Экзистенциальный подход

Экзистенциальный подход (психотерапии) акцентирует базисный конфликт другого рода – не между подавленными инстинктивными устремлениями и не с интернализованными значимыми взрослыми.

Это конфликт, обусловленный конфронтацией индивидуума с данностями существования. Под «данностями существования» я подразумеваю определенные конечные факторы, являющиеся неотъемлемой, неизбежной составляющей бытия человека в мире.

Как открывает человек для себя содержание этих данностей? В определенном смысле, это нетрудно. Метод глубокая личностная рефлексия. Условия просты: одиночество, молчание, время и свобода от повседневных отвлечений, которыми каждый из нас заполняет мир своего опыта. Когда мы «заключаем в скобки» повседневный мир, то есть отстраняемся от него; когда глубоко размышляем о своей ситуации в мире, о своем бытии, границах и возможностях; когда касаемся почвы, принадлежащим всем остальным почвам, – мы неизбежно встречаемся с данностями существования, с «глубинными структурами», которые я ниже всюду буду именовать «конечные данности». Катализатором процесса рефлексии часто служит экстремальный опыт. Он связан с так называемыми «пограничными» ситуациями – такими, например, как угроза личной смерти, принятие важного необратимого решения или крах базовой смыслообразующей системы.

В этой книге обсуждаются четыре конечные данности: смерть, свобода, изоляция и бессмысленность. Экзистенциальный динамический конфликт порождается конфронтацией индивидуума с любым из этих жизненных фактов.

Смерть. Наиболее очевидная, наиболее легко осознаваемая конечная данность – смерть. Сейчас мы существуем, но наступит день, когда мы перестанем существовать. Смерть придет, и от нее никуда не деться. Это ужасающая правда, которая наполняет нас «смертельным» страхом. Говоря словами Спинозы, «все сущее стремится продолжать свое существование»; противостояние между сознанием неизбежности смерти и желанием продолжать жить – это центральный экзистенциальный конфликт.

Свобода. Другая конечная данность, значительно менее очевидная, это свобода.

Обычно свобода представляется однозначно позитивным явлением. Не жаждет ли человек свободы и не стремится ли к ней на протяжении всей письменной истории человечества? Однако свобода как первичный принцип порождает ужас. В экзистенциальном смысле «свобода» – это отсутствие внешней структуры. Повседневная жизнь питает утешительную иллюзию, что мы приходим в хорошо организованную вселенную, устроенную по определенному плану (и такую же покидаем). На самом же деле индивид несет полную ответственность за свой мир – иначе говоря, сам является его творцом. С этой точки зрения «свобода» подразумевает ужасающую вещь: мы не опираемся ни на какую почву, под нами – ничто, пустота, бездна. Открытие этой пустоты вступает в конфликт с нашей потребностью в почве и структуре. Это также ключевая экзистенциальная динамика.

Экзистенциальная изоляция. Третья конечная данность – изоляция. Это не изолированность от людей с порождаемым ею одиночеством и не внутренняя изоляция (от частей собственной личности). Это фундаментальная изоляция – и от других созданий, и от мира, – скрывающаяся за всяким чувством изоляции. Сколь бы ни были мы близки к кому то, между нами всегда остается последняя непреодолимая пропасть; каждый из нас в одиночестве приходит в мир и в одиночестве должен его покидать. Порождаемый экзистенциальный конфликт является конфликтом между сознаваемой абсолютной изоляцией и потребностью в контакте, в защите, в принадлежности к большему целому.

Бессмысленность. Четвертая конечная данность существования – бессмысленность. Мы должны умереть; мы сами структурируем свою вселенную; каждый из нас фундаментально одинок в равнодушном мире; какой же тогда смысл в нашем существовании? Почему мы живем? Как нам жить? Если ничто изначально не предначертано значит, каждый из нас должен сам творить свой жизненный замысел. Но может ли это собственное творение быть достаточно прочным, чтобы выдержать нашу жизнь? Этот экзистенциальный динамический конфликт порожден дилеммой, стоящей перед ищущей смысла тварью, брошенной в бессмысленный мир.

Ирвин Ялом, «Экзистенциальная психотерапия»

Верная примета

Можно сказать, что люди, которые составляют образовательные программы, идиоты. Однако, это не так. Их интеллектуальные качества находятся в нижних пределах нормы.

В основном же эти люди просто бесчувственные.

Да, я в том числе говорю о том, что в английском языке называется «общие чувства», common sense, и переводится на русский, как «здравый смысл», но помимо здравого смысла они так же не обладают в достаточной мере развитыми навыками эмпатии, то есть не могут поставить себя на место ученика.

Примеров — полно, все они мелкие донельзя, но их тысячи, тьмы и тьмы.

Ну, скажем, ребенку на дошкольном образовании даются табличные данные. То есть данные, упорядоченные в таблицу — строка, столбец, вот это все. И с ними требуется что-то сделать.

Это было бы прекрасно, если конечной целью было бы научить пользоваться таблицами. Но нет. Идиоту (тут, все-таки, скорее и правда идиотизм), который составлял это задание, просто показалось удобным структурировать это в таблицу и просить ребенка выделить нужный столбец и строку.

Я специально посмотрел — далее и до этого нигде таблицы не используются, это такой единичный высер.

Умение пользоваться таблицами не является врожденным, але!

С другой стороны, «все равно же родители будут рядом сидеть и помогать».

На этапе, когда дети уже знают буквы, какой-то другой одаренный человек решил дать им ребусы. Вот, скажем, есть нарисовать ось и после нее поставить апостроф (’), то это значит, что последнюю букву слова надо убрать и получить слово «ос», обозначающее, как мы знаем, «большой полосатый мух».

Объяснил кто-то детям правила расшифровки ребусов? Наверняка нет.

Ну или вот такая история: пришел как-то к Маршаку телефонный мастер телефон чинить. И оказалось, что мастер в свободное время тоже стишками детскими балуется. Ну, Маршак тут талант и раскрыл. Так возник детский поэт Георгий Афанасьевич Ладонщиков.

И вот век спустя ребенку в первом классе задают учить наизусть вот эту ладонщиковницу:

Ветер тучи гонит,
Ветер в трубах стонет,
Дождь косой, холодный
По стеклу стучит.

На дорогах лужи
Морщатся от стужи,
Под навесом прячутся
Грустные грачи.

Верная примета,
Что проходит лето,
Что опята просятся
Сами в кузовок,

Что спешит с подарками
Снова осень яркая,
Что скучает в школе
Говорун-звонок.

И не одному ребенку, а целому классу.

Родители, понятно, пихают в ребенка стихи, он из заучивает, как бессмысленную мантру, изредка задавая вопросы «что такое „навес“?», «что такое „кузовок“?» и подобные (специально были опрошены родители класса).

Я на это смотрю и говорю жене, что не надо так сразу прививать ребенку ненависть к поэзии, если его спросят, то пусть по бумажке прочитает или «двойку» получит.

В этом стихе отвратительно, естественно, все. Он называется «верная примета», но я так и не смог вычленить, где именно эта конкретная примета, в чем она заключается.

Нет, можно напрячься и понять структуру стиха: сначала идут приметы, потом оказывается, что это приметы того, что проходит лето и прочий синонимичный ряд (лето уходит — осень приходит).

Это не тот стих, который можно задать первокласснику в октябре, по миллиону причин. Во-первых, половина понятий банально не известна, об этом я писал выше, но можно повториться: например, что делает ветер в трубах? Ну, стонет. В каких трубах? Что? Где?

Во-вторых, помимо понятий есть еще и художественные приемы, в частности — метафора. Да, дети в общих чертах должны быть знакомы с ней, они же живые люди, но перед тем, как учить стих, ребенку надо помочь все развернуть: почему ветер стонет, что такое косой дождь, как лужи морщатся, почему звонок — говорун?

Этим всем, естественно, можно заняться, если хочется, чтобы ребенок не сошел с ума, заучивая эту белиберду, но возникает несколько мыслей, суть которых можно свести к тому, что нет, не подразумевается, что кто-то будет объяснять ребенку про метафоры и вот это все, иначе они бы выбрали стихи получше (например, вот прекрасный вариант — любой стих с сюжетом!) и, кроме того, не просили бы выучить это в качестве домашнего задания на завтра (а занялись бы этом в классе).

А если этим заняться вопреки, или с желанием сделать «как лучше», то зачем тогда ребенка в школу водить? (И это — объяснить все правильно — не такой фронт работ, который с ребенком можно сделать за один день).

При этом школа — лучшая в городе (так получилось, по месту жительства), а учительница у них неплохая.

То есть, «это еще самое лучшее, вы худшее не видели».

Психотерапия не помогает

Весь день перевариваю свежую (это сарказм) мысль о том, что психотерапия помогает не всем.

«Как же так, мне же она помогла».

Терапия начинается, когда «вот так жить дальше» становится болезненней, чем меняться. А меняться очень больно, поэтому нормальные люди предпочитают это лишний раз не делать. «Прежде чем будет достигнут терапевтический эффект, напряжение, вызванное конфликтом, должно быть болезненнее для индивида, нежели стресс от попытки разрешить этот конфликт», — пишет Карл Роджерс.

А потом всегда есть шанс сбежать и вернуть все «как было», тем более, что окружение в целом готово поддержать тебя в том, чтобы ты не менялся и оставался привычным.

Это напоминает анекдот про «Сколько психотерапевтов надо, чтобы заменить лампочку?». Естественно, «один, если лампочка готова меняться».

Дальше — еще хуже.

Некоторые психотерапевты до сих пор допускают три популярные ошибки.

(Ну, вы понимаете, что я настолько велик, что сейчас буду разоблачать мифы о психотерапии не у клиентов, а у самих терапевтов).

Первая — что терапия приносит облегчение, и в этом ее задача.

«Можно долго ходить к психотерапевтам? Ну, вообще всю жизнь. Мы же всю жизнь чистим зубы. Каждый день. Каждый день моем полы. Подавленные эмоции — это экскременты души. Душе нужно постоянно проходить катарсис, очищаться. Это нормально», — из интервью одного психолога.

Когда я начал консультировать и осваивать психотерапию, я был уверен, что владею средством исцеления, и чувствовал собственную силу, когда помогал клиентам погрузиться в их чувства. Несмотря на мои злоключения с рядовым первого класса Джонсом, а также на многие другие, я поверил в то, что катарсис — это ключ к эмоциональному и ментальному здоровью. Мне казалось очевидным, что задача психотерапии состоит в том, чтобы добраться до подавленных эмоций и вызвать их разрядку.

...Все-таки, это лишь часть правды обо всех нас, но, чтобы понять насколько ограничена эта правда, мне понадобилось еще десять лет...

Как я теперь понимаю, эмоции открывают очевидный доступный путь к субъективному. Наши чувства, очевидно, возникают на такой глубине, на которую не так легко проникнуть рациональности, объективным измерениям или сознательным намерениям. Они свидетельствуют о наличии коллизий и устремлений, которые мы даже для самих себя можем вербализовать или объяснить лишь частично. Так что такой знакомый, стереотипный вопрос психотерапевта «Что вы чувствуете?», конечно же, направлен туда, куда надо. Трудность состоит в том, что его используют не в меру, и те, кто его задает, иногда принимают дверь за целый мир, который лежит за ней.

Что это за мир? В этой книге я по-разному пытался назвать его, определить, прикоснуться к нему. Выглядит это так, как будто я вынужден указывать на него не прямо пальцем, а левым локтем или даже правой ягодицей.

Субъективность, неосознаваемое, наш глубочайший центр — вот некоторые из ориентиров в этом мире, но то, к чему они ведут, исчезает где-то вдалеке. «Палец, указывающий на луну, — еще не луна». Все же существует достаточно много общего между этими понятиями и другими терминами и концепциями, и я чувствую, что теперь я лучше понимаю, что ищу.

Дж. Бьюдженталь «Искусство психотерапевта»

Вторая — кто инсайт это круто, и инсайт меняет все. Этим болеют как фрейдисты, так и гештальтисты. Особенно гештальтисты, конечно, они очень любят фокусы, когда человек «все понимает» в течение пары минут.

Ну и мой любимый фрейдист от меня постоянно ждал инсайтов. (Так и не дождался!). Вернее, у нас были небольшие разногласия по этому вопросу — насколько они вообще возможны. Моей стратегией было «ну ок, в общих чертах понятно, давайте проверим на жизни и посмотрим, что поменяется», а не «я все понял, теперь это понимание точно все поменяет!».

Там же:

Такое «причинное мышление» восходит, по крайней мере, к Фрейду, хотя сам Фрейд в свое время пришел к пониманию того, что «одного инсайта недостаточно». Но все же, к великому огорчению, эти размышления неявно содержатся во множестве психотерапевтических трудов и в практике многих психотерапевтов — они представляют широко распространенный ложный взгляд на психотерапию. Те, кто работал с пациентами глубоко и достаточно долго, как правило, осознают: самого по себе знания о том, что положило начало паттерну поведения, недостаточно, чтобы вызвать психотерапевтическое изменение, — точно так же как знания о том, что столкнуло с горы камень, недостаточно для того, чтобы остановить его падение (использовать объективный образ в разговоре о столь субъективном предмете!).

Я несколько раз персонально наблюдал случаи, когда человек «все понимал». И не однократно! Некоторые люди могут годами «все понимать» и каждый раз новое.

Третья — проблема с наименованием и интерпретацией.

Применение интеллектуальной интерпретации составляет важнейшую часть классического психоанализа... Только совсем недавно основное внимание было переведено на другую часть уравнения: не имеет значения, насколько точна интерпретация, важно лишь, в какой степени она принимается и ассимилируется клиентом.

Проследить симптомы до причин, до их зарождения в детском возрасте или осознать те пути, посредством которых симптомы упрощают невыносимые жизненные ситуации, может оказаться либо вообще безрезультатным, либо повлечь за собой отрицательный результат, если клиент не может принять такую интерпретацию. Таким образом, и в работе с детьми, и в психоанализе, и в консультировании все меньше внимания уделяется словесной, интеллектуальной интерпретации возможных причин или смысла человеческого поведения. Пришло время осознать, что мы не меняем с должной эффективностью поведение человека, предлагая ему интеллектуальную картину его паттернов, независимо от ее точности.

Карл Роджерс

Вот, скажем, Катя недавно вернулась от психотерапевта и гордо сообщила, что у нее мания величия и комплекс неполноценности одновременно! На что я только тяжело вздохнул.

Естественно, ей понравилась такая интерпретация — она вся такая противоречивая, загадочная вся! К тому же совершенно понятно, как «лечится» мания величия: надо выкинуть треуголку. Ну то есть «никак».

Истинно говорю вам: пока это будет называться «мания величия» и «комплекс неполноценности» — это неизлечимо.

Если все это сложить, то картина получается примерно такая:

Человек понимает, что дальше так жить нельзя и готов на все. Он приходит к терапевту. Терапевт ничего не делает, а только создает обстановку, в которой человек может относительно безопасно исследовать себя. В процессе исследования, естественно, случаются инсайты, разные облегчения и человек «все понимает». Это все есть. Но это — не главное.

А главное состоит в том, что надо пробовать жить по-новому, с учетом того, что ты знаешь.

Вот тут терапия и перестает работать. Вернее, тут наконец-то есть финальный шанс с нее «соскочить», которым почти все и пользуются.

Ну потому что поговорить, получить облегчение и инсайты — это одно, а вот работать... Простите! Тем более, что есть теперь много полезной информации, полученной в ходе терапии, которую можно плодотворно использовать. «Я не могу это сделать, потому что у меня комплекс неполноценности». Или «у меня слабый Меркурий, ничего не поделаешь».

Информация, полученная в ходе консультации, может прекрасно использоваться для индульгирования. Еще бы, у меня теперь есть объяснение, почему я такое гавно. Более того, я это говно «принял в себе» (вот теперь заживем!).

Тренинги, кстати, настолько любимы народом потому, что дают в концентрированном виде все эти прекрасные моменты терапии. Вот, например, реальный отзыв об очередном тренинге:

«Светланочка, золотой человечек! Спасибо Тебе за Твою деятельность! Даришь Свет! Недаром имя у Тебя такое;-). Время сложное на дворе, и живя в городе, часто теряется ниточка с Силами Вселенной...((( Ты даешь прямую возможность прикоснуться к Волшебству! И так все понятно-понятно и ясно-ясно становится, что все возможно в этом мире! Светлана дает пошаговую инструкцию как определять главную цель, правильно ее формулировать, смотреть «твое или не твое» эта цель и добиваться ее. Мне помогло. Осталось теперь начать работать в нужном направлении».

Стало «все понятно» и осталось теперь начать работать, да.

«Работа» стоит отдельного упоминания, но тут все очевидно: если вы хотите, скажем, здоровое тело, то надо всего-то тратить 20 минут каждый день на упражнения. Нет, потратить неделю, «похудеть к морьку» и потом всю жизнь оставаться прекрасным не выйдет.

Таким образом, терапия проваливается ровно по тем же причинам, по каким вокруг так много толстых и некрасивых людей. Все понимают (то есть, дело вовсе не в информированности), что гавно жрать вредно, но ведь оно такое вкусное!

А еще можно «ходить в зал» и не добиваться никаких улучшений.

Я вот, например, не могу ежедневно выделить 20 минут на медитацию. При этом лишние 20 минут у меня есть. И медитация помогает. Но однако же.