Осозанность 2.0

Следующая ступень «осознанности» — это не «бытие здесь и сейчас», а понимание, какому богу служишь.

Каждый человек является носителем/переносчиком каких-то ценностей, мемов, культурных кодов и наивно думает, что это «его мнение». Более того, некоторые ещё более наивно думают, что оно «правильное», и надо поскорее донести до людей и влить им в уши. Слово «инфлюенсер», например, очень смешное: однокоренное с «инфлюенцией», гриппом, которое потом превратилось в flu (происходит от лат. в-ливание).

На самом же деле, конечно, вопрос в том «кто кого разводит». При ближайшем рассмотрении выглядит так, что мозговые вирусы разводят людей, а не наоборот, а «инфлюенсеры», когда открывают рот, просто кашляют.

В дебатах Жижека и Питерсона был прекрасный, но едва заметный момент: Жижек сказал что-то типа «я депрессивный и славянин, поэтому...». И дальше — «его мнение». Мне кажется, это пример той самой «осознанности».

«Мое мнение такое, потому что я такой». Я могу поменяться, и мнение мое измениться (см. описанный в литературе факт, что после психотерапии люди становятся более «либеральными» в политическом смысле, потому что становятся сначала «либеральными» во внутреннем мире).

Служение богам — следующий шаг, осознанный выбор, когда человек выбирает, какие мемы размножать (какому богу служить) и каким становиться в результате практики служения. Я, например, служу Деметре, выращивая перцы, а взамен получаю...

Чтобы этот выбор сделать, надо иметь доступ к «меню» и вообще понимать, что происходит.

Вот, например. Попал вот в Тик-токе в «отношенческий пузырь»: мне подсовывают разных экспертов, которые говорят, как правильно вести себя с противоположным полом. Разумеется, они все идиоты, но говорят всё «правильно», в том смысле, что каждый продвигает свой вирус.

Какая-то девушка вещает, что мужчины растут через стресс, а женщинам расти никуда не надо, они сразу прекрасные, им надо сохранить то, что есть изначально (игривость, непосредственность, эмоциональность).

Фактически это не верно (все растут через стресс, даже женщины), но идеологически — абсолютно правильно: она говорит, что женщины должны оставаться детьми. Говорит, используя «обоснования» и дополнительные «объяснения», но тем не менее.

Это валидный взгляд на мир, в том плане, что он существует и кто-то его придерживается, но зачем его так прятать? Я более скажу: лучшие жены — 13-летние. Они уже и физически созрели, и у них было не так много стресса. Пока их не выдали замуж!

Другой эксперт (мужчина) говорит, что женщину надо выбирать такую, которая в клубы не ходит, потому что, в противном случае, когда она будет мамой, она будет гоняться за «дешевым дофамином».

И тут — совершенно очевидная тысячелетняя идея патриархата, стыдливо прикрывается псевдонаучными обоснованиями про дофамин. Можно же просто сказать «место бабы — на кухне». Kinder, Küche, Kirche — западные ценности!

Умение видеть, чем человек «болеет» (или что он культивирует) освобождает от всякого смысла ведение споров (потому что спорами размножаются грибы, а не вирусы).

Идеальная дискуссия в вакууме выглядит так: я говорю мое «мнение», и почему оно такое, человек делает то же самое, потом мы разводим руками и расходимся, узнав что-то друг о друге. Можно даже обняться. В «спорах» же человек отстаивает свое мнение, как будто на него кто-то нападает, часто по наводящим вопросам можно понять, почему оно такое, дальше становится просто скучно.

Очевидно, что биодиверсити — это хорошо, мир — это не чашка Петри, а конкурентная хаотичная среда, «лучшие» идеи выживают, «худшие» отмирают, «выживает сильнейший». Методы борьбы могут быть разные, если убивать носителей «неправильных» идей, то это будет называться «война», например.

В масштабах этой эволюции человек, конечно букашка, но у него есть два выбора: бездумно размножать то, что в него попало, передавая по наследству какие-нибудь «родовые травмы» или «традиционные ценности», либо осознанно выбрать, под какого, простите, эгрегора (от др.-греч. ἐγρήγορος «бодрствующий», между прочим) встать и служить.

О типизации типов

Все-таки, меня упрекнули к предыдущей заметке в навешивании ярлыков.

Я, господин/ихний, амбидекстр, дальтоник, белый цисгендерный моносексуал, шизоид с аутизмом и adhd — и вдруг развешиваю ярлыки?

Да никогда. Мне казалось, я про это уже много раз писал, но видимо, надо ещё.

Первый, самый простой ответ на вопрос «почему классификации это не классификации (людей)» дал Юнг, потому что с него вся эта мода и началась (интровертов и экстравертов придумал точно он).

В предисловии ко второму изданию «Психологических типов» он понял, что что-то пошло не так, и написал примерно следующее:

Если кто-либо в силу профессиональных причин погрузился, подобно мне, в хаос психологических мнений, предрассудков, обидчивости и восприимчивости, то он непременно получит глубокое и неизгладимое впечатление о многообразии индивидуальных психических характеров, тенденций и убеждений, и одновременно с этим он почувствует все возрастающую потребность в известном порядке среди хаотического нагромождения точек зрения. Эта потребность требует критической ориентации и общих принципов и критериев, не слишком специфичных в своих формулировках, которые могли бы служить опорными точками (points de repere) в отсортировке эмпирического материала. То, что я попытался сделать в данной книге, и есть, в сущности, критическая психология.

Эта основная (фундаментальная) тенденция в моей работе часто остается незамеченной, и слишком много читателей впадают в одну и ту же ошибку, думая, что глава X («Общее описание типов») репрезентирует квинтэссенцию и цель всей книги в том смысле, что она дает систему классификации и практическое руководство к достаточному суждению о человеческом характере. В самом деле, даже в медицинских кругах бытует мнение о том, что мой метод лечения заключается в подгонке пациентов под мою систему и выдаче им соответствующего «совета». Это, достойное сожаления, непонимание совершенно игнорирует тот факт, что подобный вид классификации является не чем иным, как салонной детской игрой, каждый элемент которой столь же пустячен, как деление человечества на брахи- и долихоцефалов. Моя типология перво-наперво представляет критический аппарат, служащий распределению и организации сумбура эмпирического материала, но ни в каком смысле не предназначена для навешивания на людей ярлыков, как это может показаться с первого взгляда. Это не физиономия и не антропологическая система, а критическая психология, имеющая дело с организацией и определением психических процессов, которые — что и демонстрируется — могут быть типическими. По этой причине я поместил общую типологию и определение терминов в конец книги, вслед за описанием, в главах I — IX обсуждаемых процессов с помощью многочисленных примеров. Поэтому я мог бы порекомендовать читателю, который действительно хочет понять мою книгу, углубиться прежде всего в главы II и V. Он получит больше из них, чем из любой поверхностно подобранной типологической терминологии, поскольку последнее служит ничему другому, как совершенно бесполезному желанию навешивать ярлыки.

Для того, чтобы что-то описать и передать знания, это надо классифицировать и поделить. Мы пытаемся классифицировать, простите, «человеческие комплексы» (раз уж слово «комплекс» тоже Юнг придумал), а не людей. Кто делит людей, тот не так понял, и относится к классу так называемых «дураков». «Ни одна книга, вносящая существенно новый вклад в копилку знания, не может рассчитывать на привилегию быть всецело понятой», — пишет Юнг в том же вступлении.

Есть более сложный способ думать об этом, но объясняющий гораздо большее.

Психотерапия — это гуманитарная наука. В английском красиво: есть мастера наук (master of science) и есть мастера наук (master of arts), но гуманитарных. Психотерапия, короче, это искусство, а психотерапевты, выходит, мастера искусства.

Это довольно популярная идея среди терапевтов, дискурс старый, полно источников, её можно оспорить, но тогда тоже — кто не так понял, тот дурак (как завещал Юнг).

Раз это наука гуманитарная, там свои методы. Например, не статистические, а художественные.

Все описания «знаний» в терапии, со времен Фрейда, оформлены в виде «случаев». То есть, в виде историй о конкретных клиентах и пространные выводы в конце (терапевтическая мораль). И до сих пор этот формат поддерживается везде, от супервизий до публикаций.

Терапия работает с «анекдотическими случаями», как я их называю. Разумеется, это вполне себе литературный жанр. Вот, например, Плюшкин — это «имя нарицательное», как учит нас школа, а значит, им можно называть кого угодно, кто «плюшничает» («застрял на анальной стадии», между прочим).

С таким же успехом вместо «Плюшкина» мог бы быть какой-то «Нарцисс». Принцип — абсолютно тот же, вплоть до того, что «Нарцисс» — это герой произведения (мифа) и тоже «имя нарицательное».

В этом плане психоаналитические «теории» являются попытками толковать художественную действительность. Каждую теорию тоже можно рассматривать не как «научный» труд, а как художественное произведение, ну или как минимум художественную критику.

Психотерапевт, который знает несколько как минимум противоречивых теорий — например, как лечить нарциссов: как завещал нам Кохут, или как завещал нам Кернберг? — гораздо более «начитан», чем его коллега, который знает только одну расово верную теорию своей школы. «Насмотренность» — это то, что формирует вкус художника.

Когда Юнг описывает «интровертов», и когда Чехов описывает «человека в футляре» — они делают примерно то же самое, просто первый лечит и не бичует, а второй бичует, но не лечит. Ладно, с Чеховым плохой пример, такая шутка пропала!

Ну, а потом люди в своём желании «понятности» и «конкретики», забывая о том, что искусство должно будоражить, а не успокаивать, всё как обычно портят.

Эмоции и переживания в терапии

В статье я описал две полезные метафоры и пару подводных камней терапии шизоидов и нарциссов, статья скорее полу-профессиональная, чем популяризаторская.

Психическое пищеварение

Начнем с метафоры еды, так как любой текст является не более чем набором метафор разной степени элегантности.

Пищеварение, например, в меру физиологично и уже используется для описания внутренних процессов: «мне надо это переварить», «меня от этого тошнит», «проглотить горькую пилюлю» и подобное.

Я расширяю ее внешним и внутренним пищеварением. Человеку, чисто биологически, понятно внутреннее: он так устроен. Еда попадает в организм через рот, внутри происходит какая-то магия, еда покидает организм через анус.

В природе есть и внешнее пищеварение, как минимум им занимаются грибы, которые сначала выделяют в питательный субстрат ферменты, которые снаружи все растворяют, а потом грибы уже как-то всасывают то, что осталось. Некоторые пауки имеют, видимо, смешанную систему: сначала они впрыскивают в жертву яд, который не только убивает, но и начинает переварить ее, а потом, спустя какое-то время, съедают уже самую мякотку.

Важно в этой метафоре именно место протекания пищеварения, и нужна она мне для следующего определения: интроверты — это люди с внутренним психическим пищеварением, экстраверты — с внешним.

Под психическим пищеварением я понимаю переживание жизни.

(Вы слышали идею о том, что экстраверты получают силы от общения, а интровертоы тратят? Это оно, первые во время общения что-то переваривают с помощью других, вторые — загружаются материалом, переваривать (получать энергию) который будут в одиночестве).

Эмоции и переживание

Здесь же следует разделить «эмоции» и «переживания», это важно и многие это не делают, считая их синонимами.

Переживание — слово богатое смыслами, я шучу про это «сначала они говорят: «не переживай», а потом, когда помираешь от сердечного приступа: «он этого не пережил»».

Кроме того, на терапии принято и «переживать» и «выражать эмоции», поэтому тем более важно разделять эти вещи.

Эмоции — это состояния, переживание — это процесс.

Можно сказать, что переживание — это переваривание эмоций.

Википедия дает множество определений переживания как психологического термина и пишет, что существуют разные определения под разные задачи. Там же приводится определение Василюка Фёдора Ефимовича, русского психотерапевта. Именно оно прекрасно подходит под наши задачи:

«Переживание является именно деятельностью, т. е. самостоятельным процессом, соотносящим субъекта с миром и решающим его реальные жизненные проблемы, а не особой психической «функцией», стоящей в одном ряду с памятью, восприятием, мышлением, воображением или эмоциями... Переживание следует отличать от традиционного психологического понятия переживания, означающего непосредственную данность психических содержаний сознанию. Переживание понимается нами как особая деятельность, особая работа по перестройке психологического мира, направленная на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которой является повышение осмысленности жизни».

Итак, у нас есть эмоции, в процессе переживания мы их усваиваем и пускаем, если повезет, на рост.

Примерно как-то подобно эмоции и переживания делят и братья-буддисты, когда говорят, что «боль неизбежна, а страдания опциональны»: боль — это эмоция, страдания — это то, как мы ее переживаем.

Переживания — это психическая работа, ее можно вообще не делать, или, как минимум, попытаться не делать, ее можно делать как попало, и по неумению, и от страха, можно учиться переживать лучше, и, конечно же, можно подключать к этой работе других людей, например, психотерапевтов, вступать в отношения кооперации и принимать помощь.

Понятный пример: в популярной психологии есть мем по стадии переживания горя когда эмоции/состояния сменяют друг друга. Отрицание, гнев, торг, вот это всё. Эмоции трансформируются не просто так «со временем», а в результате работы, которая в данном случае часто называется «работа горя». Чисто теоретически, горе можно не переживать, например, «уйти в запой», тогда стадии сами себя не сменят.

☝️Терапия занимается эмоциями только как пищей для переживаний, ее истинная цель — переживания.

Далее, используя метафору внешнего-внутреннего пищеварения и разделения «эмоции — переживания», я рассматриваю терапию экстравертов и интровертов, стараясь не превратить статью в классификации для падкой на это дело публики.

Терапия интровертов

Далее под «шизоидами», за неимением другого термина, имею в виду крайнюю, возможно даже извращенную, степень интроверсии, то есть, внутреннего пищеварения.

Чтобы переживать, нужна эмоция. Принято считать, что у шизоидов доступ к эмоциям затруднен, поэтому часто напрашивается следующая схема: научить их чувствовать и выражать эмоции, а там и до переживаний дойдем.

Я уже писал, что «хотите обидеть шизоида — назовите его бесчувственной скотиной», очевидно, потому, что он так не считает. Также я писал, что, возможно, шизоиды часто не выражают эмоции только потому, что их некому было выражать, и что выражать эмоции — не обязательно значит их испытывать, и наоборот.

Напоминаю, что это всё разные шизоиды, «бывает так, а бывает этак».

Часто шизоиды переживают всё сами, часто — неведомыми путями, используя интеллект, и терапевту приносят «сухую выжимку», конечный продукт их переживаний. Терапевты не видят в этом эмоций и чувств, пытаются добиться именно их, забывая, что это лишь путь к переживаниям. Возможно, шизоиды просто переживают по-другому, и надо искать другой путь.

У меня не выходит из головы случай, описанный в «Групповой психотерапии» Ялома, когда была набрана группа шизоидов, и внешнему наблюдателю в лице терапевтов казалось, что пациенты мало и тихо говорят, то есть, не эмоционируют, как следует. Однако же в самом конце эта группа оказалась чуть ли не самой эффективной. То есть, переживания, «особая работа по перестройке психологического мира», все-таки происходили.

(Другое исследование, прочитанное мной недавно, говорит о том, что аутисты так же эффективно общаются с аутистами, как нейротипикалы с нейротипикалами, то есть, проблема в общении есть только в паре «аутист — нейротипикал». Можно сказать, что шизоиды где-то лежат на аутичном спектре, и как анекдотическое свидетельство подойдет).

Терапевт, естественно, хочет поучаствовать в переживаниях, с одной стороны, чтобы помочь клиенту (дать опору, контейнировать, вот это всё), с другой — чтобы был шанс пережить это как-то по-другому. Клиент же настолько научился переживать всё сам, что ему совершенно не понятно, зачем привлекать для этого кого-то ещё, да он и просто не умеет.

Несколько клиентов использовали метафоры, типа «всё уже протухло», когда они что-то переживали сами между сессиями без меня, и я просил рассказать их, что именно. В одну реку дважды действительно не войти, но у меня складывается ощущение, что других людей можно «разволновать» на поверхности и уже потом получить доступ к переживаниям, у шизоидов же поверхность уже покрылась льдом и волноваться не хочет, в этом смысле вход в реку затруднён, но в существование подводных течений я верю.

Другая интересная черта состоит в том, что шизоиды крайне разборчивы в еде, потому что переваривать-то им, в собственных внутренностях, «не жалея живота своего».

Часто это теоретически обосновывается, как «страх затопления (чужими) эмоциями». Считается, что шизоид боится поглощения, боится потери себя, поэтому чужие эмоции ему не выносимы своей интенсивностью, они как будто заполняют его всего.

Например, в моей практике было несколько случаев пар, вида «безэмоциональный» шизоид и его «эмоциональная» жена, и взаимодействие в этих парах можно было описать так: жена делилась своими эмоциями, особенно негативными, и ее быстро «отпускало», а муж еще долго сидел в плохом настроении, «переваривая» все это. Никакого «затопления» в моменте тут, видимо, не происходило, себя он не терял, но мучался долгими переживаниями после, потому что было действительно много. Скорее, более уместно говорить про непроходимость или просто ленивый желудок, — раз мы сели на эту метафору, то надо ехать до конца. Возможно, на него просто срыгнули лишнего, но про это дальше.

Пока я писал эту статью, на меня старгетировали вот это:

Из-за этой разборчивости к столу (совместному переживанию-пережевыванию) кто попало не допускается: «а вдруг отравят?». Как-то «объяснить» шизоиду, что к перевариванию «надо» привлекать других людей, в том числе и терапевта, тяжело: зачем, когда оно работает и так?

Моя теория состоит в том, что в работе с подобными клиентами надо сначала убедиться, что переживаний действительно нет, а потом искать к ним доступ, и не обязательно по традиционной схеме «через эмоции».

Про шизоидов у меня есть метафора «человек-Мадагаскар». Википедия пишет, что «Мадагаскар отделился от Африки примерно 160—165 миллионов лет назад, а около 65—70 миллионов лет назад — и от Индии. Остров чрезвычайно известен среди биологов как место огромного скопления эндемичных видов. Благодаря уникальным условиям на Мадагаскаре жили и развивались виды, вымершие во всех остальных частях света. Это привело к появлению весьма необычных видов, занимавших разнообразные экологические ниши». То же самое и с шизоидами — они отделились и у них развелись внутри всякие эндемики. Поэтому на бытовом уровне считается, что у шизоидов странные увлечения и интересы, и вообще они «чудики». При определенной доли невезения эта же метафора из цветущих джунглей превращается в какую-нибудь подземную пещеру со слепыми червями, которые не видели свет миллионы лет.

В целом, будучи интровертом, я испытываю сложности с клиентами такого типа только тогда, когда они значительно интровертней меня и выдают крайне скудный даже по моим меркам материал, либо когда крайне заморожены и действительно практически не переживают.

Терапия экстравертов

Идеальный экстраверт, в моем понимании — это нарцисс. Сферический, в вакууме. Шутка, разумеется, в том, что нарциссы и идеальны, и экстраверты, обладают внешним пищеварением, извращенным в своей крайности.

В общем-то, я не сильно неправ, возьмем классификацию Кернберга:

Histronic/Hysterical тяжело найти, а нарцисс в современном мире каждый второй.

Затасканная в поп-психологии проблема с «самооценкой» нарциссов, «нарциссические качели», тоже легко описывается в терминах внешнего пищеварения: нарцисс не может сам переваривать «еду» регулярно, ему надо что-то уже пережёванное другими, например, похвала, эмоция восхищения. Так как это уже пережёвано, оно быстро усваивается и хочется ещё.

То, что называется термином narcissistic supply, собственно, эти «надоенные» с других полупереваренные эмоции, один мой клиент называл «сахарок» именно поэтому: быстро, вкусно, мгновенно всасывается, через минуту хочется еще.

Случаи с проективной идентификацией еще более наглядны в этой метафоре еды, но менее наглядны в жизни и относятся к более сложным терапевтическим случаям. Проективная идентификация вообще стоит отдельного большого разговора, но в самой примитивной форме её идея выглядит так: нарцисс берет те вещи, которые не хочет или не может переживать, и помещает их в других. «Не я плохой, ты плохой», и, что самое поразительное, часто это делается без слов.

Говорится об этом в психоаналитической литературе примерно в таких выражениях:

«Содержащая эти (плохие) импульсы и бессознательные фантазии часть Эго отщепляется и эвакуируется с помощью проективной идентификации и таким образом атрибутируется другим».
Стайнер, «Психические убежища»

Часто используется слова, типа «эвакуируется», «исторгается» и прочие, что в метафорах пищеварения является, разумеется, поносом или рвотой.

Проективная идентификация — высшая форма внешнего пищеварения, поэтому рассматривать ее не будем. «Там все понятно», применительно к метафоре пищеварения, при том, что явление крайне сложное в остальных, не пищевых, нюансах.

☝️В терапии «шизоидов» можно подумать, что раз нет эмоций, то нет и переживаний. В терапии нарциссов можно «попасться» противоположным образом: решить, что раз есть эмоции, то есть и переживания.

Я люблю перекидывать мостики между дисциплинами, поэтому можно вспомнить, что в поп-психологии, бичующей нарциссов, часто используется словосочетание «крокодиловы слезы», достаточно погуглить «крокодиловы слезы нарциссизм». Обычно подразумевается, что эти эмоции не настоящие, но идея о том, что они не приводят к переживаниям, мне нравится больше, иначе придется признать за нарциссами выдающиеся актерские качества и обидеть истероидов.

Напомню формулу буддистов: «боль неизбежна, а страдания опциональны». Эмоции неизбежны, а переживаний можно избежать, поэтому некоторые нарциссы с огромным удовольствием делятся эмоциями, «исторгая» из себя материал для переживаний. (Шизоиды не лучше: они пытаются минимизировать переживания, уменьшив количество эмоций).

В какой-то степени в обработке этого «исторгнутого» материала и состоит работа терапевта на первом этапе с нарциссами: контейнировать эмоции и что-то возвращать обратно в виде интерпретаций. То есть, переваривать его правильно, не превращая в «сахарок», и «скармливать» обратно нарциссу маленький кусочек. «За маму, за папу».

Но не все так просто. Есть множество способов, которыми нарцисс может не принять интерпретацию обратно. Ведь если он это сделает, то так и до переживаний придется дойти, а кто ж хочет такого?

Некоторые терапевты с достойным упорством не понимают этой разницы. Так, один известный новосибирский терапевт, гештальтист, преподаватель психологии НГУ в интервью сказала про терапию примерно следующее: дескать, за неделю в человеке накапливается всякое, и надо помочь ему облегчиться — и ничего более. Стало быть, терапевт — унитаз.

Вообще я думаю, что в подходах с четкой структурой, а гештальт к ним, к сожалению, тоже относится, чтобы там гештальтисты ни говорили, нарциссу очень хорошо.

Я слышал изящную максиму какого-то ютубного американского психиатра (в этой статье я фривольно обхожусь со ссылками, уж простите), что все другие расстройства личности настоящие, потому что человек не может ничего с ними поделать, а если как следует припугнуть нарцисса, то он тут же изобразит нормального человека. Максима легко опровергается тем, что «в этом-то и есть расстройство».

Нарциссы — мастера имитации.

Чтобы статья не превращалась в обличительную: мы все еще находимся в рамках метафоры внешнего и внутреннего пищеварения, в случае с «шизоидами» перед нами стоит задача как-то проникнуть в их «внутреннюю кухню», что часто бывает мучительно нелегко, в случае с «нарциссами» — задача в том, чтобы нас не забрызгало кухней внешней.

Лучше не стало, да? На этот счет, впрочем, у меня есть тоже теория: экстраверты, при прочих равных, при одинаковой степени «нарушенности», могут больше натворить дел «вовне», они же экстраверты. То есть, условного «вреда» другим людям от них больше, за что их больше и не любят. Некоторые психоаналитики буквально называют нарциссов паразитами, не в обличительном смысле, а примерно в рамках той же метафоры пищеварения.

Но вернемся к имитации. Fake it till you make it — это, конечно, тоже оно.

Нарциссы прекрасно имитируют процессы, и если в терапии нужен расписанный по времени «шеринг», то нарцисс выучит и нужные слова, и нужные интонации и вообще сойдет за нормального.

Это всё, конечно же, соотносится с нарциссической проблемой «делать или быть». Нарцисс прекрасно умеет «делать», например, потому, что деятельность легко воспроизвести или потому, что «любят его по делам его», за достижения. Нарцисс совершенно не умеет «быть», потому что «быть» — это значит существовать, то есть, переживать жизнь.

Я довольно часто отвечаю на вопрос «что делать на терапии?» предложением «переживать». То есть, на терапии надо просто «быть». Желательно «быть собой» (потому что ты не можешь быть бэтменом). Такие ответы часто фрустрируют, как банальностью, так и потому что «бытие» нельзя «делать».

К сожалению, на терапии надо еще и говорить.

Иногда я вспоминаю цитату из «Автостопом по галактике», когда пришелец не мог понять, почему люди постоянно говорят и потом пришел к выводу —

«Если люди перестанут упражнять свой ротовой аппарат, подумал он, у них начнут работать мозги».

Анекдотический случай, конечно же — когда клиент спросил «на терапии же надо говорить?» и потом без запинки, практически не делая пауз тараторил всю сессию. Переживал он при этом немного.

Другая особенность таких пациентов заключается в их привычке снова и снова повторять одни и те же истории, не осознавая, что они уже рассказывали их своему собеседнику.

У меня были разные гипотезы на этот счет, самая первая — что нарцисс не выстраивает с тобой реальных отношений, поэтому просто не хранит в памяти «данные о тебе», которые включают в себя в том числе и «я ему это уже рассказывал». Гипотеза, однако, не объясняет, зачем он это делает.

У Шварц-Саланта («Нарциссизм и трансформация личности») есть на эту тему пассаж про чувство времени:

«Нарциссической личности свойственно маргинальное восприятие исторического процесса. События и ситуации не переживаются ими реально, ибо каждая ситуация формируется при посредстве слабого эго-комплекса, обладающего низкой самооценкой. Следовательно, аспект, связанный с историческим временем, они ассимилируют лишь в некоторой степени, соответствующей самовозвеличиванию Эго. Другая категория событий, упорно сохраняемая в памяти нарциссической личности, связана с теми ситуациями, в которых у них была занижена самооценка Эго.

История также искажается. Мы уже видели, как нарциссическая личность может искажать интерпретации; эти искажения могут перейти в ложь без границ. Ибо внутреннее давление собственной грандиозности может так подавлять Эго, что оно попадает в ситуации, в которых не реагирует адекватно, а вынуждено лгать в угоду внутреннему стремлению к всемогуществу. Таким образом, реальное историческое событие для нарциссической личности не является столь значимым, сколь важным является то, как на это событие влияет внутреннее давление грандиозности нарциссической личности.

Недостаточное ощущение истории может проявляться по-разному. Например, нарциссические личности часто чувствуют себя моложе или старше, но очень редко ощущают точное соответствие своему возрасту. Ощущение возраста может быть весьма смутным и существенно изменяться в зависимости от ситуации. Другая особенность таких пациентов заключается в их привычке снова и снова повторять одни и те же истории, не осознавая, что они уже рассказывали их своему собеседнику. Такая привычка может казаться особенно неприятной, если человек, указав, что уже не раз слышал эту историю, в ответ услышит: «Это для меня новость» или «Я не думал, что вы на это так отреагируете», — чтобы затем снова продолжать говорить на ту же тему. Ощущение «новизны» для нарциссической личности вполне реально, но бесконечные повторения будут запутывать и раздражать ее собеседника.

Отсутствие у нарциссической личности чувства времени сопровождается слабой связью с внутренними психическими процессами».

Таким образом, у нарциссов существует два вида историй: возвеличивающие «cool story, bro» и постыдные. Возвеличивающие на терапии легко отсечь, а на постыдные терапевты реагируют с сочувствием, им кажется, что нарцисс делится чем-то важным и прямо сейчас, идет терапевтический процесс, совершается прогресс.

«Частое повторение рассказов об одних и тех же событиях является показателем недостаточно четкого чувства собственной истории и потребности ощущать себя эффективным». (Тоже Салант). Если терапевт «ведется» на эффективность, то они хорошо сыграются.

Отчасти это правда, нарцисс «делится» чем-то чрезвычайно важным, но сам факт, что он делает это снова и снова, показывает, что он просто срыгивает одну и ту же жвачку, либо в надежде, что окружающие ее переварят, но тогда нарциссу надо принять что-то обратно, а этого не происходит, либо в надежде избавиться.

То есть, часто речь опять идет о попытках «эвакуировать» и «исторгнуть», клиента просто тошнит непереваренными историями снова и снова.

В юнгианской терапии есть концепт vas hermeticum, герметичного сосуда, в котором происходит алхимическая реакция, в психоанализе есть похожее представление, но оно не имеет красивого названия. Суть состоит в том, что в процессе терапии в замкнутой системе терапевт-клиент копится напряжение, которое способствует трансформации, в конце концов, пищеварение — тоже алхимическая реакция.

Есть большой соблазн это напряжение слить (эвакурировать, исторгнуть) — друзьям, жене, знакомым, второму терапевту, незнакомым в интернете. Тогда переживаний удастся избежать.

В том числе и поэтому терапия — занятие для интровертов: у них нет друзей.

Гарри Гантрип однажды пошутил, что «психоанализ — это профессия шизоидов для шизоидов».

Но если серьезно, интроверсия подразумевает погружение во внутренний мир, успешную в нем навигацию и самостоятельное, «по своим правилам», переваривание. Таким образом, терапия делает людей более интровертными, но я про это уже писал.

Пошучу и я, что гештальт — это профессия нарциссов для нарциссов.

Perls had a high opinion of his own significance as a theorist and psychotherapist. He compared himself to Freud, and stated that Gestalt Therapy would save mankind. His autobiography (1969) states «The crazy Fritz Perls is becoming one of the heroes in the history of science» (n.p.) and «I believe that I am the best therapist for any type of neurosis in the States, maybe the world».

Можно было бы пошутить про КПТ, но есть тонкая грань, после которой шутки над убогими перестают быть смешными и становятся оскорбительными насмешками над инвалидами.

Заключение

В этом месте я получил (нарциссический) комментарий о прекрасности шизоидов — «зачем им вообще терапия, раз они такие великолепные?». Крайняя интроверсия (шизоидность) так же неприятна, как и любые экстремумы: такие люди идут на терапию, потому что чувствуют пустоту, что закономерно: у них стоит разборчивый фильтр на «внешнюю еду», поэтому они оторваны от мира, и без регулярного поступления извне всё, что можно было, уже переварили. И, возможно, фильтр был поставлен, чтобы меньше переживать.

Невольное сравнение шизоидов и нарциссов приведено для иллюстрации идеи о том, что люди домысливают того, чего нет, достраивая картину до привычной. «У шизоидов нет эмоций, значит, нет и переживаний», что может быть не верно. «У нарциссов есть эмоции, значит, есть переживания», что тоже может быть не верно.

Надо разделять (и, конечно же, властвовать).

☝️В уже упомянутых «Психических убежищах» Стайнера основная метафора книги — в том, что есть, дескать, способы, с помощью которых разные люди по-разному укрываются от жизни, способы воспринимаются, как особые «места» в психике, убежища, в которых можно «отсидеться» от переживаний. Ни в коем случае не надо думать, что «не переживают только нарциссы», в этой статье вскользь затронуты методы, с помощью которых нарциссы (и шизоиды) не переживают (и выражено робкое подозрение, что шизоиды все-таки иногда переживают). Другие типы людей избавляются от переживаний по-другому. Желание не работать универсально.

Вообще, писать подобные статьи нелегко, просто из чувства заботы о несчастных самодиагностированных нарциссах, которые обязательно что-то вычитают. На этот счет у меня есть шутка «стыдно быть нарциссом», и она, разумеется, про нарциссический стыд.

Возвращаясь к «делать или быть»: то, что нарциссы прекрасно используют всевозможные способы для того, чтобы не переживать, включая «терапевтические» — еще не самое страшное. Страшнее всего — это нарцисс, борющийся с собственным нарциссизмом, особенно вооруженный психологическими знаниями. Он будет fake it till you make it, зная правильный результат и совершая механистические действия. Не умея переживать, но зная конечную форму идеального человека и обладая инструментом, нарцисс получает соблазн продолжать отщеплять постыдные части, но теперь уже согласно новой, здоровой, линии партии. «Я брал острую бритву и правил себя».

Вот вам пару метафор для игры и немого пищи для размышления, а о полезности пусть думают другие. Всё полезно, что в рот полезло.

Постскриптум, в котором мы узнаем, что переживание является главным методом всех гуманитарных наук (для думающих людей):

Этчегоен Горацио Р. Основы психоаналитической техники