Как и почему не работает терапия

Чтобы понять, как не работает терапия, надо сначала понять, как она работает!

Я буду предельно упрощать, стараясь при этом особо не грешить против истины.

1. Вы приходите к терапевту и начинаете говорить.

2. Время от времени терапевт прерывает вас — на самом деле не прерывает, а очень вовремя дает обратную связь, в духе «то, что вы сейчас рассказали, очень похоже на...». Это называется «интерпретация».

3. Время от времени вы на эти реплики терапевта реагируете в духе «ммм, надо же, никогда об этом не задумывался!». И задумываетесь. Иногда даже бывает инсайт.

Инсайт выглядит вот так:

На этом многие (старые) школы терапии останавливаются. И говорят «цель терапии — инсайт», то есть, понимание того, какой ты на самом деле и зачем ты делаешь то-то и то-то.

Более того, некоторые школы останавливаются еще раньше и говорят «цель терапии — интерпретации». А инсайт — на совести клиента. Если он не понял интерпретацию — то ничего не поделать, ты же не можешь понять ее за клиента!

Именно интерпретациями печально, вплоть до анекдотов, знаменит Фрейд: тем, что он (якобы) говорил «ну, все понятно, ты хочешь трахнуть собственную маму».

После особо удачной интерпретации, которая нравилась ему, он вытаскивал «победную сигару» и раскуривал ее, напыщенный мудак (это уже не анекдот, а правда).

Многие до сих пор воспринимают терапевтов, как таких специальных людей, которые дают диагнозы-интерпретации, но это устарело примерно на век.

4. Когда/если вы совсем-совсем подружитесь с терапевтом, можно будет задуматься и о вовсе страшных вещах.

Установление хороших отношений с терапевтом — это уже следующий шаг, который делают всякие гуманистические и клиенто-оринтированные школы, фрейдисты старались быть предельно отстраненными, даже на кушетку клали их лицом от себя. Разговоры о вовсе страшных вещах — фирменная карточка экзистенциальной терапии (которая, впрочем, тут не останавливается, а идет дальше).

5. Часто, когда осознаешь страшные вещи, выходит напряжение, которое сидело годами. Некоторые школы останавливаются тут и говорят, что цель терапии — снятия напряжения (например, телесно-ориентированная терапия, которая снимает напряжение в теле и разный прочий гештальт, который снимает напряжение от незакрытых гештальтов. Это профанское понимание, но каждый второй гештальт-терапевт — профан).

6. Ну и, наконец, самый главный пункт — после того, как ты «все понял», надо что-то делать! Вот это «что-то делать» и есть конечный результат терапии. Не интерпретации. От того, что терапевт «объяснит» ваше поведение, ничего не изменится. Не инсайты — от того, что вы что-то поняли, тоже ничего не изменится. Конкретные действия — именно они дают результат (удивительно, да?).

Эти действия совершаете вы. Принимаете решение, совершать эти действия или нет, тоже вы. После терапии вы принимаете эти решения максимально осознанно.

Здесь часто кроется ответ на вопрос «а какие есть гарантии, что терапия поможет?». А никаких гарантий нет. Вы всегда можете выбрать опцию «ничего не делать».

Одна девушка (пример выдуманный) пошла на терапию (не ко мне). После нескольких сессий она с удивлением сказала «ты знаешь, а я не хочу меняться». При этом, естественно, «терапевт не помог». К счастью, терапию она тут же бросила, видимо, заподозрив, что без изменений терапия не работает!

Роджерс (в книге «Консультирование и психотерапия») описывал несколько случаев не работающей терапии, например, когда подросток из уголовной среды «все осознал», но, вернувшись в среду, просто принял решение оставить все, как есть.

Все более-менее приличные терапевты, по крайней мере, все мои любимые, говорят, что конечная цель терапии именно в этом — побудить клиента на изменения, а все предыдущее, типа инсайта или облегчения, являются просто неизбежными предварительными шагами.

Некоторые особо умные школы, типа когнитивных или директивных психотерапевтов, думают, что все шаги можно пропустить и просто говорить клиенту, что делать и как правильно думать! Выглядит это примерно так:

Тут некоторые говорят, что терапия — это «просто разговоры». Это правда, терапия — это действительно разговорный жанр.

Терапия — это разговоры, которые приводят к изменениям, которые вы сами осознанно выбрали.

(Разговоры, которые приводят к изменениям, которые выбрали не вы — это «пропаганда». Разговоры, которые приводят к временному облегчению — это «с друзьями водку попить». Разговоры, которые ни к чему не приводят — это ... Ну и так далее, можете продолжить сами. Например, разговоры, записанные на бумаге, называются «литературой»).

Если вам кажется, что в жизни нет изменений и все идет по кругу, то первое осознанное изменение, которое можно сделать самому — это записаться на терапию.

Как бороться с ленью

Есть прекрасный способ «борьбы» с ленью. Но он вам не понравится.

У меня был один школьный знакомый, которого я взял «на поруки». Довольно милый мальчик, умный, тихий. Учитывая, что я тогда считался ужасным хулиганом, считалось, что я его «порчу». По дому он ходил в халате, а в свободное время занимался тем, что сидел дома. Я кричал «обломовщина! обломовщина!» и тыкал в него пальцем. (Мы примерно тогда это проходили по литературе).

Потом мы поступили в один и тот же университет, но на совершенно разные факультеты и как-то перестали общаться.

Он поступил на экономический, и уже на первых курсах стал зарабатывать какие-то деньги, а на последних стал типичным капиталистом: энергичным, агрессивным, аморальным. Я смотрел на него и радовался: так быстро пройти такой большой путь, став из диванной моли бизнесменом и развив неведомые до этого качества.

Как-то он рассказал мне свой секрет (хотя я и не спрашивал), и все встало на свои места.

Однажды он задумался о смысле жизни. И понял, что смысл жизни — величие. Ход его мыслей был примерно таков (хотя я могу и приврать): людишки — серая масса. Ну, стало быть, смертные. Если я над этой массой воспарю, то я — особенный. «Вот в этом-то и смысл». Величие.

Он реально прикинул свои шансы, и решил, что самый простой способ воспарить — экономический. Тварь он дрожащая или право имеющий (Достоевского мы тоже примерно в то же время проходили) легко определить, просто заглянув в кошелек.

Смыслом его жизни стало зарабатывание денег.

Я сейчас это пишу с гордостью и совсем без иронии. Мало кто может вот так взять, задуматься и придумать себе смысл, который его устроит, да еще сделать это в самом раннем возрасте.

(Именно придумать, не то, чтобы он происходил из семьи бизнесменов и просто «пошел по стопам», нет — он совершил определенную внутреннюю работу сам).

С тех пор лень у него как рукой сняло.

Если вы хотите избавиться от лени, используйте смерть, как советчика. Но делайте это правильно. В современной культуре, испытывающей дефицит смысла, «смерть» может посоветовать только «кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет», то есть «зачем это все, от смерти не убежишь».

Но, если воспринимать смерть амбивалентно, то окажется, что смерть — это огранка жизни, а конечный смысл memento mori — это даже не «успеть до смерти» (ибо дата ее неизвестна), а «не делать лишнего», не делать ничего такого, что не наполняло бы жизнь смыслом.

Таким образом, лень лечится просто: достаточно «всего-навсего» иметь смысл жизни и делать только то, что в него укладывается. А что не укладывается — то не делать!

Товарищ мой, к слову, накачал себе тело (чтобы подольше не помереть, наслаждаясь деньгами) и завел семью (чтобы было, кому деньги передать) и вообще, сделал еще много подобных вещей, которые не были направлены на зарабатывание денег напрямую, но хорошо вписывались в смысл его жизни.

Важный нюанс состоит в том, что смысл жизни должен быть ваш. Вашего авторства. И поэтому правдоподобный.

Вы, думаю, знаете эту ловушку: с самого детства вам предлагают популярные наборы смыслов, которые, к сожалению, не являются вашими. Начиная с «надо быть успешным», «надо завести семью» и подобное. Мой же товарищ, который все более и более становится выдуманной фигурой, ради того, чтобы быть хорошей иллюстрацией, был вообще чуть ли не сиротой, к тому же парнем простым, ему мало что успели навязать в виде воспитания, и смысл «главное — бабло!» придумал он себе сам.

Поэтому у него все получилось.

Для сложных людей поиск смысла можно разбить на два этапа (мы недавно вывели в разговоре с коллегой):

1. Понять, кто ты на самом деле такой.
2. Придумать, что с этим делать.

Первый пункт подразумевает в том числе избавление от некоторых социальных установок и семейных сценариев. Например, ты всю жизнь считала себя пай-девочкой потому, что за это родители хвалили, а потом ты как-то втянулась. А на самом деле оказывается, что ты — жуткая свинья, анархистка и вовсе художница. Впрочем, «и вовсе художница» — это уже второй пункт.

«Хм, мне кажется, в свете открывшихся откровений, я художница, а не бухгалтер. Ну потому что бухгалтер с такими свойствами — это вообще чорт пойми что, простите!».

Собственно, так называемая «терапия» и состоит примерно из этих двух пунктов.

Лень же и разная прочая прокрастинация — это сигнал организма, что он устал (лечится отдыхом) или не видит смысла (лечится нахождением смысла), или не верит в него (лечится нахождением вашего смысла и осознанием истинных мотивов).

Часто самый правильный ответ на лень — «да, давайте будем честны, я это дело никогда не сделаю», после чего себя можно перестать истязать. При условии, что ты действительно никогда не собирался это делать и просто морочил себе голову.

Если это «локальная» лень — скажем, я обещал сам себе делать зарядку каждый день, но «лень», то надо не поддаваться на уловки, вида «один раз пропущу, никто же не умрет!», а превращать каждый такой случай лени в разбор мотивов.

«Так, мы же договорились, что делаем зарядку не потому, что „ууу, надо бы заняться собой“, а потому, что у нас есть важные жизненные планы на 85 лет, поэтому не начинай заново, иначе мы сейчас отказ от зарядки сегодня приравняем к отказу от этих планов».

(Отдельно стоит обсудить лень, как сигнал «я устал», а так же умение планировать и расставлять приоритеты, но как-нибудь потом).

Fearing Paris

Читаю книгу, которая взрывает мне мозг переводом. Джеймс Холлис, «Душевные омуты».

Не то, чтобы перевод ужасный. Но он достаточно ужасный для того, чтобы я это замечал.

Скажем, там есть фраза о том, что алкоголики верят, что могут управлять духами. Совершенно бессмысленная, потому что «управление духами» — не характерный для алкоголизма симптом. Тут же вспоминаешь, что духи (spirits) и спиртные напитки (spirits) пишутся одинаково. Алкоголики всего-навсего верят в то, что могут контролировать алкоголь.

Далее в тексте «angina» переведена, как «ангина». Что, в общем-то, довольно сомнительно, но далее написано, что «слово происходят от индо-германского корня angh», т.е. «ограничивать». В этом плане, конечно, «ангина» лучше, чем «стенокардия», хотя «стенокардия» — более «правильный» вариант. На этом месте я задумался, что переводчик — гений.

Далее читаю, что «стихотворение М. Трумена Купера иллюстрирует, как переплетаются испуг, тревожность и страх и человек перестает ощущать разницу между ними».

Тоже чувствую подвох: это что за Трумен-Купер такой? И то и другое — фамилия.

Оказалось, что полное имя — Marsha Truman Cooper, при этом Марша — это вариант женского имени Marcia. Таким образом, М. Трумен Купер — это баба! У женщин, насколько я помню, фамилии типа «Трумен» или «Купер» в русском языке не склоняются. То есть, правильно — «стихотворение Марши Трумен Купер», переводчик же превратил поэтессу в поэта.

Давит умище, давит. И не понятно, куда его деть.

А стихотворение хорошее, «про терапию»:

Fearing Paris
by Marsha Truman Cooper

Suppose that what you fear could be trapped and held in Paris.
Then you would have the courage to go everywhere in the world.
All the directions of the compass open to you,
except the degrees east or west of true north that lead to Paris.

Still, you wouldn’t dare put your toes smack dab on the city limit line.
You’re not really willing to stand on a mountainside, miles away,
and watch the Paris lights come up at night.

Just to be on the safe side, you decide to stay completely out of France.
But then the danger seems too close even to those boundaries,
and you feel the timid part of you covering the whole globe again.

You need the kind of friend who learns your secret and says,
“See Paris first.”

Для тех, кто не понимает по-английски, перевод примерно такой:

«Если бы взять страх и запереть его в Париже, то можно было бы смело гулять по всеми миру. Не пересекая черты одного города. Впрочем, стоять и смотреть издалека на его огни тоже как-то не хочется. Да и вообще, въезжать во Францию. Или Европу. И вот уже весь глобус снова какой-то недружелюбный. Тебе нужен друг — назовем его психотерапевт — который узнает твои секреты и скажет „Дружок, а поезжай-ка ты в Париж“».

Что же касается самой книжки, то она ничо так, добрая — как и любая другая по терапии.

Тревога – это цена билета на жизненное странствие; нет билета – нет странствия; нет странствия – нет жизни. Мы можем бежать от тревоги, сколько хватит сил, но это значит, что мы бежим от своей жизни, которая у нас одна. Как заметил Фрейд, задача терапии – помочь человеку перейти от невротических неудач к обычным жизненным неудачам; ведь есть же у нас побуждение повернуться лицом туда, куда мы не можем обратиться, выдержать то, что не в силах выдержать, назвать то, что нельзя выразить словами и что постоянно нас преследует.

Повторяю: каждый день нам приходится выбирать между депрессией и тревогой. Депрессия появляется вследствие травмы, обусловленной необходимостью индивидуации; тревога возникает при движении вперед, в неизвестность. Движение по пути, на котором мы испытываем тревогу, неизбежно, так как именно на этом пути у человека продолжает оставаться надежда, что он может стать личностью. Мой аналитик однажды сказал: «Вам следует превратить свои страхи в программу действия». Когда мы станем действовать в соответствии с этой программой, мы признаем свои тревоги и почувствуем себя лучше, ибо будем точно знать, что живем в ладу с самим собой.

Мужество – это не отсутствие страха. Это ощущение того, что есть нечто более важное, чем то, что вызывает у нас страх. Например, задача индивидуации становится более важной, чем все, что нам мешает и тянет нас назад. Достаточно интересно, что, прямо признав существование экзистенциального страха и осознав, что мы являемся хрупкими созданиями, цепляющимися за эту вращающуюся планету, падающую в бесконечном космосе и вместе с этим испытывающими благодарность за наше участие в этой великой круговерти, – мы делаем огромный шаг к свободе личности. Мы чего-то достигнем, получив возможность избавиться от тревоги, которая, как туман, мешает нашему движению вперед. И если, окутанные этим туманом, мы сможем рассмотреть наши страхи, то зачастую мы найдем их беспочвенными с точки зрения взрослого человека, хотя ребенка они ужасают. Например, если человек слишком боится конфликта и боится высказываться в присутствии других людей, ему следует разглядеть этот страх в тумане парализующей его тревоги. Как правило, такие тревожные мысли будут превращаться в ранние детские страхи, например: «Им это не понравится» или «Они перестанут меня любить».

Эти первичные страхи у ребенка были вполне реальными, но у нас, ставших взрослыми, ощущение может измениться. То, что человек способен осознать, на что он может прямо посмотреть и отнестись к этому как взрослый, освобождает его от бессознательной связи с прошлым. То, что мы по-настоящему ощущаем, важнее того, чего мы боимся. Именно так. Мы значим больше того, что внушает нам страх. Именно это означает мужество.

А теперь — танцы!