It’s all fun and games till someone loses himself

Внезапно дошло, что Иисус делал до так называемого «возраста Христа», и почему об этом так мало в Библии.
(эта шутка — про терапию)

Надо быть проще. Люди потянутся.

Терапевт часто говорил со мной на совсем простом уровне (и это — редкое умение), а уже домысливал до своей сложности я сам (и это — редкое умение).

— Ох уж этот родительский контроль!, — говорю я, — ну тот, который у воображаемых родителей. Голоса в голове. Вот бы его вообще задушить, один вред!
— Представьте себе, что вы полностью не контролируете свои порывы, — говорит терапевт и приводит пример красивых девушек, на которых бы я кидался на улице. Ну, фрейдист, что с него взять.

Когда шел к психотерапевту, я очень надеялся, что хоть на первом сеансе не будет разговоров про секс. Надо было, наверное, не начинать беседу со слов «Добрый секс, Олег Александрович».

Я пару минут думаю и понимаю, что да, душить — не наш выход. (Совершенно простой вывод, который почему-то доступен не каждому. Я, наверное, просто не душитель).

Проблема же, как оказалось, только в том, что воображаемый контролер ощущается, как вещь неподконтрольная. Кто контролирует контроллера, если контроллер всех контролирует?

«Против нас контролирует». Но если он — это то, что удерживает меня и от того, чтобы бросаться на улице на девушек — то немного и за нас.

«А давайте с ним подружимся, чувак просто делает свою работу же».

Или, вот, например, рекурсии и самозависимости — это весело.

— Вы не думали уменьшить контроль?, — спрашивает терапевт.
— Думал. Да, я много контролирую. А как его уменьшить? «Я проконтролирую, чтобы поменьше контролировать?».
— Это приведет к суперконтролю, — подтверждает терапевт, по поводу чего я испытываю легкое раздражение: ну я же только что сказал «проконтролирую не контролировать», я же сам понимаю всю иронию. Мог бы и улыбнуться.
— И как тогда?
— Понятия не имею!

(Потом оказалось, что контроль — исключительно от недоверия к людишкам, вдруг они сделают все не то без контроля-то! И уменьшить контроль можно, увеличив это самое доверие).

Иногда бывали парадоксы, тоже самозакольцованные. То, что казалось не собой, в результате оказывалось вариантом себя.

Скажем, «ответственность». Одно из проблемных мест терапии: как только человек понимает, что все происходящее — его ответственность, только тогда он способен на изменения.

Но человек любит отдавать ответственность другим.

— И что, не хочешь брать ответственность?, — спрашивает терапевт.
— Неа, — отвечаю я. Мне эта ответственность не нужна. Ответственность — это тяжело. Я буду бороться до последнего, лишь бы на меня это не спихнули.
— А вот в этих и этих ситуациях что было?
— Ну, это я добровольно взял на себя ответственность.
— И что случилось?
— Я полностью расслабился. Все было в моих руках, если кто-то облажается, то это буду я.
— Странный парадокс: когда вы берете на себя ответственность, вы успокаиваетесь, но, тем не менее, оказываетесь ее брать. Почему?

Разбираюсь. Оказывается, что я не хочу брать вполне конкретную ответственность, которая мне не нужна, потому, что она не моя. Например, ответственность за то, что другой человек чувствует. А ее на меня пытаются свалить. А я не беру.

И делаю, в общем-то, совершенно правильно — такую ответственность на себя брать нельзя, «себе же дороже».

Но что-то меня гложет.

Выход, как оказалось, нашелся простой, но не сразу: надо взять на себя ответственность за то... что я не буду брать ответственность, которую я не хочу!

То есть, как ни крути, а я не мог взять на себя ответственность за отказ брать неправильную ответственность.

А происходило это потому, что я очень любил брать на себя ответственность. И знал, как это тяжело. Так тяжело, что лишняя, чужая ответственность мне не нужна.

Но я не мог открыто сказать близким людям «нет» потому, что «ну а вдруг они тогда меня разлюбят!».

Но не мог открыто сказать «да», потому, что сказав «да», я бы ее взял, а я очень хорошо брал на себя ответственность, а чужая мне не нужна, это тяжело — и так по кругу.

Это, в свою очередь, решилось «всего лишь» изучением вопроса «а готов ли ты всегда жить в страхе „а вдруг разлюбят?“, или ты готов рискнуть и даже если разлюбят, то и черт с ними, самореализация дороже?».

Терапия похожа на игру в бирюльки, где из кучки палочек надо вытянуть одну, не рассыпав остальных. А потом следующую. И следующую. Когда все бирюльки разобраны, наступает просветление.

Смешная ирония состоит в том, что набор бирюлек у всех типовой. Когда он разобран, можно сказать «ой, да это же бирюлька „родители“, у всех такая есть!».

Но человек — это не набор бирюлек, а то, как они лежат. Как сложился узор.

А сложился он у всех по-разному, поэтому умение разобрать его, то есть, терапия — это творчество. Искусство. «Искусство психотерапевта», Бьюдженталь. Это книга. А еще «Искусство психологического консультирования», Мэй. Это тоже книга.

Они там сговорились, насчет искусства.

(Не советую эти книги, они для специалистов. Для нормальных людей — «Наука быть живым», Бьюдженталь. Книга о терапии, адресованная нормальным людям. Хоть узнаете, что это).

Да, я сознательно выбрал такую сумбурную форму для этой заметки. Можно было бы, конечно, расписать все упорядочено. Пошел на терапию, разобрал бирюльки A, B, C.

Но в этом мало жизни.

Нарциссическая мать. Дистанцированный отец. Тонко чувствующий ребенок.

Легкий вариант «ребенка из детдома».

Что, так лучше?

Несколько раз терапевт ошибался.

— Терапия похожа на игру в би..., — говорю я показываю пальцами маленькую херовинку.
— Бисер?, — ошибается терапевт.
— Ой, да какой бисер. Вы ошиблись! Я, конечно, ценю вашу начитанность, но этот ответ слишком банальный для такой сложной личности, как я. На игру в бирюльки.

Этот диалог выдуман, как и все остальные тут. Терапевт ошибался, но это было совершенно не важно.

Я просто не могу рассказать пример, где терапевт ошибался — для этого придется рассказать все «до» и все «после». Почему он ошибся, и как было на самом деле. В чем была его ошибка. То есть, вам правда интересна история моей жизни?

Эти диалоги — отчасти шутка, отчасти — творческая переработка того, что было.

Терапевт на одной из первых сессий спросил, зачем я шучу. Поняв, что передо мной — человек, который готов разбирать каждую мою шутку, я успокоился. И перестал шутить.

Зачем шутить, когда можно сказать прямым текстом?

После сессий я, однако, шутил: так выходило напряжение. Шутил я на темы сессий, про отрабатываемый материал.

Вот, наглядные примеры.

Во многих шутках я дистанцируюсь от терапевта и использую прием обесценивания, чего никогда не делал на терапии. Нет, однажды он меня поймал, когда я назвал его интерпретацию «не совсем бредовой».

Он спросил, зачем я это сделал. Ровно так же, как он спросил, зачем я шучу.

И на тот и на другой вопрос у меня был один и тот же ответ — «валяю дурака за свои же деньги». И я переставал это делать, мне хватало одного заострения внимания на этом.

Однако ж, после каждой особо удачной сессии я шутил, «пока терапевт не видит». Прекрасно отдавая себе отсчет в том, что я делаю. В каждой шутке каждое слово подобрано вручную.

Назвал при терапевте женщин «Мерзкими тварями». Мне кажется, теперь он что-то подозревает.

Разумеется, я их так не называл, это просто сообщение на тему «разбирали мое отношение с женщинами, тяжело». А тут и сразу обесценивание и женщин, и терапевта. Вот какой я молодец.

За пару дней до этого я сменил ник в твиттере на «woman sympathizer». Тоже в виде шутки. Готовился.

Сейчас читаю эти шутки, как очень объемные сообщения (какими они и являются).

Как еще, если не в шутке, можно выразить весь этот парадокс, всю эту любовь-ненависть?

Очень плодотворная была сессия. Терапевт за мои же деньги говорил мне, что я хотел слышать!

О чем эта шутка, например?

Например, все о том же: окружающие высказали предположение, что терапевты — это такие шарлатаны, которые «говорят тебе только то, что ты хочешь слышать». Терапевты льют в уши мед, манипулируют тобой, чтобы содрать побольше денег. И поэтом не нужны.

Когда я шутил эту шутку, у меня уже было понимание, что терапевт — твой союзник. Вольный художник, которого можно нанять за деньги. И что решение нанять принял я сам.

(Случай не самый типичный, поэтому терапевт несколько раз закидывал удочку на тему «кто вас отправил на терапию?». Обычно отправляет жена, так как ей это нужно. После чего терапия, естественно, не работает).

Было и понимание того, что терапевт за мои деньги делает полезную для меня вещь. Делает он это голосом. То есть — говорит. Так как заказчик я, то он говорит то, что я хотел слышать!

Поэтому шутка «терапевт за твои же деньги говорит тебе то, что ты хочешь слышать!» — это буквальное описание процесса, да.

Просто если тебе кажется, что тобой манипулируют, тебя меняет терапевт, а не ты сам, кругом обман, мир враждебен и подобное — тогда да, тогда это отрицательная характеристика.

Если же ты понимаешь, что ответственность за ход терапии лежит на себе и ты согласен с тем, что терапия тебе нужна, то — да! Терапевт за твои деньги говорит то, что тебе нужно.

Даже если это больно. И ты выбираешь (то есть, хочешь) это слышать.

В целом же шутки — прекрасны! Это — гарантированная win-win situation.

Если человек не поймет шутку (а это происходит в 99% случаев), то всегда можно сказать «ты просто не понял шутку» и перестать с ним разговаривать.

Если человек поймет шутку и попытается, например, посочувствовать, то всегда можно сказать «чувак, это просто шутка, ты че» и перестать с ним разговаривать.

И в том и в другом случае, ты спасен! От людей, разумеется.

Кому эти люди вообще нужны!

Мне всегда казалось, что «в тебе нет ничего человеческого» — это комплимент.

Терапия — это выход навстречу своему самому страшному страху с открытым забралом.

Чтобы снизить пафос, вот там котик:

Посмеялись?

Так вот, терапия — это выход с открытым забралом навстречу своему самому страшному страху, формы которого многообразны.

Это нужно далеко не всем, терапия — не панацея, не всем этот страх портит жизнь, и так, как терапия — это искусство, всем ценить ее не обязательно.

Но не знаю, как вы, а я не окажусь (не отказался) от союзника в этом деле.

Да, я все понимаю, «терапевт не нужен», «я сам».

Да, часто терапевт действительно не нужен. Но иногда «я сам справлюсь» — это страх не справиться самому.

Терапевт сказал, что у меня гребанные лабиринты для того, чтобы никто не догадался. Он догадался, придется его убить!

Эта шутка — восхищение терапевтом.

Он не просто догадался, но и как-то продрался через все это.

Да, за мои же деньги. Через мои же препятствия. Я, естественно, помогал ему, как мог. Ну, деньги же мои, а я не люблю валять дурака за свои же деньги.

— И тебе нравится быть таким сложным? — поинтересовался терапевт.
— Телочкам нравится, — отшутился тогда я.

Сейчас у меня есть другой ответ: сложность дает утонченность восприятия (и склонность к искусствам), ради этой утонченности ее можно и потерпеть.

Кроме того, теперь я стараюсь использовать сложность в мирных целях. «Поменьше шутить», то есть. На сэкономленную сложность — понимать других людей.

Это мой выбор, мне он очень нравится.

Mother fucking game

Ну, теперь терапия кончилась, и про нее можно писать! (Хаха!)

Мой терапевт не очень верил в тренировки. Я, кстати, тоже. Тренировки — это когда ты себя контролируешь, пока не выдрессируешь. Ну, в духе: «увидев соседа, улыбайся, и пусть он сдохнет!». И каждый раз улыбаешься соседу. Через силу. Потом привыкнешь. Он тоже.

Тренировки, как производная от контроля и насилия (ахимса, братья!), нам, контрол-фрикам, противопоказаны. Мы и так все контролируем! (Я это называю «Нацистская республика в голове». Наверняка, многим знакомо).

Понятно, что ситуация «ну, я проконтролирую поменьше себя контролировать» ведет к «суперконтролю», что все усугубляет. («Супер» — не значит хорошо). По идее, в один прекрасный день после четырех-пяти лет терапии оно должно рассосаться само. Просыпаешься утром — а контроля нет. Гитлер умер. Скорее всего, так и бывает. Но мы не ищем легких путей и не можем ждать так долго.

Я, все-таки, пустился в суперконтроль.

У Пауло Коэльо, кстати, она из разновидностей суперконтроля называется благородным словом «сталкинг». С последующим экстерминейтингом.

Но насилие, зачистки и экстерминейтингом — не наш метод. («Неправда!», — кричат мне из зала). Ну ладно, неправда. Но там, где прямое насилие не проходит, выступает трикстер.

Одна из проблем была такой: так как я перфекционист (на самом деле не поэтому, но эта причина наиболее убедительна и общественно приемлема), я любое замечание воспринимал, как упрек в своей Безупречности (и до сих пор воспринимаю, но уже перестал таить зло). Вместо того, чтобы каждый раз успокаивать себя «ну что ты, это не упрек», я сделал ровно наоборот.

Я стал к каждой фразе другого человека добавлять «...и это упрек!». Если это близкие люди — то вслух.

Я упражнялся недели две, пока не достиг совершенства. Ну, то есть «погода сегодня хорошая, не правда ли?» — это очевидный упрек.

Погода хорошая? Хорошая. Все люди гуляют? Гуляют. А ты сидишь за компьютером, забросил семью, света белого не видишь, скоро весь в пролежнях покроешься!

Научившись превращать в упрек всё, постепенно понимаешь, что ты перегибаешь палку. После чего она перестает быть жесткой и ты можешь двигать ее туда-сюда.

И вы знаете, помогает!

Потом это вылилось в много других интересных игр, например, в конце каждого поста в блоге добавлять «...и поэтому у меня нет друзей».

Когда я рассказывал об этих веселых упражнениях терапевту, он делал такое лицо:

Закрывали гештальт, порвали два бояна

С момента начала психотерапии прошел год, за который я так ничего по этой теме не написал (здесь). Те, кто были подписаны на мой твиттер, наверняка с удовольствием лицезрели смешные шуточки на эту тему каждый понедельник и среду, что, конечно же, создавало полное ощущение, что мне больше нечего делать, кроме как оплачивать две сессии в неделю только для того, чтобы потроллить неизвестного мне человека.

Терапию я заканчиваю через пару сессий (Впрочем, «терапию нельзя закончить, ее можно только прекратить»).

В заключение могу сказать, что это — лучшая трата денег, которую я совершил за все время. Хотя, конечно, я слукавил. Если рассматривать соотношение цена/выгода, то колода Таро, купленная вовремя за 1000 рублей или несколько капель Lysergsäurediethylamid, или подобный токен (token is an object of value), борющийся за звание судьбоносного, легко поспорит с терапией. Потому что, все-таки, год терапии стоит ощутимых денег.

Но это как в анекдоте, когда человек после шести пирожков купил одну булочку и наелся ей — «значит, пирожки можно было не брать».

За год я слышал все варианты отговорок и все варианты мифов про терапию: «у мне все хорошо», «для этого есть же друзья», «настоящие мужики решают свои проблемы сами», «мне точно не поможет», «психолог — это такой человек который должен убедить тебя сделать то что ты думаешь, что хочешь сделать», «вдруг у меня что-то найдут и уговорят меня, что это так и есть, а я поверю», «я не знаю, о чем говорить», «Фрейд был жидом и извращенцем», «проблемы не у меня, а у нее», «это причуды богатых, типа личного педикюрщика», «терапевты говорят то, что ты хочешь слышать за твои же деньги», «вдруг терапевт меня переделает и мне не понравится», и так далее.

Все это прекрасно и является иллюстрацией собственных страхов, которые не только мешают проходить терапию, но и жить. Как распутать этот клубок — не понятно, то есть человек, например, с установкой «меня наебут за мои же деньги» никогда не пойдет на терапию, как бы это ему ни мешало жить — там ведь его наебут за его же деньги!

Или человек, находящийся на грани развода и заявляющий, что единственная его проблема на текущий момент — как поменять зимнюю резину (и в этом терапевт не поможет). Реальный случай!

(Понятно, что развод — не всегда проблема, часто он бывает благом. Точнее, «проблема вовсе не в разводе». Ну, вы понимаете).

Моей отговоркой было «так дальше жить можно». Что является противоположностью понимания «так дальше жить нельзя», ведущего к переменам. При этом какие-то перемены я себе устраивал — вот, переехал в Москву. Менял места работы и женщин, как перчатки. Пил, кололся анашой и играл в компьютерные игры. «Но всё не то».

В этом плане, конечно, внешний социальный голос «ты гениален и (хаха!) востребован, жена у тебя лучше всех, дети прекрасные, че ж тебе еще надо, ты ваще охуел?!» прекрасно спелся со внутренним. И правда, чего это я?

Но однако ж.

Короче, «терапия работает, рекомендую», что, однако, совсем не противоречит принципу «пинками под жопу в светлое будущее не загонишь».

— Сколько психологов нужно для того, чтобы поменять лампочку?
— Один, если лампочка готова меняться.