Cолипсизм-1

Фирма наладила производство принципиально новых заглушек для розеток, и дети теперь погибают только самые одаренные.

Продолжая тему «Повелитель времени и пространства имени Ctrl+S». Вот уже лет семь мне не снятся кошмары. Не снятся вообще — я даже иногда скучаю по ним... Всякий стандартный сюжет кошмаров превращается во что-то несуразное: если на чердаке заводится монстр, поедающий людскую плоть, то вместо того, чтобы испытывать дикий ужас и терять возможность передвижения, отдаваясь монстру на ужас, я всегда поступаю по-другому.

...из тайных запасов вытаскивается дробовичок... Дальше — вы знаете. DOOM :) Впрочем, до такой наглости, как сохраняться во сне, я еще не дошел, но менять на ходу правила игры — запросто. Взять, к примеру, старый детский кошмар — Злые Дяди ломятся в квартиру, хлипкий замок не выдерживает, и тут я обычно просыпался... Это было давно. В последний раз, когда Злые Дяди пытались осквернить мое жилище, пришлось их убить.

К чему это я?.. Ах, да. Контроль над сном не то, чтобы безграничен, но довольно... своеобразен... Как правило, я всегда осознаю, что я сплю. И во сне присутствую в двух состояниях одновременно: я — актер, (действующий) н я — режиссер (командующий сюжетом). Вчерашний сон был особенно забавен в этом отношении: когда мне он доснился до конца, я вдруг решил, что было бы неплохо его записать в виде рассказа, когда проснусь, после чего сказал «ага... вот эти, эти и эти места не совсем понятны. Давайте посмотрим сон еще раз, только вот тут сделать акцент, а тут — поменять некоторые вещи». И сон начал сниться практически с начала, подробно и красочно. Причем с паузами, чтобы я мог подправить сюжет, где надо...

Да, и именно во сне я уже начал подбирать слова для будущего рассказа. И сомневаться в своей способности записать это так, чтобы не казалось совсем уж откровенным бредом. Проснувшись, я все помнил. Включая побуждение это все записать...

К чему бы это?.. Надо поспрашивать психологов ;)

Сегодня я вам хочу открыть страшную тайну. Только — тссс! никому! Этого мира не существует. Впрочем, обо всем по порядку. Написать заметку о несуществовании мира я хотел вот уже несколько месяцев. Тема-то сложная ;) Ходил вокруг да около, а вчера сел. Написал строчку « Сегодня я вам хочу открыть страшную тайну. Только — тссс! никому! Этого мира не существует», после чего стал вспоминать одно умное слово, чтобы вставить его в заметку. Умные слова облагораживают речь. Слово не вспомнил, спросил у Виталия. В общем, искомым словом было «солипсизм». Но разговор не об этом. Слово за слово, посоветовал мне Виталий книгу...

... сел я ее читать, дошел до середины... ну, думаю, испортил мне Виталий заметку. Нехороший человек, редиска. В книге-то как раз описываются некоторые забавные вещи, о которых я и собирался писать. Причем иногда слово в слово. Не всегда, но иногда. Так что бросил я ее читать, решил — допишу сначала заметку, а уже потом дочитаю книгу и по горячим следам напишу еще одну. Не книгу, а заметку ;) Хочется изложить свои взгляды на эту проблему до прочтения книги. А то меня как-то пугает, что слишком уж они совпадают...

Так вот, о чем это я?.. Этого мира не существует. Я до сих пор помню, как я прослушивал (aka прогуливал) курс философии в универе. Совершенно зря, между прочим — уже к самому концу семестра, я, наконец-то, обнаружил, какая это ляля: до конца оставалось всего четыре занятия, и я решил облагородить своим присутствием хоть одну лекцию по философии. Оказалось, что это и не лекции вовсе, а семинары: все делятся на 5 небольших групп, человек по 4-6 в каждой (в зависимости от посещаемости), дается н-ное количество «философских» вопросов и час на подготовку. После чего группы по очереди выходят и делятся своими переживаниями и ощущениями по каждому из вопросов.

А я не люблю спорить. Более того, я не люблю высказывать свою точку зрения. Да, если учесть тот факт, что вы сейчас читаете аж 147ую заметку, это звучит смешно или, по меньшей мере, забавно. Но я не люблю высказывать свою точку зрения. Во-первых, потому, что этого мира не существует. Во-вторых, «мысль изреченная есть ложь».

Ничего более удобного, (и неудобного в то же время) чем язык, для общения не придумано. С одной стороны — полезная ведь штука. Ну как без него сказать девушке, что она вам нравится? ;) Можно и жесты использовать, так ведь поймет превратно...

С другой стороны — уровень обобщения (обобщенности, обобщаемости) в языке порой только вредит. А всякие абстрактные существительные и оценочные прилагательные — вообще жуть. Не говоря уже о глаголах долженствования.

Фраза «нормальный человек по утрам должен чистить зубы» звучит, по меньшей мере, странно. Во-первых, что значит «нормальный»? Как определяется эта нормальность? И потом — почему «должен»? Кому должен? Зачем?

Не совсем вразумительный пример. Но вернемся к теориям. Любая теория может (да и должна) быть подвергнута поруганию со стороны языка. Если я вынужден спорить, я так и делаю: сначала оппонент проверяется на способность совестного формулирования своей теории.

В «избранных местах из переписки с друзьями» я даже и не спорил вовсе. Я просто решил поковыряться в словах. Оппонент этого не выдержал, и в последнем письме (которое не было напечатано, разумеется) меня обматерил. Так что спорить мы так и не начали.

Возвращаясь к философии. Я люблю нашу группу. Честно-честно. И поэтому слушать то, что они говорили на философии, для меня было большим удовольствием. На одном из семинаров тема для обсуждения была такая: «каким вы видите будущее России?»

Группы выходили и как один повторяли ничего не значащие слова: по их мнению, Россия в будущем будет устроена так, что у каждого появится способность для «самореализации», каждый будет иметь «престижную», «интересную» и «высокооплачиваемую» работу, будет «хороший» «уровень жизни», «уважение», «возможность сделать карьеру».

В общем, «Великая Американская Мечта» в самом нелучшем ее варианте. С огромной кучей ничего-не-значащих и субъективных слов, не имеющих никакого отношения к реальности.

Наша группа только отличилась. Павел сказал, что, по его мнению, Россия распадется на несколько мелких государств, а я просто довел теорию одногрупников до конца, сказал, что Великая Американская Ментальность такими темпами рано или поздно захватит весь мир и обрисовал нечто в духе Хаксли.

Не проканало.

Но разговор не об этом. На одном из занятий было дано домашнее задание посмотреть «Матрицу». После чего выдан список вопросов для обсуждения «по мотивам»: считаете ли вы человечество вирусом на теле Земли, являются ли машины следующем звеном эволюции после человека и можно ли логически доказать нереальность этого мира и (или) то, что этот мир — просто плод чьего-то воображения (пусть даже и вашего).

Стоп. На этом сделаю перерыв и дам домашнее задание: ответить на три этих вопроса.

О Великом и Могучем-2

ОК, я согласен — я пишу неграмотно. Я пишу пугающе, отвратительно и неимоверно неграмотно. Впрочем, то, что вы читаете — это не более, чем «нулевая» редакция заметок. Если б я хотя бы читал, что пишу — это была бы уже первая редакция. А так — только нулевая. И вообще, оправданий можно придумать кучу. Ну, к примеру, «мне за это никто не платит» — ну чем не оправдание? В любом случае, хочется мне иногда сесть и написать что-нибудь путное, причем самому прочитать, что написал, исправить ошибки, еще раз прочитать... еще раз исправить... Хотя это и не в моем характере...

Но разговор сейчас не об этом. Я тут себя с землей смешивал только для того, чтобы потом можно было поругать других. Потому что теперь никто не сможет ткнуть в меня пальцем — мол, ты и сам не образец грамотности. Я в этом уже сознался. Я не образец грамотности.

Но теперь-то можно, наконец-то поругать других?.. Ворчать сегодня буду опять по поводу телеящика. Ужас. Ладно, я пишу для удовольствия и еще в силу ряда причин, знать про которые вам не положено. Но они-то? Во-первых, телевизионщики пишут тексты и делают передачи за деньги, а во-вторых, что самое страшное — вся страна потом это слышит. И начинает говорить так же.

Один выпуск новостей, прослушанный вполуха, принес с собой две новые фразы, после чего телевизор я все-таки выключил. Но фразы записал. Первая: «...припрятано в дальний чулан оппозиционной рясы». Забавно. Излишняя образность очень часто портит хороший текст. Особенно, когда автор текста не умеет пользоваться образами. «Припрятано в дальний чулан» — это понятно. Типа, на черный день. «Оппозиционная ряса» — тоже понятно. Это вроде как бы некто надел рясу, чтобы скрыть свою истинную сущность. Вместе же эти два образа дают жуткую картину: рясу с чуланами.

Хотя при желании можно было бы сказать «Припрятано за пазуху оппозиционной рясы».

Следующий перл — из раздела «десять кочерег? кочергов? кочерыжек?». Вот он: «С говорящим само за собой названием». Не рискну пытаться сказать правильно, но в одном я уверен точно: название говорит за себя, а не за собой.

Собственно, чего это я разошелся? Есть просто такая вещь, как узус.

УЗУС (от лат. usus употребление), принятое употребление слов и выражений в противоположность окказиональному (обусловленному специфическим контекстом или индивидуальным вкусом).

Грубо говоря, Узус — это, так принято говорить. Однако, узуальные нормы употребления слов не всегда правильны и не всегда соответствуют кодифицированным нормам; грубо говоря, если так принято говорить, то это еще не значит, что в словаре написано именно так. Чаще как раз бывает наоборот — в словаре написано совсем по-другому.

Пример, который вертится на языке — слово «кофе». Так много народу употребляет его в среднем роде, что в ближайшие несколько лет (если этого уже не случилось) в словарях употребление «кофе» в среднем роде будет отмечено, как соответствующее норме, наравне с употреблением и в мужском роде.

Вернемся к нашим баранам. На молодое, подрастающее поколение, да и вообще на всех воздействует, разумеется, узус, а не словарь русского языка. А узус в большой степени формируется СМИ. Сколько раз за эту неделю вы смотрели в словарь? А сколько раз смотрели телевизор?...

Нет, я не говорю, что СМИ — это зло. (Да, это зло, но разговор сейчас не об этом). Я просто пытаюсь сказать, что огромное внимание, уделяемое текстам в советском государстве куда-то исчезло. С «совком» все понятно — все-таки — тексты инструмент идеологии, их оттачивали до такой остроты, что они входили в мозг, как бритва. Я не говорю про обилие штампов и тому подобное — но, по крайней мере, они даже штампы употребляли правильно. Как правило.

Нет, я даже не это пытаюсь сказать. Просто — не слушайте телевизор и не смотрите радио. Это все от лукавого.

«Забавные игры»

«Funny Games» — давящий на психику, не рекомендуемый мною к просмотру фильм. Продолжая аналогию с маятником: хороший триллер можно сравнить с нырянием в глубоком водоеме, когда непременно нужно достать до дна: сначала вы набираете в легкие побольше воздуха, делаете первый нырок, но до дна не достаете, выныриваете набрать больше воздуха, делаете второй, уже глубже. Все тот же маятник: поверхность — хорошо, дно — плохо.

Хороший триллер всегда достает «до дна» к концу фильма, но в самом конце становится все просто замечательно, и зритель выныривает из кинотеатра подышать воздухом. «Забавные игры» — совсем другое дело...

Лирическое отступление. У военных есть такой термин — плотность огня. Выражается эта плотность в количестве пуль на квадратный метр. Еще есть такая забавная вещь, как теория вероятности. Согласно этой теории, чем больше пуль выпущено в сторону цели, тем больше вероятность в эту цель попасть. Пусть даже и случайно. Тем не менее, все супер- и просто герои упрямо игнорируют законы физики и здравого смысла, упорно оставаясь в живых в перестрелке с участием любого количества врагов.

Было бы у меня много денег, я бы снял такой фильм: супер-герой, спасающий мир от страшного заговора. Злодей, прекрасный в своем злодействе. Армия тупых слуг злодея, уничтожаемая супер-героем со скоростью 100 слуг в минуту. Середина фильма. Прошло 45 минут с начала. Супер-герой, увешанный оружием, врывается на секретную базу злодея (либо армия злодея вваливается в дом героя, когда тот спокойно принимает душ). Завязывается перестрелка. Выстрел, случайный рикошет. Пуля попадает в голову главному герою, он умирает. Звучит радостная музыка. Идут титры.

Возвращаясь к «Забавным играм». Можно сказать, что это шедевр ужаса. В аннотации к фильму сказано: «Состоятельная австрийская семья — муж, жена и их маленький сын — приезжает летом на дачу. И вскоре в собственном доме они становятся заложниками двух приятных с виду молодых людей, которые заключают с ними пари — через 12 часов никого из членов семьи не останется в живых... Приятели затевают извращенную психологическую игру, в которой победители и проигравшие предопределены...»

Но на самом деле это все фигня, потому что такие аннотации пишутся к каждому второму триллеру. Здесь все не так. Этот фильм великолепен, потому что в нем нет маятника. И нет ненужных ныряний. Вернее, нет вынириваней — кому они нужны? — зритель весь фильм идет на дно, и не всплывает вообще.

Семью из трех человек захватывают захватывают в заложники двое. (Знакомая ситуация, правда?) И просто говорят: мы вас убьем до 9 утра. Ситуация знакома, но там, где зрителю обычна дается передышка — перекрыт кислород. Сначала убивают ребенка. Потом, стоя на коленях перед этими милыми ребятами, мать семейства хватается за лежащий на полу дробовик и убивает одного их них.

По законам жанра, в подобных фильмах кого-нибудь убивают. В самых «страшных» фильмах в живых вообще остается только один «хороший» человек. В самых страшных-страшных фильмах в живых вообще никого не остается — последний «хороший» человек, жертвуя своей жизнью, уносит на тот свет и жизнь всех «плохих».

Здесь все не так. И ты не в силах этому помешать. Оставшийся в живых «плохой парень», (Paul) берет телевизионный пульт и просто отматывает события фильма назад, до момента выстрела, после чего просто выхватывает из рук женщины ружье. И убивает ее мужа.

А вот что сказал по поводу этого фильма Александр Ларьяновский:

Странные Игры. Как человек, всю сознательную жизнь посвятивший Civilization 1 (Eng, Dos), я не мог не пройти мимо аналогии. Я бы назвал это так: «Повелитель времени и пространства имени Ctrl+S». Ну или Shift+S или F2 — у кого как. В общем, как только у тебя есть возможность записаться, твои виртуальные соперники обречены на гибель.

Безысходность и обреченность — основа действа фильма. Двое очаровательных ублюдков ведут себя именно так, как игрок в singleplayer в Doom’е. Ты всегда выиграешь. тебе ничто не угрожает. И убьешь ты импа не потому, что он опасен, а потому, что это правила игры. Ты не задумаешься. Ты не будешь испытывать никаких чувств.

Бессмысленность. Играя в игру ты убиваешь противника просто так. Всегда — просто так. Ужас правды фильма в том, что никто не защищен простив бессмысленных убийств. Люди, погибшие в Funny Games не понимали логики происходящего. Ее просто нет. В таких случаях погибнет любой, будь он 1000 раз спецназовцем. Рефлексы помогут, но не спасут.

В общем-то и пульт, и (закон жанра) троекратное обращение со зрителем — безусловно нацелены на одно: вовлечение тебя в суть Игры. И, заметь, на стороне плохих ребят. Как бы ты не понимал, что перед тобой 2 см. стекла, за которой электронно-лучевая трубка, но ты в игре. Вместе с этими милыми говнюками. И не задевает это тебя только тогда, когда в тебе нет этой глупой жестокости. Потому что ты (ну, не ты, Дима, а вообще) реализуешь ее как-то по другому. если нет — то будешь содрогаться и досматривать фильм до конца. И не один раз.

Да — кстати — кто-то, возможно, увидит в этом фильме что-нибудь другое. Например, предупреждение. Возможно, призыв задуматься, куда катится этот мир и что в нем происходит с молодыми людьми. Недаром два главных героя в фильме все время называют себя Бивис и Баттхед. Но это уже совсем другой разговор...

Не смотрите этот фильм.

Принцип Маятника

Cамым характерным для позднекапиталистического фетишистского потребления становится то, что приобретается нечто все более и более иллюзорное. Удовольствие от современного порнофильма не может сравниться с тем, что испытывает потребитель, сходящийся с проституткой, когда он хотя бы кратковременно владеет своим «товаром», и даже с удовольствием от раннего «холостяцкого» кино, в котором «товар» непосредственно адресуется зрителю как потребителю. В кадре «коммерческого плана» работающий вхолостую пенис конденсирует все принципиальные характеристики позднекапиталистического, ориентированного на удовольствие потребительского общества — удовольствие как бесплодный оргазм, как неспособность истинно насладиться богатством и природой, что, в свою очередь, свидетельствует о закате фаллократии и ставит в повестку дня зарождение экономики, основанной на иной сексуальной политике.

(C) Линда Уильямс. Фетишизм и визуальное удовольствие тяжелого порно

Практически во всех иностранных фильмах используется в той или иной степени «принцип маятника»: начиная с мелодрам и заканчивая ужастиками или триллерами. Принцип этот довольно прост, и грамотно применяя его, можно из любого дерьма сделать шедевр. Разумеется, при соответствующих затратах на спецэффекты и кастинг.

Сейчас я вам расскажу, как это делается. Существует некий абстрактный маятник, слева у которого написано «все хорошо», а справа «все дерьмово» — назовем его «Маятник внутреннего настроя фильма» (в дальнейшем именуемый просто «маятник»).

С началом фильма маятник находится в положении «все хорошо», но неумолимо движется к отметке «все хреново», чтобы вновь вернуться ко «всему хорошему». Я, конечно, утрирую — на самом деле более правильно крайнюю левую точку амплитуды маятника назвать «плюсом», а правую — минусом. И весь фильм маятник качается. От амплитуды и частоты зависит так называемая напряженность фильма: если в течение фильма сюжет 20 раз менялся от «плохого» к «хорошему» и наоборот, причем менялся с сумасшедшей скоростью — значит, амплитуда и частота у маятника весьма велика. Значит, фильм очень «триллерный».

Последняя «слезная» мелодрама, которую мне довелось посмотреть, была «Ноттиг-Хилл». Сюжет пересказывать не буду, там все стандартно: в общем, Хью Грант — простой американский парень, Джулия Робертс — простая американская супер-актриса . Они влюбляются, гуляют, то да се, и вот, когда уже все лучше не бывает, она просит подняться его к себе в номер. А там — правильно! — ее «друг», с которым она якобы рассталась. Бедный и обиженный Хью Грант ходит по городу, звучит слезная музыка, показаны во всей красе душевные муки. А вы что хотели? Маятник качнулся в другую сторону. Не все коту масленица.

Потом, разумеется, они мирятся, Робертс остается у него на ночь, мятник летит в обратную сторону, а утром к нему в дом нагрянула толпа журналистов (Джулия же по фильму — знаменитость). И все начинается с начала...

Ну а триллеры... Тут уж сам Бог велел использовать маятник. Правда, тут у него несколько другая траектория — он почти никогда близко не подходит к точке «все хорошо», разве что в начале фильма.

И вся ситуация следует одному из правил закона Мэрфи — «Если ситуация не может ухудшится, она ухудшается».

Для удобства объяснений я нарисовал небольшую схему, в которой попытался отобразить некий условный триллер. Итак, смотрим.

Точка 1 — начало фильма. Все хорошо и замечательно, поют птички, цветут цветочки. Травка зеленеет, солнышко блестит.

Точка 2 — автобус захватывают террористы, злой маньяк стучится в вашу дверь, ваша собака гадит на ковре — в общем, происходит нечто, делающее ситуацию не совсем радужной.

Точка 3 — добрый полицейский стучится в дверь, в автобус врывается группа ОМОНа, собака, оказывается при ближайшем рассмотрении, нагадила не на ковер, а на бумажку на ковре. Ситуация, казалось, бы нормализуется. Но тогда куда десть остальные 60 минут фильма? И тут наступает

Точка 4 — доброго полицейского убивает злой маниак, отряд ОМОНа расстреливает вражеский снайпер, маленький ребенок наступает на собачье дерьмо и размазывает его по ковру. Все стало даже хуже, чем было в точке 2.

Точка 5 и 6 — аналогично (еще один добрый полицейский стучится в дверь, и т.д.) Причем повторять точки 3-4-5-6 можно бесконечно долго, делая ситуацию еще хуже. «Если ситуация не может ухудшится, она ухудшается».

Любопытна точка 7. Это так называемый «ложный конец фильма» — довольно часто используемый прием. Например: злобного маньяка вы зарезали ножом, террористов обезвредил сантехник, раньше служивший в Спецназе, собачье дерьмо убрано с ковра. Пора праздновать победу. Вы открываете бутылку шампанского, целуетесь с сантехником если вы женщина, или с женщиной, если вы сантехник, собаку гладите по голове.

Да, я иронизирую. Тем не менее, есть много фильмов, где этот прием используется довольно неплохо. К примеру фильм «Игра». Подсчитайте, сколько там «ложных концов»? Штук пять, не меньше. Обычно же ограничиваются одним — двумя : утомлять зрителя нехорошо.

И тут — внезапно — наступает точка 8. Маньяк оказывается недорезанным, в автобусе в туалете пряталось еще десять террористов, а вашу любимую собаку врасплох застала диарея. Снова все плохо. Зритель в напряжении — НЕУЖЕЛИ? все закончится победой «злых сил»?

Точки 9-10 аналогичны точкам 5-6 и служат для того, чтобы еще сильней помотать зрителям нервы.

Точка 11 — это конец. Во всех хороших, «серьезных» триллерах, он должен быть не слишком хороший. Например, злой маньяк успел-таки порезать половину ваших родственников, ... (дальше продолжите сами)

При правильном использовании «принципа маятника» можно творить шедевры. А в следующей заметке — рассказ о том, как НЕ использовался этот принцип и что из этого всего вышло.