Пир дуккха или Випассана такая, какая она есть
Я научу вас Випассане, но сначала спою песню.
Был на Випассане, как ее преподает господин С.Н. Гоенка.
Как это выглядит: ты уезжаешь в специально оборудованный медитационный центр на 10 дней, во время которых становишься монахом.
От того, что ты «становишься монахом», на тебя начинают распространяться некоторые принципы монашеской жизни: у монахов нет собственности (телефоны просят сдать на входе), они живут на пожертвования других (курс бесплатный, за него действительно не надо платить, но, пройдя курс и снова став мирянином, ты можешь сдать пожертвования, чтобы курс могли пройти другие), монахи дают некоторые обеты.
Например, обет соблюдать молчание, не убивать живых существ (поэтому мяса там не будет) и так далее.
Все эти десять дней ты только и делаешь, что медитируешь и тебя обучают технике «Випассана».
Випассана переводится, как «видеть вещи такими, какие они есть».
Подробнее можно почитать на сайте или в любом другом месте интернета.
А теперь — нюансы.
Три по цене одной.
На самом деле тебя обучают трем медитациям: первая — медитация концентрации на дыхании, Анапанасати.
Суть ее сводится к тому, что надо три дня концентрироваться на дыхании и на ощущениях в одном маленьком участке тела. От этого восприятие крайне обостряется, студенты (которые работали) выходят на улицу и ведут там себя вот так:
Только делают это молча, потому что дали обет тишины.
Потом это внимание используется собственно для Випассаны — техники наблюдения за телом. (Вы не поверите, но надо просто сидеть и наблюдать за ощущениями в теле!).
Третью медитацию я знаю под именем Loving-Kindness Meditation или Metta, она проводится в последний день, чтобы собрать разобранных людей в кучу.
Лекции в придачу.
Кроме медитаций там есть ежедневные «лекции», в которых господин Гоенка рассказывает о Дхарме для чайников.
Надо понимать, что этот курс рассчитан, мягко говоря, для индийских домохозяек, поэтому одно и то же повторяется по 10 раз. Десять лекций по полтора часа = 15 часов.
Учитывая, что дан обет молчания, эти лекции — единственная речь, которую вы будете слышать, и они могут, мягко говоря, весьма ощутимо «ездить» по мозгам.
Смысл Дхармы можно выразить в двух минутах:
Примерно так выглядят лекции:
Физическая реальность непрерывно, ежемгновенно меняется. Именно это постиг Будда, исследуя и наблюдая себя. Своим мощно сосредоточенным умом он глубоко проник в собственную природу и обнаружил, что все материальные структуры составлены из мельчайших субатомных частиц, непрерывно возникающих и исчезающих. «В щелканье пальца или в миганье глаза, — говорил он, — каждая из этих частиц возникает и исчезает многие триллионы раз».«Невероятно», — подумает каждый, кто наблюдает только видимую реальность тела, которое кажется столь прочным, столь постоянным. Я долго предполагал, что фраза «многие триллионы раз», возможно, представляет собой идиому, и ее не следует принимать буквально. Однако современная наука подтверждает это утверждение Будды.
Несколько лет назад один американский ученый получил Нобелевскую премию по физике. Он в течение многих лет экспериментально изучал субатомные частицы, из которых состоит физическая Вселенная. Уже было известно, что эти частицы все время с огромной скоростью возникают и исчезают. И вот ученый решил разработать инструмент, способный подсчитать, сколько раз в секунду возникает и исчезает одна такая частица. Он весьма справедливо назвал изобретенный им инструмент «пузырьковой камерой» и обнаружил, что субатомная частица в течение секунды возникает и исчезает 1022 раз…
Этим ученым открыта та же истина, которую нашел Будда; но как же огромна разница между ними! Некоторые из моих американских учеников, прошедших курсы в Индии, позднее вернулись на родину и посетили этого естествоиспытателя. Они сообщили мне, что, несмотря на то, что он открыл реальность, он все еще остается обычным человеком с тем же привычным запасом печали, который присущ всем обычным людям! Он не освободился от страдания целиком.
Нет, этот ученый не стал просветленной личностью, не освободился от всего страдания, так как не пережил истину непосредственно. То, что он узнал, все еще остается интеллектуальной мудростью. Он убежден в этой истине, потому что верит изобретенному им инструменту; но сам он этой истины не пережил.
Участникам курса предлагается вслед за Буддой пережить то, что мир состоит из волн, но для этого надо много-много медитировать.
Вообще, уговоры не бросать практику, а так же похвалы Будде и именно этой практике занимают примерно половину лекций.
Меня эти лекции главным образом раздражали: мой скромный уровень познания буддизма полностью покрывал содержание этих лекций, повторения и «примеры» бесили, уговоры продолжать практику мне были не нужны, и так далее.
Но пропускать лекции было нельзя.
Как это работает.
Объяснение Гоенки такое: ум и тело связаны (а тело состоит из мелких субатомных частиц, и это открыл Будда), когда мы наблюдаем тело, самскары выходят наружу. Когда все самскары выйдут — карма исчезнет и можно будет дальше не перерождаться.
Если убрать все лишнее, то теория о том, что самскары (события жизни) отпечатываются на теле, вполне соответствует современным представлениям телесной терапии.
Для этого не обязательно говорить о квантовой физике, и все объяснение можно уложить максимум в час, а не в 15 часов.
Единственная разница состоит в том, что согласно Гоенке самскары передаются в следующую жизнь, а у лжетерапевта Грофа есть «перинатальные матрицы», которые, в общем-то, примерно то же самое.
Опять-таки, переход самскар в другие жизни можно трактовать в духе архетипической психологии Хиллмана, который утверждал, что нет никакого «я», но есть набор архетипов, который проявляется.
(В этом случае самскара — это архетип).
Работает ли это?
Судя по моему опыту — работает и работает хорошо. Можно, как мне кажется, смело сказать, что эффективность часа медитации примерно равна часу терапии. Но Випассана условно-бесплатна (а медитация дома и вовсе бесплатна).
(Заявляется, что за 10 дней вы получите 100 часов медитации, но это не совсем правда. Плодотворно медитировать можно часа 4-5 в день, как и в случае с другой умственной работой).
В видео Mindfulness & Psychotherapy хорошо объясняет разницу Шинзен Янг: в психотерапии ты отпускаешь вещи на макро-уровне, во время медитации — на микро-уровне. Лучше всего заниматься и тем и другим (я про это много раз писал).
Этот микро-уровень может проходить ниже осознания. То есть, ты «просто» наблюдаешь телесные ощущения, у тебя внезапно всплывают эмоции, причины которых ты можешь даже не понимать.
Кроме того, ты учишься «равности» («equanimity») — наблюдаешь телесные отношения и учишься к ним относиться «ровно». Не игнорировать, а наоборот — одновременно и обращать внимания и не париться (но и не терпеть, сжав зубы).
Грубо говоря, ты тренируешься не дергаться и учишься постоянной осознанности (путем постоянного нахождения «в моменте» и осознания телесных ощущений, конечная цель — осознавать их, а значит себя, всегда).
Випассана — хорошая техника, 10 дней тишины делают ее очень эффективной, но в любом случае все решают последующие ежедневные тренировки уже дома.
Мой опыт.
Я проходил Випассану в Новосибирске, где нет специального центра и она была во второй раз (и оба раза в разных местах).
Традиционно людям становится плохо на Випассане на второй и шестой день. Об этом говорят в лекциях.
На второй день — когда оказывается, что надо работать. На шестой — когда начинает все всплывать.
У меня такого не было. Наоборот, эти дни для меня были одни из самых простых.
Мне стало плохо на «нулевой» день, когда происходил заезд.
Все началось с того, что утром старший ребенок расплакался — он почему-то подумал, что я уезжаю навсегда. А ведь ничего не предвещало. Мы его успокоили, как смогли, объяснили, что папа уезжает «на лето в лагерь, как его друг».
Кажется, это и было триггером.
Я расчувствовался, вышел на улицу, там шел снег и было пасмурно, добрался до места проведения Випассаны и попал — правильно — в детский спортивный лагерь, который сняли специально для этого.
(Это не его табличка, стояла рядом, но you’ve got an idea).
Тут меня и накрыло.
Это было ужасно не потому, что это было ужасно непривычно, а я слишком изнежен, это было ужасно потому, что это было ужасно знакомо.
Мое детство, например, прошло в общежитии, где не было даже душа. Вернее, он был, но общий, с заплесневевшими кабинками и находился в подвале.
К тому же меня в детстве отдавали в пионерские лагеря. И эту тему (что меня все детство куда-то отдавали, например, в возрасте полугода просто отдали бабушке) я сейчас прорабатываю в том числе и на терапии. Просто не успел ее «упаковать» до Випассаны.
Практика еще не началась, а я уже нашел укромное место и разрыдался. На следующий день помощник учителя запретил выходить за огороженный периметр (это тоже входило в обет) и доступ к убежищу был закрыт. С другой стороны, нас переселили в комнаты по четыре человека, а не по десять — уже какой-то прогресс.
Ко второму дню практики я как-то собрал себя (и даже выглянуло солнышко), поэтому это был простой день, хотя он традиционно считается тяжелым.
(К шестому дню практики, к слову, тоже выглядывало солнце, так что он тоже был простым).
По-моему, был еще один солнечный день, в остальные шел снег и даже дождь.
Мне легко давался обет молчания (в нем нельзя даже устанавливать зрительный контакт), но наличие людей рядом раздражало. Спокойно не поплачешь.
Кроме того, мой секрет был прост: я не взял очки, поэтому, например, даже не смотрел в сторону девушек — а чего на эти пятна смотреть?
Больше всего меня удивило, что я и так живу в этом состоянии. «Вы всегда были экстравертами, мы вас научим быть интровертами», — сказал Гоенка.
Пфф, напугали ежа голой жопой.
«Добро пожаловать в мой мир, сосунки».
На последний, десятый день практики, когда обет молчания снимается и все начинают трещать, делясь впечатлениями, я даже хотел сказать «ой, а вы знаете, мне обет понравился, пожалуй-ка я продолжу».
Я довольно хорошо медитирую*, поэтому когда практика дошла до того этапа, когда надо было сесть и неподвижно медитировать час, у меня это получилось, более того, получилось не только сидеть неподвижно, но и медитировать вообще не отвлекаясь ни на что час подряд. Вы попробуйте.
* — в сравнении с человеком, который не медитирует.
Вообще, я уже какое-то время медитирую «без мыслей», поэтому где-то на второй день домедитировался до зрительных галлюцинаций. Когда мозгу нельзя думать — что ему еще остается?
Это нормально, но, наверное, не на второй день. Думаю, что обычные люди, без практики медитаций, на второй день все еще борются с тем, что мозг туда-сюда скачет.
Когда Будда говорил, что нет никакого «я», он был прав: никакого «я» нет, но есть «мы». Я как-то уговорил моего ребенка, что мы остаемся в этом лагере и обошелся без насилия.
На какой-то день (наверное, на третий) раскол продолжился, вернее, высветился получше. К страдающему ребенку вышел трикстер — моя традиционная защита (привет, Калшед), одна из самых мощных — и спросил «так, кто тут маленьких обижает?».
Объяснили, что никто никого не обижает, и никакого насилия тут нет. (Я всерьез разрабатывал план побега, как ночью перебраться через забор, хотя достаточно просто было сказать «я уезжаю»). Тогда он начал бедное дитя развлекать, стараясь особенно не мешать практике.
Где-то там родилась шутка «Я научу вас Випассане, но сначала спою песню» — так как Гоенка много поет и сложная шутка про Будду, что по рассказам Гоенки тот выглядит как мощный хакер, взломавший Матрицу, а ведь на самом деле он может оказаться простым индийским говнокодером (кто знает?).
Ну и еще одна шутка (они все контекстные, а контекст приводить лень) о том, что хороших буддистов очень мало: Будда говорил «встретишь Будду — убей Будду», а прожил аж до 80 лет. В то время, как хорошие христиане попадаются гораздо чаще.
Еще было «вдох и выдох — друг другу не пара», но это совсем сложная.
Позже подтянулись остальные части и начали мирно общаться. Вообще, у меня там все хорошо в этом департаменте. Мир, тишина и покой. Даже нарисовал бы структуру личности, если бы на Випассану можно было проносить ручки.
То есть — да, нет никакого «я». Тоже мне новость.
Можно разобрать реку на капли и сказать, что реки не существует. Но вот же она!
(Тыкает лицом в воду).
Привлеченные желанием облегчить свои проблемы, люди с серьезными нарушениями психики иногда приходят на курсы медитации Випассаны, имея нереалистичные ожидания. Нестабильные межличностные отношения и серьезная история болезни усугубляют положение, сводят на нет шансы таких людей извлечь пользу от 10-дневного курса или даже просто его закончить. Будучи добровольной, немедицинской организацией, мы не имеем возможности заботиться о таких людях. Хотя Випассана приносит пользу многим людям, она не может заменить общемедицинское или психиатрическое лечение, поэтому мы не рекомендуем Випассану людям с серьезными нарушениями психики.
Потом до меня постепенно дошло, что я очень, очень задрачиваюсь. Очень постепенно, день на шестой. Я наконец-то стал открывать глаза и смотреть вокруг.
Вокруг были люди без опыта медитации, которые — о, ужас — когда в расписании было написано «медитация в комнате» вовсе не медитировали в комнате, а где-то шлялись, нарушали обет молчания (они придумали переписываться на листочках с расписаниями и прочими объявлениями, которые вывешивали организаторы) и подобное.
Вообще, конечно, я реальный задрот. Из лекций я начал понимать, что со мной что-то не так.
В своей шутливой манере Гоенка рассказал о друге, который пришел на курс (где Гоенка был переводчиком), а когда учитель его спросил, чувствует ли тот что-то, он ответил, что «ничего не чувствует». При этом был раздет и потел.
«Вот ведь глупый человек, ты же потеешь, неужели не чувствуешь жара?».
Оказалось, что другие участники курса (новых учеников раз в несколько дней собирали небольшими группами и отводили к учителю, где он спрашивал «что вы чувствуете?») чувствуют, например, только руки и совсем не ощущают тело.
Были там и городские сумасшедшие — человек, который чувствовал телесные ощущения за пределами тела. Были и веселые вопросы, типа «а как Будда узнал, что он просвятился?».
Я, когда нам наконец-то дали Випассану, просто не мог управиться с тем потоком ощущений, которые на меня свалился. Вышел на улицу, пошатываясь. (Я все-таки нашел у себя слепое пятно размером с ладонь и проработал его).
Где-то там появился воображаемый друг. Ее звали Джоли, она была бойкая старушка лет 80, практиковавшая йогу. В одной из медитаций она на какое-то время заменила все вредные галлюцинации и следила за тем, чтобы я правильно все выполнял.
Я пропускаю многие выводы и инсайты, к которым пришел. Мне не жалко, просто они тоже слишком контекстные, придется слишком много объяснять, чтобы вы поняли.
Например, все мое детство ассоциируется с холодом, поэтому холод я почти не замечаю (а надо бы). Это было одно из главных открытий. (Оно, конечно, сложнее, но часто откровения формулируются в нелепых формах).
С другой стороны, когда я сыт — я никогда не замерзаю. Еды же не хватало для того, чтобы согреться. Я не ем мяса, но ем животный белок (яйца, сыр, творог), его там не было, не считая стакана молока в день, остальное — «чистая трава». В Сибири в начале мая, когда идет снег.
По поводу еды кто-то написал ругань на бумажках (несмотря на обет молчания). «Кто съел весь джем, там ведь написано: по одной чайной ложечке на человека!?» — выдуманная цитата, но что-то в этом духе.
Еда, к слову, была хорошей, но просто не покрывала энергетические затраты. Одна каша в день. Видел, как люди стали брать куска по четыре хлеба (углеводы). Стал поступать так же и перешел на чай с сахаром.
Похудел почти до уровня six packs.
Короче, это очень интересный глюк, что я тепло не одеваюсь («да ладно, не замерзну»), а потом замерзаю, если меня нормально не кормят, но замечаю это очень поздно. Это все довольно банально расшифровывается — мне просто не хватило внешней поддержки.
«Дело вовсе не в еде».
Еще, конечно, есть некое ощущение «взрослые опять наебали». Так был обет безмолвия, я ненадолго выключил «социального взрослого», а ребенок у меня очень скромный, жрет, что дают, охотно мерзнет, ничего не просит и все такое. То есть, я на входе все честно сдал, а мог бы ведь мешок конфет пронести, например.
Или вот в расписании написано «медитируй 10 часов в день», я честно пробовал. Потом до меня дошло, что это так написано, чтобы люди дурью не страдали, а медитация (удивительно!) подчиняется тем же законам, что и любой другой умственный труд (эффективных часа четыре в день).
Еще был неприятный момент, когда я в первый день (до этого я спал максимум пару часов, не мог уснуть и режим был непривычный — подъем в 4 утра) лег полежать во время медитации в комнате, в это время помощник учителя принес постельное белье другому человеку и поправил меня, что лежа медитировать нельзя.
Я это воспринял, ясное дело, так, что тут реальные задроты собрались, и тоже начал стараться.
А он, наверное, не это имел ввиду и просто хотел, как лучше!
Потом я, конечно, опомнился, «но было поздно» и «осадочек остался». Скажем так, я работал так активно, что собственного ресурса не хватило, а снаружи мир был не особо... теплым.
(Там на седьмой день говорят, что надо, чтобы медитация стала частью жизни, но это, простите, другой навык. Если бы мне сразу сказали, что можно гулять и медитировать, я бы гулял и медитировал. Но сразу, понятно, не сказали, так как тогда бы все «гуляли»).
Курс, опять-таки, рассчитан на то, что его без изменения будут проходить снова и снова и каждый раз открывать для себя что-то новое.
Опять-таки, это сугубо мои проблемы.
Это может быть и «плохая организация» (но она была довольно сносной), и «ты слишком себя загоняешь, расслабься» (как сказал учитель), и «ты не умеешь просить поддержку» (можно, например, было потребовать бочку джема) и все вышеперечисленное. Или просто холодная Сибирь.
Ну, понятно, Дима попал на массовый продукт и воротит нос со своей элитарностью (хотя давно уже умеет работать самостоятельно).
Вечером седьмого дня я лег в кровать и понял, что мне холодно. Залез под второе одеяло (которое взял с собой). Очень примечательное одеяло, такое, знаете, «советское» байковое в клеточку, купленное для йоги Айенгара.
Чуть раньше мне пришла идея сшить из этого одеяла куклу, пришить пуговицы-глаза и чем-нибудь (например, зеленкой) написать на ней «Дима», чтобы у нее был максимально «детдомовский» вид, после чего всячески эту куклу обнимать и любить.
Над этой идеей я какое-то время проплакал, пока никого рядом не было.
В общем, залез спать под два одеяла в теплой комнате — холодно.
Надел носки — все еще холодно. Футболку — холодно. Штаны — холодно. Водолазку — холодно. Олимпийку — вроде, чуть полегче.
(К этому дню половина зала на медитациях кашляла и чихала. Боюсь, к десятому дню эпидемия может принять массовый характер).
Тут я понял этот доходчивый сигнал — или я завтра уезжаю, или у меня просто наступают последствия истощения.
На восьмой день я проснулся и сказал, что уезжаю. Меня отправили разговаривать с учителем. Милый индус, чей уровень английского был примерно моего уровня.
Он, конечно, сказал, что это «частое явление». Эмоции всплывают, вот это все.
Я начал с шутки, мол вся эта монашеская тема мне что-то очень напоминает. Тебя чем-то кормят, тебе дают койку и с тобой не разговаривают.
«Выглядит совсем как детство!».
Мы, наверное, проговорили час. Там он сказал, например, что очень жаль, что один из его лучших студентов хочет уйти.
Я ему не поверил.
Он сказал, да ладно, я же все вижу. Ты приходишь, закрываешь глаза и работаешь. Эти 20-летние кругом — они пялятся по сторонам, их разум никак не успокоится. Я, конечно, не знаю, что происходит у тебя внутри, но со стороны это выглядит, как мощное задротство.
Я ему снова не поверил. Вернее, я абсолютно уверен, что работал так хорошо, как мог (а это почти всегда за пределами обычных людей), но come on, конечно же ты бы хотел, чтобы я остался. Или ты тоже давал обет говорить правду?
В любом случае, мы очень мило побеседовали. Выяснилось, что ему тоже не нравится Сибирь!
Но я почти повелся на лесть. Даже что скрывать — я повелся на лесть и остался на еще одну медитацию. В которой понял, что моя работа здесь закончилась, а достижения мне не нужны.
«Мы в последний день даем специальную медитацию, которая заживляет раны, фирменный рецепт», — привел аргумент он.
«Что, поди, буддисткая loving kindness?».
«Ну да... она. Но мы даем ее правильно!».
В любом случае, его аргумент был, что это вышла мощная самскара, и от нее не надо бегать, а мой аргумент (который, впрочем я из вежливости не стал озвучивать) — что есть и другие методы, на Випассане свет клином не сошелся, тут я сделал все, что мог, учитывая ужасные условия, далее будет только насилие. Все это уже слишком поздно: просить поддержку учителя и тепло одеваться надо было хотя бы на пару дней раньше.
Я обещал ребенку, что мы можем уехать в любой момент, ребенок терпел до последнего (он у меня терпеливый), а потом лег замерзать.
Итого.
1. Это хорошая техника для начинающих. Манера объяснять и время, проведенное за этим всем, почти гарантирует, что вы научитесь медитировать. Если вы опытный (не важно в какой школе) и не задрот, то вам будет скучно (хотя в этом случае вы можете легко превратить этот курс в курорт).
2. Если вы — как и я — умеете работать один и умнее, чем средние люди, то Шинзен дает очень похожие техники без всего этого сопроводительного груза. Он тоже имеет опыт в традициях Випассаны, но его подход более авторский с сохранением всех нужных элементов (как мне кажется).
3. Единственный плюс, который можно было получить — это вовсе даже не «прекрасная, восхитительная техника» (со слов Гоенки), а вот именно это «монастырское» уединение на природе, которое самому себе сложно организовать, но, опять-таки — ни в коем случае не в мае в Сибири.