Атлант расправил плечи
С радостью дочитываю «Атлант расправил плечи».
Это очень хорошая книга, написанная в Америке лет 50 назад (1957) русской эмигранткой еврейского происхождения.
«Несколько» затянутая, «...является одним из самых длинных романов, написанных на европейских языках», — говорит нам Википедия. «Я научила женщин говорить, но как теперь их замолчать заставить?», — как раз про это.
Роман приятно сочетает в себе русскую классическую многословность и американскую привычку долбить читателя повторяющимися примерами в качестве «аргументов» (характерную для не художественной литературы больше всего): если мы 10 раз повторим одно и то же в разных выражениях и рассказав историю 10 разных людей, значит, это универсальное правило!
Книга рассказывает о том, как борется честный Предприниматель против государственного блата. Описывается, разумеется, Россия, под видом «альтернативной» Америки, в которой к власти пришли «социалисты» и устроили, натурально, рейдерские захваты.
Роман в последнее время стал популярен у нас, и очевидно, почему: он наглядно показывает, что за 50 лет в сраной Рашке не изменилось нихуя. Тогда был «совок» и правящие партийцы, которые прикрывались нуждой народа, сейчас — совок и правящие менты, которые уже ничем не прикрываются.
Как призыв «надо ехать», «Атлант» — самое то.
Книга написана такими резкими мазками, что о них можно порезаться. Кругом — как минимум титаны и богоборцы, ницшеане и прометеи.
Как и вся фантастика духа, книга «заряжает» и «не оставляет равнодушным». Ну, если где-то есть такие Атланты (пусть даже просто у автора в голове), значит, и я могу!
Все в книге хорошо и правильно, кроме одного маленького изъяна: по совершенно непонятной для меня причине книга борется за звание «философской», а позиция героев — за право называться «философией разумного эгоизма», новой, никому до этого не известной и великой.
Это не так.
Ничего нового автор нам не сказала, в качестве идеала описывается банальный анархо-капитализм, причем с анархической половиной я готов мириться, ибо сам анархист (скорее всего с социалистическим уклоном), но капиталистическая часть описана на наивном уровне «Америка — страна равных возможностей».
Тут всё в куче: и протестантская мораль, и культ золотого тельца, и даже «только в Америке могло родиться замечательное выражение „делать деньги“» — это почти дословно, и «благо конкуренции», и «свободный рынок», и все-все-все.
При этом капитализм такой дикий, что нарушает один из принципов анархизма — взаимопомощь, заменяя его «конкуренцией», от которой якобы только одна польза.
Понятно, что за 50 лет это даже не «устарело», а, скорее, «показало истинное лицо».
В романе описаны Великие Промышленники, но «делать деньги» теперь можно, не производя вообще ничего, кроме дополнительных денег. Конкуренция за пользователя оказалась дешевле, чем конкуренция за качество. Конкуренция вообще приводит к перерасходу ресурсов и перепроизводству благ. Ну и так далее.
Получился такой детско-идеальный мир, в котором Промышленники стараются быть лучше — например, главный герой изобретает чудо-металл — а общество понимает это своим «разумом» и награждает их деньгами.
«Мораль» при этом как-то особо не нужна, «разума» достаточно.
В современном же мире «разум» оказался довольно хитрой штукой: например, владельцам железной дороги выгодно, чтобы пассажиры пользовались ей регулярно и часто, предпочитая ее. Выход простой: надо снижать цены (опять-таки, в великой конкурентной борьбе), повышать качество, использовать нанотехнологии.
Выигрывают все, особенно пользователи.
С другой стороны, какой-нибудь фармацевтической компании выгодно — ну, не знаю, давайте проведем аналогию — чтобы пользовались ее продуктами регулярно и часто, предпочитая их. То есть — чтобы люди постоянно болели и постоянно лечились. Ну, с точки зрения банального разума.
В современном мире корпорации — это новые государства, как по уровню влияния, так и по уровню паразитизма и принуждения.
Это все мелочи, ода «правильному» капитализму, созданная в 1957 году, вполне имеет право на существование, особенно как исторически-художественная книга. Тем более, что термин «анархо-капиталлизм» как раз в 60-ых и появился. Но никто же не будет читать экономистов, а тетеньку, которая описала это в красочной форме — вполне.
Роман написан «титанами для титанов», и каждый легко сможет поставить себя на место главных героев, потому что каждый — лучше среднего.
Если все-таки задуматься, что не все могут быть титанами, и задать себе вопрос — какова роль «маленького человека», то легко можно понять, что автор уготовила ему традиционную роль разумного винтика.
А это уже по-настоящему смешно, потому что именно в этом месте разбиваются все утопии.
Атлант
Атлант расправил плечи и спиздил сраный трактор.
Антимамба-2
Ваши интересы: Многое(с сайта знакомств).
Продолжаем разговор.
Okcupid.com неплох, почти идеальный сервис знакомств. Единственный минус — сервис из разряда «мы вас еще в светлое будущее пинками загоним!».
Ну, люди практически не способны что-то рассказывать о себе, это усугубляют, конечно, сами сервисы, давая на заполнение анкету «для галочки», которая не говорит вообще ни о чем: да, у меня есть и тату, и шрамы, и пирсинг (три чекбокса), но мало кто будет искать по этим пунктам, а если и будет, то очень удивится, что я не татуированный с ног до головы шрамироваyный пирсингом «неформал».
Okcupid задает почти что верные вопросы, на которые при желании можно ответить что попало, тем не менее, сервис вежливо гнет свою линию, в духе «Хотите подарить подарок? Замечательно, напишите к нему не менее 50 символов. Напишите еще не менее 1000 символов о себе, и тогда мы вам дадим это и это. Ну и вообще — пишите, вам зачтется». Пинками в светлое будущее, да.
Я такую «мотивацию» тоже люблю, просто она не работает. Если пользователь не хочет писать эти 50 символов, он напишет 50 других, одинаковых.
Вторая проблема — первый шаг общения. Что писать? «Привет»? «Какдила?». «Сколько стоит минетик?». Или какую-нибудь муть в духе пикаперов?
(В комментарии приглашаются интеллигентные собеседники, которые подробно расскажут мне, что это я просто не умею разговаривать с девушками. В то время, как с девушками общаться еще легче, чем с мужчинами: они не размахивают своими членами и не пытаются доказать, какие они крутые. По крайней мере те, с которыми стоит общаться).
Один из вариантов решения — делать бессловесный игрушечный сервис, в котором надо «завоевывать» информацию.
Сначала определяем действительный минимум — пол, возраст, фото. Все остальное, включая реальную цель знакомства — уже информация, ради которой надо «попотеть».
Очевидно, что сначала сортируем по фоткам, нет никаких «анкет». Если фотка нравится, то делаем первое действие — выставляем «на кон» информацию, которой хотим обменяться. Например, собственную фотку. Молча. Если на той стороне девушка (или парень, я не осуждаю!) принимает «кон», она должна выставить что-то взамен.
Со временем (а не сразу) открываются опции, типа чата, которые тоже можно «выставить». Т.е. мы обменялись с девушкой (с обоюдного согласия) уже голыми фотками, я знаю ее имя, и тут я выставляю на кон возможность общаться («включение опции чата»), которая у меня только что «открылась» как награда за обмен 10-ю кусочками информации.
Конечно же, во-первых это будет восприниматься как «награда», «достижение», которым просто надо будет воспользоваться, во-вторых, девушка может мягко отказать, в-третьих, не будет спама в сообщениях, в четвертых, после того, что мы вместе пережили, общение должно начаться легко.
Это же поощряет создавать «информацию» о себе, например: я тебе даю список моих любимых книг, а ты мне взамен — свой. Не интересно? Ну, давай взамен голые сиськи, раз ты книги не читаешь.
Все эти «погмигнуть», «нравиться», «оценить фото», «сделать подарок» — уже заменитель общения, вернее, возможно сделать первый шаг без «банального», но все равно страшного сообщения «привет, давай дружить», но они все не о том, так как позволяют «сделать человеку приятное», а не что-то полезное для тебя. (Конечно, если ты задаришь девушку подарками, она даст, но ты не узнаешь ее, как личность).
Общий язык
Спорили с женой о том, является ли некая абстрактная вещь плащом или пальто.
Потом я сообразил, что то, о чем говорю я, называется по-английски «coat», а то, о чем говорит она — тоже «coat».
И успокоились.