Муки формата

В последнее время пугает одержимость людей. Раньше мне такие люди даже нравились — не потому, что говорили что-то умное, а просто из-за общего уровня витальности. Многие из них плохо кончили: вот, например, Elliott Hulse был энергичным качком, продвигал фитнес, набрал последователей и ебанулся: поддерживает Трампа, размахивает оружием, борется с феминизмом и с масками от вируса и в целом ведет себя, как человек с компактным пенисом.

Про одержимость я не шучу: то, что называется энтузиазмом — от греческого ἐνθουσιάζω «быть одержимым божеством, неистовствовать». При условии, конечно, мы точно уверены, что это божество. Но мы уверены не всегда. Мы вообще люди интеллигентные, сомневающиеся.

Другой способ мыслить об этом — воспринимать человека, как распространителя вирусов-мемов. В этом случае, конечно, вирусам выгодно, чтобы человек открывал рот и громко кашлял. Является ли он при этом все еще человеком или уже зомби-муравьем — вопрос сложный.

В дебатах Питерсона с Жижеком меня поразила одна небольшая деталь: когда Жижек сказал «я пессимист, поэтому...» — и продолжил свою аргументацию. Наверняка я слишком много припишу сейчас этому событию, хотя и общая направленность Жижека на то, чтобы понять Питерсона (хоть это было и не сложно) тому способствует.

Обычно я говорю, что «человек — это вопрос вкуса», у каждого есть индивидуальные предпочтения, которые ничем другим, кроме субъективных свойств не являются. В этом случае «дебаты» сводятся примерно к этому: один человек говорит «я пессимист, поэтому считаю, что ничем хорошим это не кончится», второй — «я до сих пор нахожусь под влиянием всемогущей отцовской фигуры, поэтому верю в Деда Мороза и батьку». После этого они расходятся, потому что, как известно, о вкусах не спорят.

Многие люди пытаются имитировать способность так мыслить с помощью правильных речевых форм — добавляя «это только мое мнение», используя «я-сообщения» (это когда вместо «ты дурак» человек говорит «я думаю, что ты дурак») и прочее, но сколько перья в жопу не втыкай — курицей не станешь. Мы вообще живем в век имитации, когда вопрос «быть или казаться» бесповоротно решен в сторону «казаться» (привет, инстаграмм), но заметку про нарциссизм я еще неизвестно когда напишу.

Тем не менее, такой стиль мышления, кроме увеличения общей мудрости в организме, ни к чему хорошему — в плане мотивации лишний раз открывать рот — не приводит: когда нет мотива переубедить людей, те же «дебаты» становятся невозможными, а «выражение мнения» выглядит, как ненужный дополнительный шаг, потому что за мнением ничего, кроме меня не стоит, а сразу переходить к разговору о себе тоже не хочется — не ваше это собачье дело, а мое, человеческое, интимное. Кто вы такие? Я вас не знаю.

Это уже следующий жанр публичного выступления — «себя показать». Человек понимает, что он полиамор, начинает вести обширную секспросвет агитацию, собирает вокруг себя кружок единомышленников, потом идет на терапию и там выясняет, что у него проблемы с привязанностью и доверием, и даже одного амора нет, не говоря уже о мульти. Пример, разумеется, полностью выдуманный, но имя им — легион. Мне это в целом досадно, чем злорадно: я сам немножко полиамор, но моя жена говорит, что они все больные — и к сожалению каждый раз оказывается права.

Желание получить отражение — мотив универсальный, и ничего плохого в нем нет. Но есть нюансы. Человек склонен романтизировать свои, скажем так, «особенности». Например, мазохист, не в сексуальном понимании — это не человек, которому «нравится» боль, а человек, который возвеличивает свои страдания, и хоть они и являются неприятными сами по себе, моральное превосходство перевешивает, ему нравятся не сами страдания, а их романтизация.

Разумеется, транслировать правду дураков нет, и это не только злой умысел, сколько шалости бессознательного. Если немного приукрасить, то получишь отражение уже приукрашенной реальности, часто мотив «себя показать» служит для закрепления выдуманной реальности. Опять-таки, я ничего не имею против косметики, но раскорячка интересная: мы верим людям, которых сами только что обманули. В этом же — главная проблема авторитарных режимов: они смотрят тот же телевизор, который сами же делают.

Я все еще говорю про более-менее высокие жанры, желание просто зафиксировать собственное существование тоже подпадает под желание отражения, но вызывает даже большую жалость, чем творческое приукрашивание действительности.

Бог меня миловал и здесь, в силу некоторых прекрасных и уникальных моих качеств (романтизация), которых не иначе как асоциальными не назовешь. Аспергер — это не шутки, the struggle is real, вам, нейротипикалам, не понять. Кроме того, я давно выяснил, что люди «лайкают» (в широком смысле) те мои проявления, которые не залайкал бы я, то есть, взгляды на мое творчество у нас с людьми не совпадают. Тем хуже для них!

У меня давно была мысль, что каждый текст является агентом влияния, хочет того автор или нет, сейчас я бы выразил ее по-другому: у каждого текста есть мотив, не «что хотел сказать автор?», а «что автор хотел?». Иногда автор хочет изменить мир, что-то ему дать, впрыснуть свое, простите, семя познания. Иногда — что-то получить, то же отражение. Примитивней этого деления на палочку и дырочку мы все равно не опустимся (да здравствует фрейдизм).

Есть мотив «поныть», или «получить поддержку», или то, что называется словом vent. Автор выстраивает вокруг себя дружелюбное комьюнити, которое время от времени его утешает. Самый шик — ныть литературно, чтобы никто не заподозрил, что это нытье.

Хотел бы я так уметь. Я пробовал, но ощущается это как-то неправильно. Сейчас у меня есть отговорка: я работаю психотерапевтом, а это значит, что у меня не должно быть никаких проблем, ха-ха-ха, шутка. Это значит, что существует «запрет» на так называемые «двойные отношения»: терапевт может утешать клиентов, а те его — нет. (Утешаться терапевт должен у другого терапевта, это же MLM-структура). Логика этого «запрета» для меня очевидна, просвещать сейчас не буду, поэтому он не воспринимается, как запрет свыше. И, простите, характер у меня такой.

Следующий жанр — «делиться информацией» — совсем не простой, за ним кроется бездна разных мотиваций — от «посмотрите, какой я умный» («пользуясь разрешением клиента, расскажу, какой я охуенный терапевт») и «покупайте нашу поебень» (рекламный жанр) до структурирования собственных знаний. Последнее мне нравится, есть несколько терапевтов, которые пишут расово правильные посты. Чаще всего на такие посты хочется оставить один и тот же комментарий — «да». А что еще ответишь? Ну да. «Все так». Вот еще хорошее слово — «аминь». (От ивр. ‏אמן‏‎, Аме́н — «верно», «да будет так»).

Здесь моя сложность — как я ее вижу — заключается в том, что из моих читателей мало людей в контексте. Ну, например, недавно мне понравилась мысль, что всякие justice warrior’ы (и cancel culture) связаны с covert narcissism’ом. Ну как «связаны» — при желании легко диагностируются, как. Это в свою очередь хорошо укладывается в мысль, что все современное общество глубоко нарциссично. На это может быть два ответа: «duh» или «не понял, разверните». Жевать, конечно, каждый должен сам, но было бы наивно думать, что все будут жевать то же самое.

Условный идеал деления информацией выглядит как обзор разных вариантов с указанием личных симпатий, но зачем? Опытным путем я выяснил, что для себя обобщаю информацию не в текст (а прямо в guts).

Другая проблема состоит в том, что я не большой фанат «знаний». #знанияненужны. То есть, конечно, нужны, но еще нужнее умение с этими знаниями обходиться, которое есть далеко не у всех. Можно иметь знания в гештальт-терапии, но обладать аналитическим аппаратом улитки. Говорят, ахатин даже можно научить узнавать своих хозяев. Теории заговоров, например, прочно покоятся на достоверных знаниях, и часто новые знания — корм не в коня, чем больше человек знает, тем причудливей бред. Люди не «не знают», что земля круглая, люди в это не верят.

В этом плане, конечно, сократовские вопросы лучше сократовских ответов, но как писать текст в виде сократовских вопросов я пока не придумал.

А вы? Напишите в комментариях, поставьте лайк, подпишитесь на наш канал.

ЛитRPG

Ден Саваж, американский секс-колумнист и гей рассказывал историю: он познакомился с парнем, и когда дошло до секса, парень начал делать это в очень странных позах. Разгадка пришла сразу — парень пытался имитировать позы из порно, когда ты не просто засовываешь, а засовываешь и оттопыриваешься, чтобы было точно видно на камеру, что и куда ты засунул.

Разумеется, это противоестественно, и я говорю вовсе не про гейский секс.
Мне фейсбук подсунул рекламу одного произведения на author.today — и я открыл для себя русский фентезийный самиздат.

Я с этим сказочным миром был знаком мало, знаю только, что есть такой жанр, как «попаданцы» — корни, видимо, восходят к «Янки при дворе короля Артура», в русской же традиции почти всегда русский человек из современности попадает во времена Великой Отечественной, и дальше всех спасает.

Оказывается, есть жанры еще хуже. Нет, я не с целью посмеяться, я главным образом испытываю удивление, а это чувство хорошее. Оказывается, есть жанр литрпг. Штук пять произведений я просмотрел, и они все одинаковые. Формула простая: человек попадает в реальную Игру (которая почему-то выглядит, как самая паршивая браузерка, несмотря на «полное погружение»), и дальше подробно описывается, что Игрок выбрал, в какие таланты вложился, сколько опыта набрал, кого убил, какой лут выпал.

То есть, люди, выросшие на компьютерных играх, пишут книги про то, как люди, выросшие на компьютерных играх, попадают внутрь какой-то игры и ведут себя так, как люди в компьютерных играх. Авторов совершенно не смущает подробные описания, как герой выбирал один из двух талантов и куда вкладывал очки.

Понятно, что это чистый фан-фикшн: если не каждый может сделать «свой фоллаут», то каждый может написать про то, как мальчик попал в свой фоллаут.

Мне, конечно, это напоминает попытки заниматься сексом в позах «на камеру», когда нет никакой камеры. Игры по «художественным качествам» в разы более убоги, чем книги, и вот это «ваша ловкость увеличилась на 1», разумеется, совершенно нечеловечно, но зато очень понятно — прогрессия. Если же писать книги, взяв за основу художественность игр... Зачем? Можно же читать книги и писать книги.

Вопрос «зачем?», конечно, риторический: люди выращены на играх и ничего другого не знают.

Случайная цитата:

«Комплект ПОМ- III. Описание: Редкое изделие. Походное одеяние мага, позволяющее пережить невзгоды жизни вне башни. Подстраиваемые слоты и карманы под требования носителя, способно изменять размеры при росте носителя. Непромокаемые ботинки. Возможность восстановления при повреждении не более 50 % поверхности. Комплект обладает мимикрией и способен подстроиться под любое ранее полученное вами одеяние. Не включает ПШМ (походная шляпа мага). Уровень щита: +80*(Уровень + Усиление); Уровень маны: +80*(Уровень + Усиление);Сила атаки (магия): +10*(Уровень + Усиление); Мистицизм +1; Доспех +1; За каждые 10 уровней носителя значения параметров увеличиваются на 3 единицы.

Тайлин смотрел на описание полученного предмета и не решался его надеть, считая, что это сказка. Ведь этот костюм не просто увеличивал магу, щит и силу магии, он также оказался полностью заряжен! И, если мальчик его наденет, у него окажется в распоряжении из 1720 доступной маны целых 1260 единиц! Вот Тайлин и не верил своему счастью. Рядом стояла Валия и по ее открытому рту становилось понятно, что даже прошедшая подготовку к Академии девочка не ожидала такого шикарного подарка от бога. Однако она справилась с ошеломлением куда быстрее Тайлина».

Я как-то подслушал разговор старшего сына с его другом, они общались про «разрабов» игры и становилось понятно, что там целая мифология — «может ли разработчик создать камень, который сам не сможет понять», эта риторика нам известна. Также нам известны (а им — нет) реальные ограничения разработчиков, и они совсем далеки от «реального» мира, задача «можно ли в базу записать одно число больше другого?» не является парадоксом на тему границ всесилия. Или, например, что вес предмета в игре не может превышать 2,147,483,647 грамм.

От главной метафоры все равно не уйти — зачем ебаться нараcкорячку, если можно ебаться в любой удобной позе? Игры эту «RPG» делают понятно, почему: написать «осталось 10 хитов из 90» в этом медиа проще, чем «монстр был еле жив, когда Петр прикончил его», но в книгах все наоборот. Я в восхищении от того, что утконосы существуют, «ну чиста просто поржать», хотя если из литрпг выкинуть рпг, получится просто очень посредственная фентези.

Экзистенциальная терапия (идеология)

Применительно к терапии — а мы начали весь этого разговор только ради этого — экзистенциализм может выглядеть, например, так:

Экзистенциальный подход (психотерапии) акцентирует базисный конфликт другого рода – не между подавленными инстинктивными устремлениями и не с интернализованными значимыми взрослыми.

Это конфликт, обусловленный конфронтацией индивидуума с данностями существования. Под «данностями существования» я подразумеваю определенные конечные факторы, являющиеся неотъемлемой, неизбежной составляющей бытия человека в мире.

«Экзистенциальная терапия», Ялом Ирвин

То есть, экзистенциальная терапия утверждает, что человеку плохо не от того, что на эго с одной стороны давит ид, а с другой — супер-эго, и не из-за того, что у него есть «внутренний критик» или его «мамка не любила^[1]», а из-за «данностей существования»: смерти, свободы, экзистенциальной изоляции и бессмысленности.

Ялом Ирвин, самый видный популяризатор и представитель экзистенциальной терапии заявил, что никакой экзистенциальной терапии не существует, как таковой, это просто идеологическая надстройка над обычной терапией. Кроме того, Ялом заявил, что не будет организовывать свою школу (и совершенно правильно сделал).

Он же подал идею, что для каждого клиента надо придумывать свою терапию и что с каждым клиентом надо придумывать свой язык. Это с одной стороны можно рассматривать, как индульгенцию: Карл Роджерс, автор клиент-центрированной терапии очень много сделал для гуманизации терапии с одной стороны, с другой — его идеи можно упростить до «клиента надо просто любить и следовать за ним», что породило «роджерианцов» — хиппи-подобных людей, которые бросились любить и принимать все подряд в том виде, как они это понимали^[2].

— Вы умеете играть на гитаре?
— Не знаю, я еще не пробовал.

Чтобы импровизировать, музыкант сначала должен уметь играть, чтобы шить костюм под каждого клиента портной сначала должен уметь шить, чтобы придумывать терапию для каждого клиента, надо знать, как придумывать терапию: как она работает, что она такое, чтобы находить общий язык с клиентом надо знать больше одного языка. У меня есть формулировка «классификации (те, по которым людям выставляют психологические диагнозы) надо знать, но не надо использовать». Чтобы сказать «я знаю, что я ничего не знаю», надо быть Сократом^[3].

— Забудьте все, чему вас учили в институте, здесь реальная работа.
— Но я не учился в институте.
— Ооо нет, неучи нам не нужны.

Экзистенциальная терапия просто констатирует факт: мы изучаем бытие человека, как он проживает эту жизнь, и это бытие невозможно ухватить. Можно формировать концепции (как говорил один мой клиент — «менталоконструкции»), каждая из которых умирает сразу же после формирования — в том плане, что становится слепком, причем не самым точным.

Экзистенция не может ухватить себя саму, потому что орган, с помощью которого происходит охватывание, гораздо меньше самого существования (см. «Разум и экзистенция» Яперса). Несколько спасает диалог: постоянное переспрашивание (реальности и собеседника).

С самого начала важно понять, что представители данного подхода не делают акцент на ещё одной новой стандартной методике или наборе упражнений, но, скорее, придерживаются того взгляда, что всякое чрезмерное подчеркивание методики или набора упражнений вообще является одним из главных препятствий для понимания клиента, а соответственно, и для стойкого, в полном смысле слова, результата терапии.
Эрнесто Спинелли

Все хорошо, но как с этим работать? Дорцен Э. Ван в книге «Практическое экзистенциальное консультирование и психотерапия» предлагает отказаться от диагностики, а вместо этого предлагает... свою схему классификации человеческого бытия:

Вместо использования диагностики, которая расписывает личностные характеристики по категориям и снабжает их ярлыками, экзистенциальный подход предлагает схему, описывающую основные измерения человеческого бытия...

Традиционно экзистенциальные измерения представляются в виде тройки, включающей физическое, социальное и личное измерения, которые как правило называются по-немецки Umwelt, Mitwelt и Eigenwelt (Бинсвангер, 1946, Босс, 1963). Бубер (1923), Ясперс (1931,1951) и Тилих (1952) вводят четвертое, духовное измерение, или Uberwelt; его нужно учитывать и прояснять (ван Дорцен-Смит, 1984). Перевод немецких терминов зависит от конкретного автора и его понимания того, какие концепты имелись в виду.

Далее она описывает, как с каждым измерением работать. В итоге мы берем одну схему и меняем на другую. И, это, наверное, хорошо — как хороши и четыре экзистенциальные данности Ялома, но я уже могу легко представить списки и методики, в качестве следующего шага («прогнать клиента по экзистенциальным данностям и измерениям», «так, смерть отработали»). Но да, да, это же «практическое» экзистенциальное консультирование.

(Подобное наблюдается в гештальт-терапии, которая вроде как агитирует за живой контакт человека с человеком и одновременно известна своими многочисленными методиками — горячими стульями, правилами проведения групп с обязательным шерингом, устойчивыми выражениями, типа «у меня это отозвалось чем-то своим», «просто побудь с этим», «много тепла и благодарности» — это, конечно, анекдотические примеры, но почти весь жаргон психологически продвинутых людей их них состоит, и надо понимать, что это не живые конструкции).

Вся терапия вообще изучает бытие человека, не только экзистенциальная, просто многие откусывают кусочки, которые выглядят разными — только потому, что рот у всех уникальный — но откусывают от одного и того же слона.

Когда речь идет о «юнгианском» переписывании мифа жизни, имеется ввиду, что у человека есть «нарратив», способ, которым он рассказывает историю о себе, способ, каким он структурирует жизненный смысл. Когда КПТ работает с «автоматическими мыслями» и «установками», она делает то же самое, работает с тем же текстом, только выдергивает по одному предложению. Когда «терапия сфокусированная на переносе» работает с тем же клиентом, она рассматривает конкретный анекдотичный случай встречи клиента и терапевта, комедию положений (но чаще — трагедию положений), когда один человек принимает другого за другого. (И даже детективный жанр Фрейда — литература). Я специально взял литературную метафору, но любую школу терапии можно объяснить языком любой другой школы терапии, достаточно просто постараться.

Но дело не в изучении жизни, а в позиции по отношению к ней (и в способе изучения: смотреть на все, как в первый раз). Эрнесто Спинелли в книге «Зеркало и молоток» пишет:

Отречение от безопасности, которая основывается на установках типа «делать это правильно» или директивных изменениях, или на превосходстве «эксперта» в знаниях и статусе, может, следовательно, пониматься не как некоторое извращенное умаление или отказ от принятия наиболее типичной терапевтической процедуры, но, скорее, как необходимая составляющая исходного фокуса и цели экзистенциальной психотерапии.

Но это оптимистично. Люди очень плохо переносят неопределенность и уязвимость, терапевты — тоже люди, по крайней мере, большая их часть. Терапевтическая школа и теория не только передают знания, но и дают это прекрасное чувство безопасности и понятности мира, принадлежности к сообществу (за которую приходится платить не только индивидуальностью, но и ощущением того, что есть «они» — неправильные школы). Так что и экзистенциальная терапия превращается в несколько сект разной степени полоумности, во главе которых становятся маленькие гуру (раз большие отказываются), хотя именно это направление терапии — как мне кажется — всеми силами старается не стать сектой.

У нас есть терапевты-врачи, терапевты-поэты, терапевты-педиаторы, терапевты-социологи, терапевты-дрессировщики, терапевты-клоуны, терапевты-священники, почему бы не быть терапевтам-философам.

[1] В случае с Кьеркегором я сильно сомневаюсь, простите.
[2] Еще раз советую «Искусство любить» Эриха Фромма.
[3] Вспоминается один из анекдотов Жижека: сначала в синагоге выступает известный и успешный банкир и говорит «Боже, я никто перед тобой», потом выступает известный торговец и произносит такую же речь, потом выходит никому неизвестный бедняк и говорит то же самое. Банкир толкает торговца в бок и говорит, мол, ты только посмотри, и у него хватает наглости называть себя никем.