Гуманизм

Жан-Поль Сартр, этот косоглазый философ, которому всегда везло с молоденькими интеллектуалками — главным образом потому, что вся мода «экзистенциализма» пришлась на него — написал в 1946 эссе под названием «Экзистенциализм — это гуманизм», очевидно, это требовало определенного прояснения.

Но не будем забегать вперед, давайте сначала разберемся с гуманизмом. По определению — это просто «человечность» (тот же латинский корень, что и в английском слове human), как писал Воннегут, «Я гуманист, а это, в частности, означает, что я старался вести себя прилично, не ожидая награды или наказания после смерти».

Международный гуманистический и этический союз предлагает такую современную формулировку: «Гуманизм — демократическая, этическая жизненная позиция, утверждающая, что человеческие существа имеют право и обязанность определять смысл и форму своей жизни.

Гуманизм призывает к построению более гуманного общества посредством этики, основанной на человеческих и других естественных ценностях, в духе разума и свободного поиска, за счёт использования человеческих способностей».

Более простая формулировка, типа «гуманизм признает человеческую жизнь высшей ценностью» оставляет много вопросов (даже таких, как «пять высших ценностей больше же, чем одна?»), в этой же формулировке ценностью признается субъективность отдельного человека, то самое «право и обязанность определять смысл и форму своей жизни», которое опасно близко к экзистенциализму. Тем не менее, «человечность» остается довольно широким понятием.

Однажды у меня случился разговор с клиентом, во время которого мне пришлось раскрывать ему смысл гуманизма. К разговору я был совершенно не готов (как и сейчас), а клиент был не каким-то моральным уродом, но математиком (с тяжелым детством, как и у всех клиентов), проблему вагонетки он решал просто: пять больше одного.

(Вагонетка едет по рельсам и задавит пять человек, но если переключить стрелку, то она поедет по другому пути и задавит всего одного. Как вы поступите? Стрелку можно не переключать («не вмешиваться»). Есть разные варианты этой проблемы — например, один человек может быть вашим родственником).

Я рассказал про «золотое правило этики»: «поступайте с другими так, как хотите, чтобы поступали с вами», клиент согласился, что это выглядит разумно, контраргумент Ржевского он не знал^[1].

На самоценности (то, что многими ошибочно называется самооценкой) мы застряли: у Имярека не было никаких мотивов считать себя важным, но в целом идея, никто не хотел бы оказаться на месте этого одного человека, которого задавит, на индивидуальном уровне, была понятна.

Проблема «как нам программировать самоуправляемые автомобили» решается примерно так же: в ситуации «давить бабушку или жертвовать собой» пассажир хочет, чтобы машина делала «моральный» выбор в сторону его безопасности, иначе такими автомобилями никто не будет пользоваться и капитализм не победит.

Про капитализм я иронизирую, но вопрос «зачем гуманизм нужен обществу» остается открытым, золотое правило, очевидно, прекрасно, yо оно описывает индивидуальное отношение человека к человеку. ОБществу же для его стабильности нужны типовые члены, а гуманизм утверждает, что человек может определять форму своей жизни. Это вечный конфликт, и никакими отговорками, типа «пока человек не будет делать что-то ужасное, общество будет не против» это противоречие не скрыть. Общество не поощряет настоящую индивидуальность^[2], даже если говорит, что поощряет.

Моя идея состоит в том, что индивидуализм не нужен, но неизбежен: чем более человек отделен, тем более он индивидуален, человек отделяет себя от природы и других людей и расплачивается за это индивидуализмом^[3]. Индивидуализм «просто случается». Примитивные общества жили в едином психическом фоне, наиболее наглядно это показано, например, в фильме Midsommar — про паганскую секту, но прогресс уже не остановить.

Гуманизм неизбежно должен был проникнуть в терапию, тут скорее особняком стоит Фрейд, чем наоборот (более того, мне кажется, что этот тренд идет волнами, и до Фрейда в терапии были гуманисты — например, священники).

Первыми гуманистами после Фрейда были неофрейдисты (Карен Корни, Эрих Фромм, Гарри Салливан). Их основное отличие от Фрейда было в том, что они считали основным фактором развития человека культуру и социум, а не животные желания и сексуальную энергию. (Удивительно!). А там, где культура и социум — там сразу же возникает зараза гуманизма. С одной стороны, можно сказать, что они зашли просто «не с того конца», не с ид, а со стороны супер-эго, но какая же огромная разница.

Ничего нового в плане методов эти прекрасные люди не принести, но это и не нужно было. Эрих Фромм — наверное, самый влиятельный из них — по первому образованию был социолог (а по призванию — философ), так что направленность становится понятной.

Когда меня спрашивают, что читать про терапию, я почти всегда отвечаю — читайте Фромма. Специализированный книги оставьте специалистам, Фромм пишет про общечеловеческие проблемы современного общества, причем делает это «для широкой публики».

Если выбирать три книги, которые обязательно надо прочитать, то они такие:
«Бегство от свободы» — о том, почему тоталитарные режимы работают.
«Человек для самого себя» — книга о Самости и о том, как ее сохранить или потерять (хотя это слово в книге не используется), то есть эта «самого себя» рассматривается не с позиций эго (то есть, это не «эго-изм»), а с позиций Самости.
«Искусство любить» — лучшая книга про любовь и про то, что это вообще такое.

Другой видный неофрейдист — Карен Хорни^[4] написала книгу «Невротическая личность нашего времени», и я до сих пор не знаю, случайно ли название перекликается с «Героем нашего времени». И вообще, говорим «невротик» — вспоминаем Корни, лучше и проще эту проблему не описал никто. Также можно почитать «Наши внутренние конфликты» — смотрите, как гуманно: «наши». Мы все в одной лодке!

Домашнее чтение
Курт Воннегут, «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»

Осознанность (mindfulness)

Слово «осознание» может играть злую шутку, оно как будто связано со знанием и интеллектом. Есть особая игра, которую я называю «осознавашки», ей подвержены люди, увлекающиеся психологий, духовно растущие, студенты-психологи и подобные типы. Суть игры состоит в том, что человек все понимает и все про себя знает, а если не знает, то с радостью узнает («инсайт»).

В связи с этим упомянем, что еще одним способом, посредством которого невротик может препятствовать осознанию необходимости изменения, является интеллектуализация существующих у него проблем. Пациенты, которые склонны так поступать, находят огромное интеллектуальное удовлетворение в приобретении психологических знаний, включая знания, относящиеся к ним самим, но оставляют их без использования. Позиция интеллектуализации применяется тогда в качестве защиты, которая освобождает их от эмоциональных переживаний и, таким образом, препятствует осознанию ими необходимости изменения. Это как если бы они смотрели на себя со стороны и говорили: как интересно!
Карен Хорни

В английском языке все гораздо более удачно, для «осознанности» используется слово awareness, которое происходит от древнеанглийского warian «быть на страже», что в свою очередь произошло от германского корня «наблюдать, заботиться».

Таким образом, осознанность — это не свойство, как, например, «начитанность», а навык, навык внимания («умение читать», если продолжать метафору).

Человек не может раз и навсегда стать осознанным, как не может всегда стоять на стаже — он просто устанет. Нельзя «осознаться» и жить дальше — популярная мечта, пусть и не в этой формулировке, людей, которые проходят терапию: «что-то сделать/каким-то стать и, наконец, зажить по-другому».

Этот навык, однако, можно развивать. Так как это навык восприятия, он мало имеет общего со «знанием о себе», но много имеет общего с чувствованием себя.

Другое популярное слово — mindfulness, являющееся сейчас синонимом «осознанности». Это набор буддийских практик (в основном в традиции Випасанны), тренирующих ум. Эти практики называются «медитации», и я большой фанат этих практик^[1].

Медитация — это тренировка. Как и любая тренировка, она работает: тренируемый навык растет^[2].

Медитация тренирует минимум два навыка, первый из них — внимание. Человек, начинающий медитировать, обнаруживает, что он не может не думать, мысли думают себя сами, внимание переключается и скачет. Например, первая медитация в Випассане — сидеть и обращать внимание на дыхание. Довольно быстро обнаруживается, что внимание в другом месте — тогда его нужно аккуратно вернуть назад. Часто человек начинает думать, что у него «не получается медитация», потому что это вот так сложно. Но в этом и смысл: тренируется навык, который без тренировки легко не дается, цель медитации — не зафиксировать внимание на дыхании, а пытаться это делать.

Второй навык, еще более сложный — это равностное отношение к тому, что происходит (equanimity). Обнаружив, что внимание в другом месте, нужно не пинать себя, а просто вернуть его на место. Обнаружив какую-то мысль, нужно ее отметить и отпустить. Например, описание медитации «просто сидеть» выглядит так: «Пусть происходит то, что происходит. Как только вы обнаружили намерение контролировать свое внимание — оставьте это намерение»^[3]. Это очень коварное описание, потому что намерение оставить намерение — это тоже намерение! Фокус не в том, чтобы зажать и контролировать внимание, фокус в том, чтобы миллион раз возвращать его (или отпускать его).

(Из других духовных традиций: у меня было два случая, когда я напоминал клиентам, что первая «заповедь» йоги — «ахимса» — ненасилие, и она распространяется на себя тоже! Эти клиенты получали травмы на йоге, потому что слишком старались).

Популярное заблуждение состоит в том, что «весь этот буддизм» учит отрываться от своих эмоций и тренирует диссоциацию. Заблуждение понятное, но это не так. Буддизм учит переживать эмоции. Еще раз: буддизм учит переживать, а не учит не переживать.

«Боль неизбежна, а страдания опциональны»^[4]. Буддизм учит, как не порождать вторичных страданий, «не накручивать себя». Когда тебе больно, ты переживаешь и ощущаешь боль, но ты не дергаешься по поводу «ах, какой я несчастный».

Равностность — это фундаментальный навык для самоисследования и эмоционального интеллекта. Это глубокое и тонкое состояние, которое часто понимают ошибочно и путают с подавлением чувств, апатией и отказом от самовыражения.

Слово «равностность» (англ. equanimity) происходит от латинского aequus, что значит «сбалансированный», и animus, что значит «дух» или «внутреннее состояние». Чтобы лучше разобраться в смысле этого понятия, давайте первым делом подумаем об обратном: что происходит, когда человек теряет внутренний баланс?

В физическом мире мы говорим, что человек потерял баланс, когда он падает в одну или другую сторону. По тому же самому принципу человек теряет внутренний баланс, когда впадает в одну из этих противоположных реакций:

• подавление: когда возникает мысль и/или телесное ощущение, и мы пробуем справиться с ними через отрицание, подавление, закрепощение и напряжение.
• идентификация: когда возникает мысль и/или телесное ощущение и мы фиксируемся на них, цепляемся за них и не даём им возникать, распространяться и уходить согласно их естественному ритму.

Между подавлением с одной стороны и идентификацией — с другой, лежит третья возможность: сбалансированное состояние не-само-вмешательства (non-self-interference), то есть равностность.

Это означает, что мы стараемся отпустить негативные суждения по поводу любых наших переживаний, замещая эти суждения любящим принятием и мягким пониманием того, что всё происходит так, как и должно быть. Важно отметить, что мы именно отпускаем негативные суждения, когда они возникают, а не стараемся от них избавиться или подавить.
Шинзен Янг

В переводе на уже известный язык, во время медитации человек учит «контейнировать» собственные эмоции и создает пространство для «холдинга». Можно даже сказать, что формируется «внутренний объект» — Наблюдатель, который смотрит на все происходящее с равностностью. Терапевт делает то же самое!

Медитация тренирует базовые навыки «сами по себе» и потом жизнь разгребается, терапия разгребает жизнь «на материале заказчика» и в процессе нарабатывает похожие навыки^[5]. И только КПТ делает и то и другое вполужопицу (от англ. half-arse).

Главную загвоздку медитации я выразил в шутке «Как известно, медитация помогает от всего. А психотерапия помогает от вопроса «если медитация мне помогает, почему же я ей все никак не занимаюсь?»».

Во время медитации всплывают разные мысли и состояния, чем больше медитируешь — тем более глубокие мысли всплывают. Примерно то же самое происходит в йоге: если верить классикам телесной терапии (Вильгельму Райху, например), то телесные зажимы — это подавленные чувства. Йога убирает зажимы — и чувства всплывают, а человек к этому не был готов.

В таких ситуациях надо идти к учителям, но хороших учителей медитации еще меньше, чем хороших психотерапевтов (в абсолютных величинах). Кроме того, медитация не решает проблемы смысла, она дает навык переживаний, но не дает навыка толкований (поэтому буддизм — это не только техники, но и набор мифологий).