Десять Книг, Которые Надо Прочитать, Чтобы Самому Стать Психотерапевтом
Итак, вы прошли несколько сессий собственной терапии и начали задумываться, как хорошо было бы сидеть где-нибудь на Гоа с ноутбуком, кивать, говорить «угу», «что вы по этому поводу чувствуете?» и «с вас 65 евро», то есть, о карьере онлайнового психотерапевта.
Чтобы стать терапевтом, кроме получения специальной бумажки, наличие которой говорит о том, что вы не поленились дойти до ближайшего сумасшедшего принтера, надо проделать следующие шаги:
I. Доходить собственную терапию. И я имею ввиду доходить, а не магически выздороветь после первых сессий.
II. Выбрать школу, которая вам нравится и школу, которую вы ненавидите.
Во-первых, это поможет вам определить свое место во вселенной, во-вторых — знать как минимум две школы, что в два раза лучше, чем одна. Как только вы заметите, что применяете в практике вещи из ненавистной школы, можете смело отмечать повышение в уровне.
Можно схалтурить и выбрать одну школу (любимую), тогда образ врага придется проецировать на неправильных коллег, что вам даст огромное количество материала для постов в фейсбуке (но мало материала для работы над своим терапевтическим мастерством).
III. Прочитать следующий список книг, единственно верный, потому что составленный по моим вкусам.
Что вообще происходит?
1. Карл Роджерс, «Консультирование и психотерапия».
Роджерс мне «духовно близок», как и Хаксли (вот тут я про это писал), более того, они практически из одной тусовки. («Они оба — гуманисты»).
Первые следы того, что к «пациенту» надо относиться, как к «человеку» мы находим еще у Юнга, но Роджерс сделал это ключевой темой.
Это, пожалуй, главная идея, которую вам стоит с самого начала попытаться хотя бы иметь ввиду. Гуманизм.
Фактически, в книге описано (спойлеры!), как выстраивать отношения с клиентами.
2. Бьюдженталь Джеймс, «Искусство психотерапевта».
Бьюдженталь, хоть и тоже гуманист, в своей книге попытался описать все еще не «приемы» воздействия на нерадивых пациентов, но, скорее, инструменты, которыми терапевт пользуется. Регистры общения, межличностное давление и прочие странные штуки, которые должны сделать магию общения более осознаваемой.
Вроде как книга рекомендуется уже для опытных терапевтов (написано во вступлении), но у нас высокие стандарты.
3. Ялом Ирвин, «Дар психотерапии».
Короткие советы из разряда «поваренная книга анархиста», простите, терапевта. Безо всякой теории, просто «чистая передача опыта» — насколько это возможно, разумеется.
4. Ялом Ирвин, «Экзистенциальная психотерапия».
Вы, конечно, свободны выбирать любую любимую школу, но Ялома называют «Фрейдом наших дней», потому что дяденька уж слишком хорошо пиарится. Как и почти любой терапевт-эгоманьяк, Ялом пишет книжки для широкой публики, но в отличие от всех остальных делает это прекрасно. Номер один популяризатор терапии в мире.
Направление «экзистенциальная психотерапия» не является его школой «как таковой», просто он в ней работает. А так как он номер один — говорим «экзистенциальная психотерапия», подразумеваем «Ялом», говорим «Ялом», подразумеваем «экзистенциальная психотерапия».
Тем не менее, «Экзистенциальная психотерапия» — книга все-таки не художественная, а Ялом — не какой-то там пенис с возвышенности, а профессор психиатрии Стэнфордского университета.
Что вообще происходило?
Про психоанализ и юнгианцев будет еще отдельный разговор — опять-таки, я не навязываю его в качестве любимой школы, но заниматься терапией и не знать Трех Законов Фрейда — это как заниматься физикой и не знать трех законов Ньютона.
5. Карл Густав Юнг, «Тавистокские лекции».
6. Зигмунд Фройд, «О психоанализе».
Эти два наверняка известных вам товарища оставили в процессе своего развода много неподеленного имущества в разной степени разобранности, если вам лень все это разбирать самому, то эти две книги — сборник их лекций. Понимаете, почему это хорошо? Однажды люди попросили рассказать, «а чем таким странным вы занимаетесь?» — деваться было некуда и пришлось читать лекции.
То есть, «это то, что они сами отобрали для людей».
6.5. Зигмунд Фройд, «Анализ конечный и бесконечный».
Это не очень большая статья (или, как я видел где-то в отзывах, «очень маленькая книга»), у которой — как мне кажется, а я примерно в половине случаев непогрешим — самый большой индекс цитирования. Попробуйте написать книгу про терапию и не сослаться на «Анализ...». Да вас просто из профессии выгонят.
7. Ханс Дикманн, «Методы в аналитической психологии».
Этот дяденька хорошо сводит первых и вторых. Вернее, он пишет, чем «аналитическая психология» Юнга отличается от «психоанализа» Фрейда, для чего ему приходится описывать первых и вторых и как-то их сводить-разводить.
Перенос
8. Кан Майкл, «Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения».
В общем, тут такая тема: как бы хорошо не вел себя терапевт, однажды непременно окажется, что клиент думает про вас какое-то непонятное гавно и разные прочие гадости.
Варианта может быть всего два:
раз) Клиент прав и вы действительно тяжело больны, тут-то вам и понадобится справка с собственной терапии.
два) Клиент бредит, и этот бред даже называется специальным словом, «перенос». Суть этого бреда заключается в том, что «вы такой же козел, как и все остальные», на что надо тактично намекнуть клиенту, что если тот в третий раз получает по роже, то, возможно, дело не в мире, а в роже. Это называется «работа с переносом».
В любом случае, Кан Майкл описывает примерно это — какой глубины взаимонепонимание таится между клиентом и пациентом и что с этим делать. В смысле, «про перенос там тоже есть».
9. Кейсмент Патрик, «Обучаясь у пациента».
Довольно странная книжка, которая пошла слишком далеко в идее «здесь-и-сейчас» и утверждает, что все, что говорит пациент, является вкладом в их отношения. Нет, даже так: кроме отношений терапевт-клиент у клиента ничего больше нет. Звучит бредово и заставляет терапевта все время «сидеть на измене», но зато приводит к мысли, что «у клиента можно чему-то поучиться».
Когда пора вызывать санитаров?
10. Мак-Вильямс Нэнси, «Психоаналитическая диагностика. Понимание структуры личности в клиническом процессе».
Я знаю — к счастью, поверхностно — одного психолога, который за деньги пересказывал Мак-Вильямс Нэнси выпускникам вузов по специальности «психология», утверждая, что после нее все становится на свои места и сразу приходит понимание, как заниматься терапией.
С другой стороны, тут мы встаем на скользкую дорожку классификации и даже «диагностики», то есть — правильно — на путь выставления диагнозов, за что тех же выпускников по специальности надо нещадно бить ногами, ну потому что мы же гуманисты, а че они живым людям диагнозы выставляют!
На этом можно остановиться, потому что я же обещал вам 10 книг, после которых вы сможете зарабатывать 300 тысяч в месяц с помощью простых кивков головой.
С другой стороны, я человек известный своей щедростью, поэтому вот вам небольшой бонус:
11. Стивен Джонсон, «Психотерапия характера».
12. Жаклин Вест, Нэнси Догерти, «Матрица и потенциал характера: С позиций архетипического подхода и теорий развития: В поисках неиссякаемого источника духа».
Эти две книги примерно про то же, что и десятая, но уже описывают «характер», а не проводят «диагностику».
Принцип, который я вывел для себя, звучит так: «Классификации надо знать, но не надо применять».
Хотя, конечно, гороскопы — это так весело!
Мама, мы все тяжело больны
13. Карен Хорни, «Невротическая личность нашего времени» и другие книги Хорни, где есть слово «невро...».
Анекдотический случай диагностики, кстати: одна моя знакомая отходила десять сессий на терапию, после чего терапевт сказала «все с вами понятно, вы — невротик!».
Совершенно неумышленная, но очень явная перекличка с «Героем нашего времени». Назвать человека невротиком — это все равно, что назвать его современным человеком. Ну да, «вода мокрая».
К счастью, именно «невротики» приносят терапевтам хлеб, масло и икру, так что даже если вам идея о том, что человек разрываем внутренними конфликтами (невероятно!), кажется совсем не новой, первой это так подробно описала именно Хорни.
14. Эрих Фромм.
Фромм известен тем, что как постфрейдист и неомарксист занимался бичеванием современных пороков общества. Например, мем «общество потребления» придумал именно он.
Любая книга на выбор — если понравилось ее название.
Скажем, «Бегство от свободы». Или «Человек для себя». Если Хорни описывает то, как бедным невротикам плохо живется, то в «Человеке для себя» можно найти ответ, что с этим делать. (Hint: жить для себя).
15. Карл Витакер, «Полночные размышления семейного терапевта».
Это — проверочная книга. Как только вы заподозрили, что начали ее понимать — можно смело идти в профессию.
Что читать дальше?
...И я продолжаю не навязывать психоанализ.
Так получилось, что все глубокие основы психики описали (и описывают) именно современные психоаналитики.
Вернее, давайте я попробую описать, почему (на мой взгляд) так получилось, после чего мы поймем, «как» это «так».
Психоаналитики придумали простой фреймворк, набор инструментов, который надо было просто применять и не строить из себя Бог-весть-что. Все остальное время они этот набор применяли и публиковали то, что удалось нарыть.
Другие же школы занимались тем, что выделяли себя из психоанализа («сепарация от папки») и придумывали свои наборы инструментов, которые, возможно, лучше. Но психоаналитики-то тем временем продолжали копать!
Даже Юнг не избежал этой участи отделения, решив открыть свою психологию, с блек-джеком и анимой. У него это получилось, поэтому юнгианцы тоже параллельно успели накопать всякого.
Поэтому правило «не знаете, что читать — читайте психоаналитиков или юнгианцев» работает хорошо. С ними — вернее, с их ужасными методами — при этом можно не соглашаться.
К счастью, примерно треть авторов в моем списке — или те или другие, так что никакой лишней нагрузки не будет.
Charm, The, third time’s
С удивлением обнаружил, что кто-то читает мои заметки и даже переживает, что я долго не пишу. Иногда этот «кто-то» оказывается девушкой, тут я вообще устоять не могу. То есть, мне за последний месяц целых два человека сказали «что-то ты давно не писал», и один из них был девушкой.
Воодушевленный огромным количеством обратной связи, я хотел написать заметку о том, как правильно страдать, но мне помешали определенные события в персональной жизни, которыми можно поделиться в рамках рубрики «дорогой дневник».
Иными словами, я воспользуюсь вашим вниманием и расскажу немного о себе. Ужасно эгоистичный поступок.
Судя по всему, 8 месяцев работы с третьим терапевтом пошли мне на пользу не так, как я ожидал. (Ожидал я большего).
Первый терапевт был психоаналитик (настоящий, член IPA), эту терапию я считаю самой главной, она мне очень помогла.
Вторая терапевт была среднячком, основное, что я вынес, была мысль «если даже терапевт меня не понимает, то что от мамы можно было ожидать?». Третий терапевт — снова настоящий психоаналитик.
И тут я внезапно выяснил, что психоаналитический метод теперь мне не очень подходит.
В самом начале третьей терапии я писал про «перверсивные отношения с правдой». Оказалось, что они не перверсивные! Сейчас у меня есть красивое объяснение, «что со мной не так», беда, как обычно, в проблемах с языком.
Мне уже немного досталось за популяризацию слова «шизоид», которое я, естественно, понимаю по-своему, а мои читатели — по-своему. В результате в мои шизоиды себя записывают «невротики с движением «от людей»» (по К. Хорни), или, простыми словами, «люди, которые сторонятся людей».
Конечно, это просто деление на «они» и «мы», а я не люблю, когда люди безосновательно пытаются записаться в «мы».
С одной стороны, хочется написать очередные итоги терапии, с другой — меня поймут «полторы калеки», причем — с третьей стороны — они и так ко мне на терапию ходят, так что.
Наверное, все началось с того, что я решил рассказать терапевту о моей аморальности, на что он целую сессию валял дурака, а потом ехидно заметил «так у вас что, супер-эго нету?».
И я такой «ну понятно, опустились до фрейдизма».
«Эго — супер-эго — ид» — хорошая картинка, потому что дискурс «тут у нас животное, тут — человек, а тут — общество» довольно понятный и вообще продукт эпохи, см. «Невротическая личность нашего времени» (книга) как «Герой нашего времени» (другая книга). Кроме того, в схеме есть конфликт и мотив, что уже является достаточным основанием для хорошей драматургии.
«А сейчас мы опишем человеческую драму через конфликт». Да ладно!
Отрицание наличия супер-эго действительно можно прировнять к отрицанию наличия морали. «Говорим партия — подразумеваем Ленин, говорим Ленин — подразумеваем партия», здесь мы снова напоролись на то, что я-то говорил о себе, а меня обобщили.
Калшед описал такую схему ранней травмы: есть некоторое внутренне ядро — его даже можно назвать «душой», которая была подвергнута опасности с самого раннего детства, поэтому на помощь ей пришли архетипические защиты. Главным образом, Дьявол, мастер диссоциации. У меня это трикстер — The one that cannot be contained, протите мой французский.
Или, простыми словами, есть ребенок, а есть демон-охранник, который следит, чтобы никто к ребенку не ворвался. Правда, местами это превращается в «чтобы никто не вырвался», но ребенок обычно в таком состоянии, что вырываться не хочет.
Отношения ребенок-демон могут быть разные, часто не самые добрые, потому что демон не особенно разбирается во всем этом человеческом. Но, опять-таки, это сильно отличается от «собаки снизу — собаки сверху» и даже от «эго — супер-эго». И там и там — конфликт, но стороны конфликта совершенно разные, хотя и там и там можно (если захотеть) найти «угнетенных» и «угнетающих».
«Хочу быть счастливым, но счастливым быть стыдно» — пример конфликта, в котором обе стороны могут вербально его выразить. Я не говорю, что это — более примитивный конфликт (скорее, наоборот!).
Я, конечно, видел попытки выразить шизоидный конфликт вербально, как «Моя жизнь угрожает моей жизни» (Стивен М. Джонсон «Психотерапия характера»), но это уже похоже на итоговую рационализацию по результатам многих лет работы.
«Демон с ребенком» видится скорее, как «демон с младенцем». Мой демон, например, отвечает за всю вербальную коммуникацию. Заметки в блог пишет тоже он. Блог младенца не столько не интересен, сколько невозможен.
Или, в качестве лирического отступления: на День Рождения Катя подарила мне вот это, подушку в два человеческих роста, и это лучший подарок, потому что сон у меня испорчен с младенчества.
Но мы забегаем вперед, об этом ниже!
Из демона выходит довольно поганая нянька по одной причине: когда демону кажется, что ребенку плохо, демон уносит его в тихое темное место подальше от мира. Ничем хорошим это обычно не кончается, см. Лесной царь (баллада).
С другой стороны, из демона выходит прекрасный охранник главным образом по причине его всемогущества. «Эту бы силу — в мирных целях!». Ага, вы уже начинаете что-то понимать.
В любом случае, на терапию часто эта пара приходит по обоюдному согласию, и цель терапевта — ...вступить в сговор с Дьяволом, конечно же. Договориться с демоном.
«Традиционные» способы, которые работают в «обычной» терапии более здоровых людей, заключаются в том, что надо найти «внутреннего ребенка» и вставать на сторону угнетенных. В данном случае они не работают.
Например, в конфликте «хочу быть счастливым, но мне стыдно» терапевту «нужно» становиться на сторону того, кто хочет быть счастливым. А стыдно? Да пошли они нахуй, кто они вообще такие, перед кем стыдно, всего лишь родители!
Это все называется противненьким словом «сепарация от родителей», противненьким потому, что тоже является недопустимым упрощением, но общая стратегия понятна: отделение мух от котлет (вот это — ваше, это — не ваше) и сочувствие котлетам — или мухам, смотря кто есть кто.
В случае же с «демоном-ребенком» вы правда хотите взять в союзники младенца и пойти ссориться с демоном? Нууу, удачи!
Кроме того, демон является важной частью психики, через него ребенок разговаривает, работает и вообще как-то живет, если в случае сепарации от родителей получаем нормального взрослого человека, то в случае с младенцем... ну, получаем младенца!
При условии, что злого демона получится «победить», что вообще маловероятно.
Демон не является преследующей частью психики, хотя может так восприниматься. Он не преследует младенца, а просто «оберегает», но делает это очень, очень хорошо, как аутоиммунное заболевание.
Некоторые опускаются даже до того, что называют демона «психологической защитой «рационализация»». Да правда что ли?!
Я рассматриваю это больше как интерфейс ввода-вывода. Я говорю логичные разумные слова не потому, что я логичный и разумный и не чувствую эмоций, а потому, что мои эмоции никогда не были никому интересны, поэтому других способов выражения у меня нет — но это не значит, что я выражаю не эмоции!
Более того, у меня есть гипотеза, что язык с детства для меня был инструментом убеждения — это не значит, что меня, как остальных детей с счастливым детством не били физически (конечно, били!), а значит, что речью надо владеть хорошо, а так как рос я в семье инженеров, а не поэтов, речь у меня легко представить, какая.
«Складно стелешь», — сказал мне терапевт и сплюнул.
К радости, контакт демон-ребенок у меня налажен, вы можете говорить с демоном «как взрослые люди», а ребенку он потом донесет. Нет, никто вам ребенка увидеть не даст.
Альтернативный способ... он, конечно, есть, но включает в себя одеяла и подушки, что тоже выходит за рамки психоаналитического метода.
Мне даже это приснился сон, где «прямым текстом» сказано, как меня лечить. Зачем я снова полез после этого к психоаналитику — не понятно.
Ехал на трамвае.
[Тут есть мотив возвращения домой-которого-нет, недавно этот образ раскопал и уже пустил в обработку. На трамвае я часто возврашался в детстве домой.]Приехал в Цюрих. На улице осень.
[Ну понятно! Как будто в Цюрихе бывает другое время года].Зашел в аудиторию — там профессор (мужчина) учит терапии.
[Тут сразу несколько фрейдистов слилось. Я знал двух — один мой, ко второму я ходил на группу, и так ему и сказал «вы почти как мой первый фрейдист». Отдельная история, короче — я получил от психоанализа все, что смог унести, как мне кажется, но на определенном этапе их стерильная отстраненность стала не нужна, захотелось что-то более «живого» и «рискованного». Тут он ничего не делает, только учит. К нему никаких претензий по поводу его бездействия нет].Группа маленькая, человек 5 женщин.
Они по очереди кого-то одного лечат (как у врачей на семинарах).
Я сажусь на свободную парту (как студент, а не пациент), наблюдаю за этим и спустя какое-то время начинаю молча плакать.
Ну потому что осень, трамвай, Цюрих.
Тут любому печально станет.
[Ну и сама атмосфера — вроде как все понятно, о чем говорят и чему учат, на доске написано куча текста, «но все не то»].Дамы обращают на меня внимание. Еще бы — новый кандидат. Профессор вроде как дает добро на лечение.
Первая дама советует сходить к психиатру попить таблеточки. Меня это не успокаивает, а только раздражает. Как будто я больной!
Вторая начинает толковать мотив «нет дома» с каких-то заумных фрейдистких позиций. Ну то есть «все правильно», конечно, но «да чего ты вообще понимаешь, дура». Понабралась умностей, но этак и я могу. Я этих психоаналитических интерпретаций могу столько сам себе надавать, тоже мне умение.
Третья начинает говорить со мной, как с ребенком, опускается на мой уровень, заглядывает в глаза. Я начинаю капризничать. Разбиваю какую-то стеклянную хрень (там полубольничный антураж же). Она пытается это «принять», как будто «ничего страшного» и выяснить, откуда злость, трактует это, что, дескать, я не хочу играть с этим и пытается наладить контакт.
— Ой, а почему мы на него обижены? А как его зовут?
— СТЕКЛЯННЫЙ ЦИЛИНДР ЕГО ЗОВУТ.[Ну понятно, тетя тоже творит хуйню, промахнулась с возрастом и тоже раздражает, как и остальные. Бесит меня не штука, которую я разбил, а терапевт, вот эти «давай покажем не игрушках» — для тех, кто не может показать на людях!].
Четвертая подходит, «говорит», что она меня понимает (все предыдущие говорили словами, а эта как-то все делает без слов, «секретное рукопожатие», какие-то телесное действие), укутывает меня в одеяло, я вместо беззвучного плача превращаюсь в младенца и начинаю громко (наконец-то!) биться в истерике.
Потом я проваливаюсь в «предбанник» — это выход из сна, пребываю там какое-то время и просыпаюсь.
[Про предбанник и уровень осознанности в снах отдельный разговор].
Лежу на спине, обнимаю себя и начинаю плакать.
Long story short, после первой терапии мой демон стал крайне «терапевтическим».
Теперь у меня есть персональный демон! (Have you seen my bear Tibbers?). Раз он все равно все эти годы был охранником, то теперь его можно использовать правильно и привить какие-нибудь манеры.
Клиентам я обычно говорю облегченную версию стратегии — «представьте, что у вас есть отдельный персональный взрослый, который готов выполнять ваши желания! и нет, это не жена!».
На второй терапии демон уныло сидел в комнате, время от времени подавая реплики «ну что она несет? что она несет?!».
На третьей терапии терапевт был очень умен и опытен, почти не лажал, понимал меня довольно неплохо, но не захотел выходить за рамки метода.
Метод понятен: мы даем человеку пространство для игры, в котором он может свободно раскрыться, обнаружить себя, расправить крылья и вот это все. Позволяем переносу произойти (если мы считаем его хорошим событием) или обреченно ждем, когда он неизбежно произойдет (если считаем плохим).
В моем случае проблема в том, что лучшей няньки, чем мой демон, все равно уже не найти, и попытки терапевта быть безопасным превращаются в предложение поиграть кастрированной игрушкой. Он слишком стерильный и предсказуемый.
Кроме того, метод переводит человека в состояние «принудительной интроверсии», что очень полезно для тех, кто ни разу не интересовался собой, я же как-то от интровесии немного утомился.
Тут можно к слову вспомнить випассану. Мне обещали маточные условия (когда в моем физическом выживании позаботятся) взамен на погружение в себя — это стандартный контракт, «вы живете, как монахи, которым не надо думать о еде, а за это занимаетесь духовностью», а оказалось, что там холодно (май в Сибири) и голодно. В результате довольно быстро проснулся стражник и утащил меня оттуда.
Випассана нормального человека — это, обнаружение голосов в голове: например, анекдотический случай, когда человек приезжает на випассану, и во время медитации думает, что он тут самый лучший медитатор и наблюдает за этом. Анекдотический — не в значении «смешной», а в оригинальном значении «не опубликованный» (an- + ékdotos).
У меня же там «ебанное ничего» и никаких социальных голосов. Ребенок, брошенный в полтора года.
Я предложил терапевту хороший выход, сказав что-то в духе «ну, что думаете после прошедших N сессий?». Он отреагировал, как «вы что, хотите меня супервизировать?».
Я посидел, подумал, пришел к заключению, что это чисто психоаналитическая интерпретация про контроль, те самые перверсивные отношения с правдой, и что он фактически сказал, что я хочу залезть сверху и трахнуть его маму.
Еще он сказал, что «это выходит за рамки наших отношений». Как будто я предлагал что-то анти-терапевтическое. Впрочем, в рамках его метода это так и было.
Я ему сказал, что не это имел ввиду, но в терапии клиент всегда врет.
С моей же стороны это выглядело, как «он отказался быть котерапевтом». Ну come on, все равно моего трикстера никуда не деть, почему бы не использовать его на благо?
Можно было бы использовать формулировку «он отказался со мной дружить», но она не совсем верная, так как мне интересна его личность только в разрезе взаимодействия со мной, а не сама по себе (подождите, в дружбе не так? я не знаю!).
Понятно, что я могу ошибаться, и это можно по-фрейдистки свести к борьбе за власть и к стремлению к контролю над терапевтом, но bitch, please.
Ялом пишет, что «терапия — это репетиция жизни».
Что-то хватит уже репетировать, жить пора.
Или пробовать другие школы терапии.
А потом, конечно, жить.
TL;DR: психоанализ сосет.