Жизнь понимается как искусство

У меня Катя иногда выступает под архетипом Мудрой Женщины. Соплячка, всего на полгода меня старше, а туда же!

Сижу недавно, жалуюсь:

— Был в гостях. Говорил с людьми. Играл в настольные игры. Жалкое подобие правой руки!

— Что, прости?

— Не понимаю, говорю, что люди в этом находят. Вот в таких сборищах.

— Это все потому, что ты болен.

— А, ну да. Но блин! Я уже и так и этак прикладываю, и то и другое попробовал, а все равно!

— А твои клиенты, думаешь, че?

— Че?

— Думаешь, им легко?

Тут я вспоминаю, что сам говорю клиентам, что травма неизживаема, а только обживаема. Но это не значит, что не надо пытаться.

Потом смотрю на пять лет назад и понимаю, что проделал хороший путь.

Каждому, конечно, кажется «мне бы твои проблемы», но нет.

Мне, находясь на другом уровне организации, некоторые невротические проблемы кажутся легко разрешимыми. Кстати, под «на другом уровне организации» имеется ввиду «на более примитивном», а не то, что вы подумали! Но я постоянно напоминаю себе, что страдания универсальны. И Катя вот тоже.

У меня уже какое-то время (лет пять) крутится в голове метафора бонсая.

Сабамики. Это технический приём искусственного старения древесины, когда ствол расщеплён. Внешне бонсай выглядит так, словно в него попала молния. Этот эффект достигается с помощью расщепления ствола кусачками и клиньями. Благодаря этому само дерево становится мощнее и сильнее. Растение в процессе может погибнуть.

случайная цитата из википедии

То, что нас не убивает, делает нас сильнее, но еще и оно может сделать «красивее».

При условии, что оно нас не убивает, конечно. И не уродует.

Цель терапии — дорастить себя до состояния бонсая. (И еще надо бы заняться на старости лет настоящим бонсаем. С деревьями).

В этом плане, конечно, мне ближе установки гуманитарных направлений терапии, в которых нет «ненормальности», но есть разные способы адаптации к жизни, а цель — не стать «нормальным», а научиться со всем этим жить.

Целью экзистенциального консультирования и психотерапии является прояснение, обдумывание и понимание жизни. Проблемы, возникающие в нашей жизни, сопоставляются с ее возможностями и исследуются установленные границы. Экзистенциальный подход не претендует на исцеление людей в традиционном медицинском смысле. Клиенты рассматриваются не как больные, а как испытывающие отвращение к жизни или так называемые «неудачники». Когда люди заблудились и растерялись, они менее всего нуждаются в том, чтобы с ними обращались как с больными или неспособными. То, что им действительно нужно, так это некоторая помощь в исследовании местности, на которой они оказались, и определении правильного курса с тем, чтобы они могли снова найти свою дорогу.

Экзистенциальное консультирование или терапия не намеревается изменять людей, как это принято в бихевиоральной традиции. Оно не предполагает, что людям непременно требуется измениться, или что они желают этого, или даже что они способны меняться. Предлагаемая экзистенциальным терапевтом помощь направлена на то, чтобы, осмыслив свою жизнь, найти в ней свое направление. Суть процесса состоит в размышлении клиента о своих целях и побуждениях и о своем общем отношении к проживанию жизни. Процесс, таким образом, сосредоточен на жизни как таковой, а вовсе не на чьей-то личности. Целью является помощь людям в развитии и укреплении их персонального способа энергичного взаимодействия с теми задачами, которые ставит перед ними жизнь.

В результате некоторые клиенты могут придти к заключению, что менять им нужно очень немногое или вовсе ничего, поскольку сама жизнь приобретает для них большее значение. Другие же, наоборот, могут произвести существенные перемены, когда они осознают, что их теперешнее жизненное направление является совсем не тем, чего бы они хотели. Очень часто в процессе этих открытий клиенты избавляются от имевшихся у них прежде симптомов подавленности, хотя напрямую работа и не была на это нацелена. Помощь людям в проживании их жизни с большей компетентностью и непринужденностью является целью экзистенциальной работы. Дело состоит в том, чтобы научиться уверенно смотреть в лицо неизбежным проблемам, трудностям, огорчениям, разочарованиям и кризисам человеческого существования. Открытие в процессе неисчерпаемых источников радости и удивления является обычно побочным продуктом этого смелого предприятия.

Жизнь понимается как искусство. И так же как в любом виде искусства художник совершенствуется только благодаря практике. Проникновение в сущность секретов этого искусства достигается посредством совершения ошибок. В то время как многие люди, прилагая собственные усилия, годами учатся этому искусству успешного проживания жизни, большинство может также получить пользу, посещая время от времени дополнительные занятия и консультации. Экзистенциальная терапевтическая сессия очень похожа на такого рода занятия.

Эмми ван Дорцен, «Практическое экзистенциальное консультирование и психотерапия»

Сама книга, кстати, так себе.

Начинается хорошо, но чувствуется деление на неправильных и правильных (экзистенциальных) терапевтов. При этом неправильные терапевты творят всякую ерунду, типа успокаивают клиентов или навязывают им мораль, и только экзистенциальные терапевты молодцы.

А на самом деле не только экзистенциальные терапевты так работают.

Или вот вам пример про «принятие себя». А так же «посмотрите, как искусно я умею жить!».

Я саркастичный, язвительный, ироничный, и подобное по списку. Да, это такие «психологические защиты».

Но их использую я, а не они используют меня.

В любой момент я могу перестать быть таким. Нет, не в стиле «Я сто раз бросал курить: это легко!», а правда перестать. Но тогда накопившееся напряжение надо будет реализовать по-другому. И вот это «по-другому» я тоже умею.

На терапии (и как клиент и как терапевт), например, я не язвительный. Я могу быть ироничным, но не с целью принижения страданий, а как способ выразить парадокс.

В жизни же, если я «вдруг» начинаю язвить, то я вижу это оптимальным выходом. Не единственным, но оптимальным.

Важно не то, что у тебя есть дар к сарказму, а то, что ты с ним делаешь.

Увидел сегодня цитату, приписываемую Сартру: «Важно не то, что сделали из меня, а то, что я сам сделал из того, что сделали из меня». До этого я видел эту же цитату, но приписанную Юнгу.

Мне, будучи человеком примитивным, даже как-то проще «лепить» что-то из себя. Главным образом потому, что не приходится ничего переделывать, но зато приходится выстраивать «с нуля».

Вот один известный интернет-писатель написал книгу про отцовство. Я первую половину книги прочитал — и мне поплохело. От зависти. Потом узнал немного про автора, он до сих пор помнит, как отец водил его в походы и прочее. Ну, вы понимаете?

Это как писать книгу «Как быть финансово успешными, имея богатых родителей».

Только «как быть прекрасным отцом, если у тебя тоже был прекрасный отец».

Как-как. Легко!

Просто подражай.

Жалкий подражатель.

Я и говорю — зависть.

С другой стороны, если ты вообще не знаешь, каким отцом быть — то можно быть каким угодно отцом! Огромное пространство для творчества.

«Жизнь понимается как искусство» в том числе и когда из говна и палок лепишь что-то прекрасное.

Недавно посмотрел на себя со стороны, как на отца. Купил старшему велосипед, относительно спонтанно. То есть, он сам попросил (в магазине велосипедов, не спрашивайте, что мы там делали), а я согласился. Кататься ребенок не умеет. Но всю дорогу от магазина пробовал. Въехал в машину. При первых признаках опасности катапультировался с велосипеда, бросая его, куда упадет. На полном ходу.

Ну я шел рядом. Натерпелся столько же страху, сколько в последний раз терпел тогда, когда младший вырезал тыкву настоящим ножом, а я сидел рядом и старался не помогать.

Все это ощущалось, как естественный ход событий, хотя при должной режиссуре можно было бы преподать, как идеальную картинку в инстаграмме.

Не бог весть какие достижения, но от «какие-то мелкие люди в моем доме, с которыми вообще не понятно, что делать, но выгнать нельзя» дети перешли в разряд близких людей.

That’s one small step for mankind, one giant leap for a man.

Вся правда о шизоидах

Шизоиды — это люди, которые предпочитают уход в качестве универсальной психологической защиты.

Не надо путать с невротиками. Хорни выделяет три стратегии невротиков: движение к людям («быть хорошеньким»), движение от людей («прятаться и смущаться») и власть («я буду говорить им, что делать, так что ничего плохого они мне не сделают»). «Движение от людей» можно сравнить с шизоидным уходом, но это не оно.

Шизоиды — это люди, которые предпочитают уход в качестве защиты с самого начала.

Откуда берутся шизоиды? Тут есть минимум две гипотезы, первая — это «ранняя травма», вторая — «особенности психики». Первая гипотеза хороша и включает в себя множественные психоаналитические теории. Вторая более практична и довольно проста:

Меня очень впечатляет центральный конституционально сензитивный темперамент, заметный с рождения, возможно, обусловленный генетической предрасположенностью, о которой я упоминала ранее. Я думаю, один из результатов этого генетического наследства — такой уровень сензитивности во всех своих негативных и позитивных аспектах (Eigen, 2004), который оказывается куда более сильным и болезненным чем у большинства нешизоидных людей. Эта острая сензитивность манифестирует с рождения, продолжаясь в поведении, которое отвергает жизненный опыт, проживаемый как слишком переполняющий, слишком разрушающий, слишком инвазивный.

Многие шизоидные люди описывали мне своих матерей как одновременно холодных и вторгающихся. Для матери холодность может испытываться, как исходящая от ребёнка. Несколько самодиагностированных шизоидов рассказывали со слов матерей о том, как будучи младенцами они отвергали грудь, а когда их держали или укачивали — отстранялись, как будто перестимулированые.

Мак-Вильямс

(Рисунок клиента).

Говоря простыми словами, шизоиды такие чувствительные, что их утомляет жизнь. Поэтому они предпочитают ее не жить! Ха! Ха!

Можно привести это к формулировке «шизоидов утомляют другие люди», тогда мы получим картину настоящего — или даже преувеличенного — интроверта.

Если мы считаем, что шизоидная травма — это «внешняя» травма, то это значит, что мир для ребенка стал таким невыносимым, что тот ушел из него. Если мы считаем, что шизоидная травма — это супер-чувствительность, то... все равно мир для ребенка становится таким невыносимым, что ребенок из него уходит.

Мне гипотеза «мир просто переутомляет» нравится больше, так как имеет конкретный практический вывод: организовывать себе правильный отдых и безопасные пространства.

Психоаналитические теории завораживают больше, в них тоже есть практический вывод: «проживать это все», что тоже полезно для шизоидов.

Все теории одинаково правдивы.

Важный нюанс — подчеркну его еще раз — состоит в том, что «шизоидная травма — ранняя», именно это приводит к особенностям шизоидов, которые я попытаюсь «развернуть» дальше.

Внутренний мир шизоидов

Мир архетипов

Куда уходят шизоиды? «В мир интеллекта!», — скажете вы, прекрасно выучив деление на «мир ума» и «реальный мир». А вот и нет.

Шизоиды «уходят в себя» так рано, что никакого интеллекта еще нет. Калшед утверждает, что есть некий духовный мир, в котором живут архетипы, мифы и вот это все, туда «душа» и уходит в случае шизоидной травмы. Очень красиво и даже льстит.

Для бездушных друзей-программистов есть альтернативное объяснение. Человек рождается не абсолютно «пустым», у него есть некоторые стартовые конструкции, которые «разворачивают» остальную психику. Назовем эти структуры «архетипами».

Например, подозреваю, что умение различать границы (или «дуальности») — базовое свойство психики. Без него весь мир воспринимался бы единым целым (каким он, наверное, и является), но психика не могла бы функционировать — по крайней мере, в «человеческом» виде.

Миф — это первая примитивная попытка выразить архетип, но она ближе всего к архетипу именно благодаря своей примитивности.

Шизоиды же уходят «в себя» так рано, что можно сказать, что они уходят «в пустоту». Но на самом деле там не пустота, а архетипы.

Закрывая глаза человек видит не абсолютную черноту, а свет, проникающий сквозь веки.

(Когда шизоид дорастает до мира интеллекта, он уходит и туда тоже, он тоже внутренний. Шизоид уходит в мир мифов, только если ему дают почитать Куна. Лень разворачивать подробней).

Мир без сиськи

Так как шизоиды уходят рано, у них часто не получается установить отношения с сиськой.

— ну я тут Кате объяснял
разницу между невротиками и шизоидами
у невротиков тяжелые отношения с сиськой
а шизоиды живут В МИРЕ ГДЕ НЕТ СИСЬКИ
поэтому утешение невозможно
— это да, хорошее объяснение
— шизоиды смотрят на невротиков и говорят «ну ок, и что вы в этом куске мяса нашли? из-за чего весь сыр-бор?»

Это важная часть, поэтому я проговорю ее еще раз, но другими словами.

У «нормальных» людей есть мама. Когда плохо, грустно или одиноко, мама погладит по головке и скажет «все будет хорошо». И человек в это поверит! Мама — большая теплая сиська, чья теплота затмевает Солнце. Эта сиська служит буфером между ребенком и «настоящим» миром. Когда совсем плохо, можно прийти к маме — то есть, утешение возможно.

«Приход к маме», например, может принимать разные формы. Ни для кого, кроме них самих, не секрет, что многие мужчины используют вместо сиськи секс. И то и другое — физическая близость, почему бы и нет?

Невротические расстройства появляются позже шизоидных, когда титька уже прочно обосновалась в психике, но вдруг оказывается, что за подступ к титьке приходится ломать себя. «Мы тебя любим, но только если ты будешь приносить одни пятерки».

У «нормальных» людей есть мягкий буфер, через который они воспринимают мир. Именно страх потери этого буфера и создает невротиков.

У шизоидов этого буфера нет, они сталкиваются с «настоящей» жесткой жизнью сразу и в одиночестве.

Холодный мир

Опять-таки (я не устану это повторять!) шизоиды уходят из внешнего мира так рано, что во внутреннем мире еще ничего не успело сформироваться. Главным образом это пустыня, причем холодная, так как с первым источником тепла (сиськой) тоже ничего путного не вышло.

Метафора холодной пустыни внутри есть у многих шизоидов.

(Рисунок клиента)

Сравнивая свой опыт Випассаны с рассказами других людей, я вижу такую разницу: другие люди начинают слышать и видеть голоса, которые приказывают им быть, например, хорошими мальчиками (про это — в прошлой заметке), видят наносное-социальное, и как они по этому поводу страдают.

Для меня же было удивлением, что я, фактически, погрузился в свое обычное и привычное состояние одиночества и холода, безо всяких голосов, и эта привычность и обычность довольно сильно, скажем так, «расстроила».

Мир тысячи смертей

Это моя «теория», кратко изложу ее, дальше станет понятней.

У шизоида «как-то» есть внутренние фигуры, поэтому он не психотик.

Когда шизоид уходит в себя, связь с этими фигурами рвется.

Мир шизоидов — это мир мертвых. Замерзший ад. Потому что «человек — это отношения», а все отношения рвутся в момент шизоидного ухода. И вообще, уход из этого мира и смерть — это же одно и то же.

Здесь же становится понятно, чем шизоидный уход отличается от невротического. Во время невротического ухода есть «они», от которых человек уходит. Скажем, невротическое самоубийство — «разбежавшись, прыгну со скалы, вот я был, и вот меня не стало. И когда об этом вдруг узнаешь ты, тогда поймёшь, кого ты потеряла». Шизоидное самоубийство — это просто эвтаназия.

Скорбь шизоида — это скорбь тысячи смертей. Проблема в том, что от скорби хочется уйти, а уход — это еще одна смерть.

Моя спекуляция состоит в том, что если в депрессии есть порочный круг, вида «мне плохо — я себя за это корю — мне еще хуже» (так как «депрессия — это гнев обращенный внутрь»), то в шизоидных состояниях есть мертвая петля, вида «я пытаюсь уйти от ухода».

Хорошо адаптированный шизоид является реализацией архетипа Аида. Или, например, Харона.

Имя Харон часто объясняется, как образованное от χάρων (харон), поэтической формы слова χαρωπός (харопос), что может быть переведено как «обладающий острым взглядом».

См. далее «Мудрость шизоидов».

Внешний мир шизоидов

Трудность выражения эмоций

У меня есть старое осмысление моих эмоций. Текущая же гипотеза выглядит так: шизоиды не выражают эмоций, потому что им некому их выражать.

Это несколько противоречит «норме». Норма гласит, что если человек не выражает эмоций, то он их прячет, подавляет, отрицает, не осознает и так далее. Использует невротические защиты.

У шизодов (помните же?) проблемы в отношениях начинаются аж с сиськи. Уже тогда было некому выражать эмоции.

Моя вторая терапия была прекрасным примером непонимания. На каком-то этапе я даже сказал терапевту «то, что я не выражаю эмоций, не значит, что я их не чувствую».

Хотите обидеть шизоида — назовите его бесчувственной скотиной.

Еще одна трудность в выражении (не только эмоций) заключается в том, что шизоидная травма настолько ранняя (вот, опять!), что «слов тогда еще не было». Если невротик может сказать «мне папа всегда говорил, что я тунеядец и бестолочь», то шизоид не может сказать ничего.

Потом он находит какой-то более менее понятный язык, например, язык юнгианцев, приходит к своему терапевту, а тот говорит «это все понятно, но давай о тебе», требуя простых и понятных слов, типа «мне грустно».

Трудность терапии шизоидов

Как легко догадаться из предыдущего пункта, единственная трудность терапии шизоидов заключается в том, что их пытаются «лечить», как невротиков.

Трудность контакта

Если опустить психоаналитические трактовки про страх поглощения, то весь шизоидный конфликт можно описать как «и с людьми плохо, и без людей одиноко».

Шизоиду нужен определенный, очень хорошо выверенный объем контакта, этого можно добиться, наверное, двумя способами:

1. Туда-сюда: шизоид сначала вовлекается (что у некоторых довольно похоже на маниакальную фазу), а потом уходит в себя, чтобы отдохнуть.
2. Заморозка: шизоид постоянно держит дистанцию. Если постоянно держать дистанцию от мира, то это будет называться «апатия» или даже «депрессия». Или, по крайней мере, это будет очень похоже на апатию и депрессию. «Но есть нюанс».

Подобные схемы контакта могут быть и у невротиков. Скажем, совсем примитивный пример, за который даже стыдно: девушку в детстве папа не любил, поэтому она сначала вступает в отношения, а потом на определенной степени близости начинает их саботировать, чтобы папа не успел отвергнуть.

Но тут всегда есть папа. Или мама. Или сиська.

Разница в том, что у шизоидов тут, как говориться, «ничего личного».

Now you see me, now you don’t, или «туда-сюда обратно, тебе и мне неприятно, и вообще херня какая-то, перестань».

«Заморозку» оставим, там проявления уже чем-то похожи на аутические и клиента надо сначала разморозить. Займемся теми, кто не теряет надежды и пытается общаться с миром.

Мой клиент рассказывал, что когда ему плохо, он хочет, чтобы его оставили в покое, но не совсем:

а способ только один — оставить в покое
но как бы не совсем
изредка что-то спросить не сильно поддерживающее и опять свалить
а потом почему то перестать сваливать
блядь
как с капризным котом короче)
открывать ли дверь коту
я выйду
я передумал
погладь-отъебись

На такой уровень чуткости люди не способны, так как заняты своими демонами. Но котиков все равно любят.

Да, возвращаясь к метафоре: если невротики — собаки, то шизоиды — кошки.

Или вот такая история (полностью выдуманная).

Шизоид общается с девушкой, но в строго отведенных рамках, так как свои пределы уже знает. Иногда он пропадает — просто не отвечает на сообщения или отвечает «через зубы».

Что девушке кажется?

Правильно — что ее любят — не любят — любят — не любят.

После долгих скандалов девушка понимает, что опять вляпалась в отношения, где ей пренебрегают, ее не уважают, мазохистко-садистические тенденции, вот это все.

Тут же на сцену выскакивает папа девушки и титька и начинают танцевать.

Главная претензия — «неужели нельзя предупредить или сказать «я сейчас не могу общаться?»».

Что происходит у шизоида?

Когда все хорошо, он рад видеть девушку.

Когда все плохо, он не может сказать ей «я сейчас не могу общаться», потому что сказать некому. «Я уже ушел в себя и там нет никакой девушки».

А если ей удается привлечь к себе внимание криками, то это какая-то левая девушка, «помеха справа», про которую ничего хорошего мы не помним.

«There is no you, there is only me», как поется в песне.

В защиту девочки стоит сказать, что пока шизоид ее хоронит, она сохраняет образ шизоида, но это главным образом опять титька и папа.

Таким образом, конфликт девочки состоит в том, что ее папа опять не любит, а конфликт шизоида — что за папой не видят его.

Вообще, «неужели вы не видите?» — главная претензия шизоидов ко всем остальным. См. «Мудрость шизоидов» ниже.

И поскольку все скрытые процессы могут быть одинаково видимы для шизоида, ему невозможно понять, о чём говорить социально приемлемо, а что незамечено или неприлично иметь в виду. Таким образом, некоторая часть ухода шизоидной личности может представлять собой не столько автоматический защитный механизм, сколько сознательное решение, что осторожность — лучшая часть отваги.

Такая ситуация неизбежно болезненна для шизоидного человека. Если в комнату пробрался метафорический невидимый слон, он или она начнёт задаваться вопросом о смысле разговора перед лицом такого молчаливого отрицания. Поскольку шизоиду свойственен недостаток подавляющих защит, им сложно понять такие защиты в других людях, и они остаются наедине с вопросом «Как мне включиться в разговор, не показав виду, что я знаю правду?» Может быть параноидная грань этого опыта невысказанности: возможно, другие прекрасно знают про слона и сговорились не упоминать о нём. Какую опасность они ощущают, которой не ощущаю я? Или они искренне не видят слона, и в таком случае, их наивность или неведение могут быть одинаково опасными.

Мак-Вильямс

Шизоиды и нарциссы

Есть тренд (особенно среди «студенток-первокурсниц», как я их называю) путать шизоидов и нарциссов, хотя между ними нет почти ничего общего. А то, что есть общее, происходит из совершенно разных предпосылок.

Шизоиды действительно клевые, тогда как нарциссы клевыми только притворяются.

Попробую очень грубо описать нарциссов.

К нарциссу были повышенные требования хорошести.
Чтобы их соблюдать, он додумался подделывать оценку других (это проще, учитывая, что требования были изначально невыполнимыми).
Без этой оценки он не может полноценно существовать, потому что не имеет на это права.
Но и присвоить ее (то есть, пару раз убедиться, что все ОК и успокоиться) нарцисс тоже не может, у него нет такого опыта. «Родители всегда были недовольны».
В результате нарцисс использует других людей только для того, чтобы в них отразиться, причем с хорошей стороны (поэтому для описания проблемы и выбран миф о нарциссе — он там любовался своим отражением).
Более ни для чего люди не нужны, что и неудивительно. Вопрос жизни и смерти.
Нарциссы же вовсе не самовлюбленные кретины, а ровно наоборот (у самовлюбленного кретина нет проблем с принятием себя).

Шизоидам люди тоже интересны для того, чтобы получить отражение.
Шизоидам интересно любое правдивое отражение, а не только хорошее.
Шизоиды иногда, впрочем, могут с большим удовольствием дурить других людей (отношения шизоидов и трикстера стоят отдельной заметки) в качестве теста. Тогда главная мотивация — чтобы люди их раскрыли (у нарциссов же быть раскрытым — самый главный страх).
Если тест пройден, шизоиды могут принять тебя за своего и уже относиться как к человеку (и даже лучше), чего нарциссы не умеют вообще.

Нарцисс: «Восхитись мной».
Шизоид: «Отрази меня, если сможешь» (или, попросту, «пойми меня»).

От нарциссов, психопатов и разных прочих темных личностей шизоидов отличает «всего лишь» то, что они все чувствуют. Поэтому — ничего общего.

Но если бы мне платили доллар каждый раз, когда меня диагностировали в нарцисса...

Мак-Вильямс вскользь упомянула, что «Артур Роббинс (личная беседа) идёт так далеко, что заявляет, что внутри шизоидной личности находится истероидная и наоборот. Исследование этой идеи — материал для отдельной статьи, которую я надеюсь написать в будущем».

Я прекрасно понимаю, о чем она. И это все соотносится с. Статью так и не написала, впрочем.

«Мудрость» шизоидов

В одних источниках шизоиды описаны, как тонкие, понимающие и эмпатичные люди, в других — как люди, которым «кажется, что им кажется», у которых есть иллюзия понимания, а то и вовсе как люди, которые вообще ничего не понимают в других людях.

Казалось бы, противоречие.

Я разрешаю его так: те шизоиды, которые все-таки «выходят к людям», действительно чудесные и что-то понимают. Те, которые не выходят, не понимают ничего. Потому что — да — понимать не про кого.

У шизоида есть четыре хороших качества, делающего его умным и прозорливым (см. «Мир тысячи смертей»).

Во-первых, шизоид знаком с миром архетипов, поэтому видит «корни» или «истоки» всех событий.

Во-вторых, шизоид знаком с непостоянством смыслов и вероломством образов (постмодернизм придумали шизоиды). В крайних случаях это, к сожалению, приводит к «все бессмысленно».

В-третьих, шизоид обладает, как бы это просто ни звучало, «взглядом со стороны», так как находится всегда в стороне от мира.

Архетип отшельника, кстати, типично «шизоидный» (см. Таро: отшельник).

В-четвертых, шизоид по большей части свободен от других искажений, потому что у него есть супер-защита.

Женщина, которая просто уходит, физически или психически, когда она в стрессе, не нуждается в отрицании, смещении, реактивных образованиях или рационализации. Следовательно, аффекты, образы, идеи и импульсы, которые нешизоидные люди скрывают от сознания, легко для неё доступны, делая её эмоционально честной, что поражает меня и, возможно, других, нешизоидных людей, как нечто неожиданное и захватывающе искреннее.

Мак-Вильямс

Обратитесь к шизоиду, которому на вас не пофиг (good luck!). Если у вас получится убедить его, что вы действительно это не видите, то вы можете получить мудрый и глубокий взгляд на вашу проблему с неожиданной стороны, даже если он не терапевт.

А уж если терапевт!.. Но это стоит отдельной заметки.

Гарольд Дэвис (личная беседа) сообщает, что Гарри Гантрип однажды пошутил, что «психоанализ — это профессия шизоидов для шизоидов».

К положительным качествам терапевта-шизоида можно отнести то, что у него никогда не бывает контр-переноса. (Это уже моя шутка).

Почему шизоиды не буддисты и не просветленные

И тут есть интересный нюанс. Шизоиды — в деталях. (Что делает их дьяволами, хехе).

С одной стороны есть «апатия», с другой — apatheia, блаженное и спокойное состояние святых стоиков. И то и другое слово даже имеет один и тот же корень, но, опять-таки, «есть нюанс». Или, например, с одной стороны есть шизоидная невовлеченность, с другой — буддийская.

Очень часто обычные люди воспринимают шизоидов так, как будто они «выше этого», мелочные проблемы людишек их не интересуют и вообще.

Это правда.

С двумя нюансами.

Во-первых, шизоиды — не выше, они или ниже этого, или в стороне.

Во-вторых, как могут интересовать проблемы, которых нет!

Я вижу это так: сначала идет пустота. Потом архетипы. Потом на этих архетипах вырастает красочная жизнь, которая является иллюзией. Потом человек вдруг решает узнать Правду. Он начинает, скажем, медитировать, отращивает себе «наблюдателя», с помощью которого вся шелуха («красочная жизнь») слетает. Он добирается до архетипов. А потом и до пустоты.

Как там говорилось в Westworld? «Сознание — это не путь наружу, это путь вовнутрь».

Шизоиды внутри и находятся в мире архетипов.

Но.

Они «еще» находятся в мире архетипов, а не «уже».

Можно сказать, что правда об иллюзорности мира на шизоида сваливается тогда, когда он к ней не готов, а «привязки» теряются не в результате добровольного отказа и тысячи часов медитаций.

Это напоминает случай с «эго». В среде духовно растущих принято отказываться от эго, особенно за эту идею хорошо цепляются люди, у которых эго изначально слабое.

Нюанс в том, что эго надо перерасти, а не выкинуть. Если его выкинуть — не будет материала для роста. Эго — это говно, которое служит удобрением! (Погуглите «Уилбер про эго»).

У шизоидов уже есть готовый «наблюдатель» сразу (hint: название этого сайта).

Нужно научиться как-то вовлекаться. А невротикам хорошо бы научиться не вовлекаться.

В самом деле, достойно удивления, как человек, наряду со своей жизнью в сфере конкретного, всегда живет еще другой жизнью — в сфере абстрактного. В первой он отдан на волю всем бурям действительности и влиянию настоящего; обречен бороться, страдать и умирать, подобно животному. Но его жизнь в сфере абстрактного, как она преподносится его разумному сознанию, представляет собой тихое отражение его жизни в сфере спокойного обдумывания, то, что до этого полностью владело им и глубоко волновало, представляется ему холодным, бесцветным и в данный момент чуждым и странным; сейчас он только зритель и наблюдатель. Что касается этого удаления в область рефлексии, то он похож на актера, который, сыграв свою роль в одной сцене, занимает место в зрительном зале до тех пор, пока ему снова не надо будет появиться на подмостках. Сидя в зрительном зале, он спокойно наблюдает за всем, что бы ни произошло на сцене, даже если это будет приготовление к его собственной смерти (в пьесе); но затем он снова возвращается на сцену и действует, и страдает, как ему предписывает его роль.

Шопенгауэр, «Мир как воля и представление»

Или можно сказать, что у шизоидов есть только «взгляд со стороны», а у «обычных людей» есть вовлеченность в аффекты, но нет взгляда со стороны.

Буддизм — это куча невротиков, пытающихся стать шизоидами (шутка)

Мир со «взглядом со стороны», но без вовлечения может быть ужасным. Например, сейчас ты стоишь с друзьями на лужайке и ешь шашлык, а в следующую минуту это уже группа приматов, поедающая маленькие термические обработанные куски плоти других млекопитающих, и все это не имеет никакого смысла (метафора клиента).

Проблема в том, что признания шизоидов, что они не могут вовлекаться, никто не замечает. Но то, что они умеют всякие вещи, недоступные невротикам, заметно.

Например, если невротики — это хорошо воспитанные люди, то шизоиды пренебрегают условностям, аморальны и не воспитаны не потому, что выше этого, а потому, что некому было воспитывать.

Различие между заболеванием и аморальностью становится ясным, если мы воспользуемся точкой зрения Винникотта, что бесполезно внушать «принципы, в которые следует верить», если ребенок не развил «способность к вере», через веру в человеческую любовь.

«Шизоидные явления, объектные отношения и самость», Гарри Гантрип

Невротики видят эту «ницшеанскую» черту и думают «вау, вот это сверх-человек, он выше этого!», но совершенно не представляют, от каких бед оно выросло.

Взаимоотношение шизоидов и невротиков хорошо описывается формулой «сытый голодного не разумеет» или даже «богатый тужит, что хуй не служит, а бедный плачет, что хуй не спрячет».

Есть даже дерзкая гипотеза, что шизоиды в свою очередь тоже завидуют невротикам, но вам ее никто не подтвердит.

И о прекрасном.

— Терапия шизоидов по больше части сводится к тому, чтобы приблизить их к реальности невротиков и показать, что они живут в мире без иллюзий.
— Интересно, как можно убедить человека променять рентгеновскую установку на акварельный набор ))

Все очень просто: рентгеновская установка большая и холодная.

А вот акварельный набор милый и теплый.

И, что самое главное — никто не говорит, что надо выбирать что-то одно, когда можно иметь и то и другое.

Мир шизоидов правдивый, но холодный. А вдруг возможно существование правдивого, но теплого мира?

Критика нечистого разума

В качестве бонуса.

Один терапевт средней руки прилюдно похвалила клиента-нарцисса (!!!) за то, что он придумал смешную классификацию «тараканов» и продолжила ее.

(Надеюсь, прокол с нарциссом объяснять не надо).

Там есть про шизоидов:

Презрительно относится к людям с малым количеством тараканов, считая их пустыми и примитивными. Считает собственных тараканов наиболее талантливыми, нестандартными и высокоинтеллектуальными. В терапии отстаивает право собственных тараканов быть необычными. Глубоко в душе относится к ним с трепетом и любовью, понимая, что только с собственными тараканами может установить самые близкие, теплые и понимающие отношения.

В этом описании прекрасно все, потому что виден ход мысли. Который, естественно, неправильный. Желающие могут в качестве домашнего задания разоблачить неумелого терапевта сами, используя материал данной заметки.

Но вот на всякий случай подсказки:

Про то, что «шизоиды выше этого» мы уже говорили. То, что можно принять за презрение, является на самом деле брезгливостью или отвращением, там даже выражение лица похоже. Брезгливость — это чувство, нужное для того, чтобы организм не съел лишнее. Некоторые шизоиды брезгуют говорить с другими людьми, потому что те могут ранить.

Про «считает себя лучше всех» тоже написано выше. Терапевт не прошел тест шизоида. Терапевту показалось, что шизоид красовался, а тот просто проверял, сможет ли терапевт понять его.

Шизоиду не надо сравнивать себя с другими. С кем сравнивать-то, простите?

«Отстаивает право собственных тараканов быть необычными» — это на самом деле «бьется за понимание». У любого терапевта всегда есть большой соблазн поставить диагноз и дальше уже лечить «по книжке». Отстаивание права быть необычными — это всего-навсего борьба против упрощения.

Если еще сильнее обобщить смехулечку выше, то терапевт, фактически, пишет, что шизоиды выебываются, поэтому с ними никто не дружит.

Оооооок.

«Интроверт выебывается» — это что-то из разряда «колобок повесился».

А на самом же деле —

Знаменитый голод шизоидной личности, в моём опыте, это голод по узнаванию, о котором так выразительно писал Бенджамин (Benjamin, 2000), узнаванию их субъективной жизни. Именно способность вкладываться в борьбу за то, чтобы быть узнанными и восстанавливать этот процесс, когда он нарушается — то, что было ранено глубже всего у тех из них, кто приходит к нам за помощью.

Мак-Вильямс