Каждый такой пункт — это огромное количество работы на сессиях и между ними.

Каждый пункт выдуман, потому что не бывает двух похожих терапий.

И вот, наконец-то, клиент обнаруживает, что между Реальным Им и Реальными Другими в процессе Взаимодействия наблюдается некоторое Трение, тоже, кстати, Вполне Реальное.

(Видел я одного психолога, который любит некоторые слова писать с большой буквы. Очень пугающе — как она это в реальной жизни говорит, неужели с Придыханием).

И, наконец:

— Ну и как тебе это трение?
— Непривычно, конечно. Но вполне выносимо. Иногда даже приятно.
— Иногда даже можно сказать «а потри мне за ушком».
— Хехе, да.
— Помнишь весь тот бессмысленный бред про «нарушенные границы», которые ты когда-то слышал?
— Ну да.
— Ну вот. Если тебе все еще интересно, то трение — это то, что происходит на границах двух разных тел при их соприкосновении. Поздравляю, ты чувствуешь границы.
— ...

Ну вы поняли, да? Я понимающий и немного ироничный терапевт, который не носит халат, близок к клиентам и всегда найдет с ними общий язык.

А жена моя — еще лучше. У нее сейчас есть места, она хорошо работает с женщинами и мужчинами (просто всех мужчин обычно забираю себе я).

Вся заметка написана ради этого.

Покупайте наших слонов.

И это еще не все! Но продолжение — в следующем выпуске.

Оказывается, меня читают. Время от времени совершенно неожиданные люди сообщают мне, что ждут следующей заметки.

Мне очень не хватает обратной связи, и давно уже.

Я даже иногда думаю стать более популярным, чтобы больше людей меня читало и больше комментировало.

Когда на меня нападают подобные мысли, я иду к более популярным пишущим коллегам, читаю комментарии к их постам и успокаиваюсь.

Потом вспоминаю, что я-то их посты не комментирую, но читаю с удовольствием. А они-то не знают. И понимаю, что стоит продолжать писать.

Будут свои дети — поймешь

Пообещал любимому клиенту написать заметку про «будут свои дети — поймешь» и не знаю, что писать. Ему так говорят. Да так вообще многим говорят.

Подразумевается, как я понимаю, что-то вроде «заведешь детей — и поймешь, как это тяжело».

И, наверное, «и будешь использовать те же способы воспитания, что и мы, чтобы справиться».

Но я не понимаю, почему именно дети.

Почему, например, не «ты только подожди, будет тебе 50 лет — тоже забухаешь», «заведешь жену — будешь ее бить», «устроишь дома ремонт — тоже будешь делать его 15 лет».

Получается, все сводится к сообщению «Будешь в моей ситуации — выберешь ту же стратегию», но это сообщение очевидным образом ложное.

Не только педагогический прогресс не стоит на месте, но и люди развиваются.

Я могу смело сказать, что я — лучший отец, чем мой. А он — лучший, чем его отец. Надеюсь, мои дети будут еще более лучшими отцами (да, это возможно).

Конечно, я тоже «завел своих детей — понял», но понял главным образом, насколько это тяжело и насколько те методы были оправданы — за неимением лучшего.

Но лучшее всегда есть.

Есть две (современные) данности, которые надо учитывать, вырабатывая правильную стратегию поведения с этими маленькими ублюдками.

1. Дети вырастают во взрослых и уходят.

С годами дети становятся все более самостоятельными и более отдельными.

Отдельность — современный тренд, с которым можно быть не согласным. В каких-нибудь традиционных обществах с «крепкими семейными ценностями» ребенок должен остаться в семье и обслуживать ее интересы. А еще раньше ребенок и вовсе был бесплатной рабочей силой.

Сейчас эта штука навряд ли прокатит. Если вы рожаете ребенка, чтобы он «стакан воды в старости подал», то велика вероятность того, что у него к тому времени будут свои интересы.

Более того, человек, вовремя не ушедший из семьи называется «плохо сепарированным», что простым русским языком обозначает «плохо отделенным». Да, считается, что самостоятельность и отдельность — это благо.

(К слову, с другим любимым клиентом был интересный разговор на тему «терапия говорит „делай, что хочешь, нет никаких оценочных суждений“, но при этом внутри фреймворка терапии все равно есть свои понятия о том, что такое хорошо и что такое плохо». Несепарированность, например, «плохо». Инфантильность — тоже. Самостоятельность — хорошо. Ответственность — хорошо. Эмоции — вообще прекрасно. Ну и так далее.

В общем-то, это правда, и человек, который идет к терапевту, со временем это осознает. Если ему нужен другой набор аксиом, можно пойти к священнику).

Есть, конечно, более-менее надежные способы удержать ребенка до его старости рядом с собой (мораль, вина, долг), но и от них ребенок может избавиться. Например, на том основании, что он не просил его рожать, в долг не брал и поэтому ничего не должен.

Вообще, большая часть «воспитания» работает ровно до тех пор, пока ребенок не понимает, что он уже не ребенок и спокойно проживет без вас.

Терапия в этом плане — практика развоспитания, когда человек может уже сам (не под страхом отречения от него родителей) выбрать, что из жизненных установок подходит ему, а что нет.

Терапия разрушает семьи и уводит из них детей!

Именно из-за ужасных терапевтов, которых и сейчас полно, а дальше еще больше будет, не рассчитывайте на то, что у вас получится стрясти с ребенка долг. Это дохлый номер.

Есть, конечно, лазейка «к старости дети меня будут любить по-настоящему», но как вы понимаете, «что-то ты, окаянный, совсем мать не любишь, не звонишь и не интересуешься!» никаким образом не способствует настоящей любви.

2. Дети — вещь добровольная.

Сколько бы общество ни давило «а дети когда?», вы не обязаны идти на поводу. Даже если вас буквально заставляют под дулом пистолета — у вас есть выбор умереть гордым.

С учетом предыдущего пункта, дети — не просто добровольная вещь, а добровольная благотворительность, которую «сделал и отпустил».

Дети — это ваша ответственность. Поэтому обращаться с ними вы можете как угодно!

Да, их можно даже сдать в детдом.

Что же делать?

Эти все современные «безусловные любови», уважение к ребенку, как к личности, «воспитание свободой» и разные прочие макаренки действительно работают, если вы хотите, чтобы в конечном итоге дети вас тоже любили. Что, в общем-то, логично: если вы хотите, чтобы дети вас любили, надо научить их любить, на их же примере.

Но есть нюансы.

Во-первых, это надо уметь делать искренне, а не механистически, а начинать надо с себя. Не умеешь — иди на терапию (покупайте наших слонов!).

Во-вторых, это требует огромного количества энергии и терпения. Любить вообще очень тяжело и утомительно. Это никак не похоже на картинку из рекламы йогурта, когда вся семья дружно сидит за столом. А к вечеру детей вообще прибить хочется.

(Медитация помогает с терпением, а умение любить в первую очередь себя помогает с энергией, как говорится, «счастливая мама — счастливый малыш»).

В-третьих, надо очень хорошо обосновать себе тот факт, почему ты решил идти сложным путем и не сдал детей в детдом, или хотя бы не используешь старые добрые методы: насилие, манипуляции, вину, игнорирование потребностей и прочие вещи, делающие твою жизнь проще. Например, буддийская тема о минимизации страданий в мире сюда хорошо подойдет, но каждый должен выбрать свое собственное обоснование.

И в заключение — просто тест «пора ли заводить детей?».

Если вы относитесь к самому себе иначе, чем это делали ваши родители и если вы относитесь к другим людям не так, как к родителям, и при этом детей завести «хочется», а не «надо», то ты понял.

Терапевты против психологов

Есть два разных жанра: «психологическая консультация» и «психотерапия». Я уже пробовал их разделить, но было очень похоже на злую шутку.

Давайте попробуем еще раз.

То, чем консультация отличается от терапии, понятно из названий — «консультация» и «терапия».

Консультация

На консультации человек приходит к специалисту чтобы получить от него информацию и экспертное мнение.

Специалист, называемый «психолог», обладает — вы не поверите! — знаниями о психике (что тоже следует из его названия, «психо + логос»).

Психологическая консультация, как и любая другая консультация — жанр полезный.

Приходит, например, человек, и говорит:

— Доктор, я регулярно фантазирую о том, как моя девушка помирает, это нормально?
— Убить ее не хочешь?
— Нет конечно!
— Тогда все нормально, это фантазия не о смерти девушки, а о том, как ты без нее будешь жить. Просто смерть — понятный для психики способ «пропажи». Можешь подумать о том, зачем тебе эти фантазии.
— Спасибо!

Человек понимает, что он абсолютно нормален и идет жить дальше.

В этом жанре психолог выступает, как эксперт и советник, но до прямых советов («делай так») лучше не опускаться, так как все советники прошлого знают, кому в случае чего отрубали голову за то, что «насоветовали там всякого».

Терапия

Слово «терапевт» происходит от древнегреческого «θεραπευτής», что значит «прислужник».

Когда я пишу «терапевт», то подразумеваю именно «психотерапевта», согласно зарубежной традиции. У нас в больницах тоже есть «терапевты», они занимаются — казалось бы — несколько другими делами (диагностикой?), хотя исторически это одно и то же.

У Гиппократа есть изречение, переводимое на русский, как «врач лечит, природа исцеляет», что по-латыни звучит, как «medicus curat, natura sanat».

Глагол «cūrō» (curat) имеет значения «заботиться, присматривать, организовывать». Слово «куратор», например, происходит от него же (как и английское «cure»).

Он же имеет значение «лечить», но легко догадаться, в данном случае «лечить» — это не «совершать манипуляции», а «курировать».

Я бы сказал, что греческое θεραπεύω и латинское cūrō примерно совпадают, то есть «терапевт — это куратор».

Со словом «sanat» тоже примерно все понятно, «санация» происходит от него же.

Таким образом, medicus curat, natura sanat — вовсе не «врач лечит, природа исцеляет», а «врач присматривает, природа очищает».

Психотерапевт — это тот, кто присматривает за вами в то время, пока вы сами выздоравливаете, прислуживает, помогает, создает атмосферу.

Как и любой куратор, терапевт обладает опытом большим, чем его подопечный, в идеале — «я сам проделывал такую же работу». (Поэтому для хорошего терапевта опыт собственной терапии и «выздоровления» обязателен).

Правильное отношение к терапевтам выглядит вот так:

(«Я не хочу, чтобы ты меня спасал, но хочу, чтобы ты был рядом, когда я спасаю себя сам»).

Выводы и проч.

Будущие терапевты (как правило) сначала учатся на психолога, потом начинают применять знания о психологии, потом, если дозревают до терапевтов, понимают, что это — совсем другой жанр. Бывает и другой путь, Ролло Мэй сначала пошел в священники, например, поработал священником — пошел в терапевты.

Дихотомия терапевт-психолог, конечно, ложная, но все равно полезная. Терапевту не помешает быть психологом (как и не помешает быть психиатром), но когда-нибудь эти три профессии окончательно «отлепятся» друг от друга.

Это два разных режима работы: «научить клиента психологии» и «создать атмосферу для выздоровления». (Есть еще и психиатрия, вот тут пост, почему их не надо смешивать в рамках одного клиента).

На мой взгляд, хороший терапевт должен в своей работе делать что-то человеческое и плохо формализуемое (на самом деле он просто должен любить клиентов), это не знания, а навык.

Потом этот навык перенимают себе клиенты и начинают любить себя сами.

Знания о человеческой природе терапевту не помешают, а как он их получит — работая священником или учась на психолога — его дело. (Тут еще надо понимать, что все эти знания — для внутреннего пользования, говорить клиенту «все понятно, вы, батенька невротик» не нужно, как и рассуждать о норме).

Или вот один терапевт опубликовала программу обучения психологов в МГУ.

Там есть, например, «Зоопсихология и сравнительная психология» (96+48) часов и «Основы понимающей психотерапии» (72+36) часов.

Зоопсихология, выходит, важней.

Или вот еще злая ирония над гештальтистами.

Памятка для гештальт-терапевтов. Если вдруг в работе Вы сталкиваетесь со сложной ситуацией, есть несколько волшебных фраз, которые помогут Вам поддержать процесс и не потерять лицо. Их можно использовать абсолютно в любой момент.

— спасибо, что ты мне это говоришь, это очень ценно для меня;
— мне очень тепло и много благодарности к твоей работе;
— я сейчас нахожусь с тобой рядом и смотри: я не разрушаюсь;
— вот это мне очень откликнулось чем-то своим;
— я чувствую, что ты меня видишь;
— у меня много благодарности к тому, что ты открылся сейчас;
— из какого чувства ты это говоришь и как тебе с этим;
— похоже, что в этом много неопределенности.

При должном выдерживании пауз, как только Вы все это проговорите, сессия как раз подойдет к концу. И можно будет просто побыть с этим.

Эта ирония — о том, что можно научиться приемам, которые эту «человечность» имитируют, но когда ее нет — подвох виден.

Тут нужен какой-то мощный конец, но пусть будет песня из Frank.