Как выучиться на терапевта

Тут меня спрашивали в комментариях, как учиться на терапевта, раз кругом такая солянка, а еще у меня состоялся разговор на эту же тему с моим клиентом (который начинающий терапевт, такие у меня бывают).

Начнем с того, что продает терапевт. Если кажется, что он продает выздоровление или какие-то научные, проверенные методы, тогда нам с вами не по пути и дальше можно не читать.

Мой первый терапевт пытался завести канал на ютубе (и провалился). Но, например, он снял видео про то, кто такой психотерапевт, и там излагает примерно такую мысль: терапевт — это человек со специально откалиброванной психикой, с помощью которой он может «лечить» других людей. Это психоаналитический взгляд, он же выражается в формуле «психоанализу нельзя научить, его можно только пережить». То есть, надо пройти психоанализ, твоя психика в результате этого «переживания» поменяется, и только после этого ты сможешь использовать методы психоанализа на пользу. Эта же идея — что «терапевт работает собой» (как инструментом). И продает свое мастерство владения этим инструментом.

В современном дискурсе это звучит, как «терапевт должен быть проработан» и «терапевт должен пройти терапию», при этом теряется главное — «зачем?». Разумеется, ни о каком «долженствовании» тут речь не идет, это не то условие, которое кто-то заставляет делать или которое можно вообще опустить. У одного психоаналитика (Джойс Макдугалл) я прочитал пассаж о том, что она просто не возьмет к себе в терапию человека, которому нужно пройти «учебный анализ», чтобы стать психоаналитиком, потому что мотив не тот. Всегда всё можно сделать «для галочки» или «на отъебись», просто «отсидеть» нужные часы терапии.

«Терапевт должен пройти терапию» следует читать, как «терапевт должен стать терапевтом». Поменять свою психику. В этом плане, например, Виникотт прекрасный терапевт, потому что сначала был педиатром, а Ролло Мэй — потому, что был священником.

Постепенно приходим к грустной мысли о том, что хорошим терапевтом люди становятся просто чудом. Обучить этому нельзя, но можно обучить «методам» и «приемам», что многие и делают. Добавим к этому тот факт, что часто учиться на психолога люди идут, чтобы «разобраться в себе», что, естественно не помогает, а потом «не разобранные» начинают работать, чтобы диплом не пропадал.

Но не всё так плохо. В работе начинающие психологи сталкиваются с собственной неразобранностью, и, если повезет, идут на терапию уже по-настоящему, берут супервизии, продолжают обучение и так далее. И, если им удается удержаться в профессии, у некоторых из них лет через десять появляется шанс стать нормальными терапевтами. То есть, их психика тоже все-таки меняется в нужную сторону, но уже в процессе работы.

Это — идея о том, что «терапевт должен постоянно повышать квалификацию». Не то, чтобы в мире что-то новое происходит, хотя и появляются новые революционные методы (которые на проверку оказываются пятисотым переосмыслением буддизма), скорее, терапевт «должен» постоянно учиться просто потому, что начинает свою работу полным неучем, не зная, во что ввязался. (Я тут узнал, что выпускников-медиков — как пример «вы бы пошли к врачу без диплома?» — отдают в больницы полуфабрикатами, где им первый год не дают ничего самостоятельно делать и дообучают, это называется «интернатура». Вы бы пошли к врачу без интернатуры?)

Так как терапевт всё равно «работает собой», этот путь можно несколько сократить, уменьшив количество метаний в темноте. Достаточного всего лишь «стать собой» до того, как станешь терапевтом. Ответить на вопрос «кто я?», «какой я?» и может быть даже «каким я хочу быть терапевтом?». Ну или хотя бы «каким я хочу, чтобы был мой терапевт?».

Потом — найти «своего» терапевта и пройти у него терапию. Если повезет, после этого вы расхотите быть терапевтом и проблема пропадет. Если не повезет, то будет, с кого брать пример.

Я — прагматик и большой сторонник опыта. Можно пять лет учиться на психолога, после чего начать им работать и обнаружить, что ничего не знаешь. А можно сразу начать работать, обнаружить то же самое и сэкономить себе пять лет (если ничего не получится). А еще можно пройти свою терапию, после чего начать работать, «косплея» своего терапевта и обнаружить, что ничего не знаешь, но, по крайней мере, имеешь пример для подражания и видел своими глазами, что такое терапия.

Терапия, я уже писал неоднократно — это практика и традиция. Как и любой практикой, терапией надо заниматься, чтобы получить результат, практика медитации важнее знаний о медитации. Можно обучать людей медитации, никогда ей не занимаясь, пересказывая «учебники», но цена такому... Традиция же заключается в том, что есть много разных сект и нет никакой общей терапии, поэтому выбирать секту, подписываясь под служение, надо тщательно, а не по принципу «где бы попроще выучиться, и уже потом работать». С этим потом жить. (Если вы не хотите просто корочки, чтобы прикрыть свою задницу, тогда их можно купить в метро).

Меня бог миловал: я никогда не хотел быть терапевтом, и всю эту «психологию» презирал особенно. Потом я прошел терапию (и по отзывам людей, поменялся). Потом — несколько недель лет читал профильную литературу (в основном психоанализ), пытаясь осмыслить произошедшее. И потом, наконец, ко мне сами стали приходить люди и предлагать деньги. Пришлось соглашаться. Видимо, это и есть «призвание».

Про субъективное, опять

Вот, например, Бог. Эволюция взглядов на Него имеет примерно три этапа (специально пишу как можно проще):

1. Это старичок на небесах.
2. Космонавты в космос летали, Бога не видели.
3. Это старичок внутри нашей головы.

На самом деле, разумеется, это никакая не эволюция, есть данные (постоянно теряю эту цитату), что еще некоторые образованные древние греки понимали, что ни на каком Олимпе нет никаких богов, это так, «образно говоря». И атеисты были всегда. То есть, это три разные идеи, которые в разные периоды меняют свою популярность, произвольно выставленные мной в этапы.

Третья идея — самая сложная, потому что в современном мире считается, что всё, что внутри головы — ненастоящее. В юнгианском исполнении она выглядит лучше всего: Бог эволюционирует вместе с человечеством, становится более, простите, человечным (через Иисуса, Иегова до него был довольно неприятным типом) и вообще является торрентом: существует в каждом и поэтому существует (скажите мне, что торрента «на самом деле нет», потому что файл нигде не лежит в главном месте). И всё это красивыми словами расписано, я так не смогу.

Но вернемся к простоте. «Старичок внутри головы» хороший ход, потому что дает нам возможность изучать человека и его культуру.

К слову, лет в шестнадцать-восемнадцать я придумал свое «доказательство существования Бога» и на этом успокоился. Звучит оно так: «слово же есть, значит, и Бог есть» и является, разумеется, парафразом анекдота про Вовочку «странно, жопа есть, а слова такого нет». (Дети называли слова на «ж», он назвал «жопу», а учительница сказала, что «нет такого слова»).

Имел ввиду я, конечно же, третью идею: очевидно, что слова называют не только предметы, которые «реально существуют», но и разную прочую выдуманную ерунду в голове. Какая из трех точек зрения «верная», мы не узнаем, ибо «если Бога нет, то не понятно, какая идея правильная». Я продолжаю мыслить о них в ключе эволюции, считая третью самой «передовой». Вообще же это частое явление, когда мысль ходит по спирали, даже шаблон для мема такой есть, в нашем случае он выглядит вот так:

Люди, застрявшие в «бога нет» — не самые умные, скажем так. Спорят они при этом с еще большими идиотами, хотя не очень понятно, может и с такими же: и те и другие воспринимают мир буквально, а невозможность символизации — признак тяжелых психических патологий.

С психотерапией — ровно то же самое. Люди, которые «за доказательную терапию» — это те же, которые «бога нет».

Вот, например, такой случай: читаю в одной статье, что психотерапевты проиграли memory wars, и поэтому шарлатаны.

Напомню, как было дело. Сначала Фрейд обнаружил, что есть «вытесненные воспоминания», потом ошибочно посчитал, что все эти воспоминания — факты («Бог на небесах»).

Далее случилось несколько скандалов, когда дети «вспоминали» случаи насилия, которого не было («Бога нет»), начинались разбирательства, а потом всем было очень, мягко говоря, неловко.

Фрейдисты были вынуждены признать, что это все phантазии, и чтобы не путать с фантазиями, стали писать это слово через ph — не fantasy, а phantasy. Желающие могут погуглить по словам phantasy psychoanalysys.

Фактически, это третья идея: «фантазии — это (как и Бог) такие штуки внутри нас, которые помогают изучать психику».

Но не все получили memo. Как и в случае с Богом, все эти три идеи до сих пор сосуществуют, и опять спор идет между двумя идиотами, потому что те, кто все понял, молчат.

В этой же статье исход описан так: «However, the memory wars also left psychology stuck between two reductionist positions: that either traumatic memories are absolutely real, or that they are absolutely manufactured. Neither position seems satisfying to me...».

В переводе на русский: после memory wars психология застряла между двумя редукционистскими позициями: либо воспоминания о травматических событиях абсолютно реальны, либо абсолютно сфабрикованы.

Manufactured — (of evidence or a story) invented; fabricated.

То есть, автор статьи вообще никак не уловил смену парадигмы, он до сих пор мыслит в категории «есть на небесах — нет на небесах», и использует слово manufactured, как будто речь идет об уликах в суде. Он до сих пор мыслит в парадигме «фактов». Никто нигде не застрял, алё!

Дело, разумеется, не в уме или в IQ, но иногда страшно смотреть, как целые сложные куски просто отсутствуют в психике человека.

Знали бы вы, сколько раз мне клиенты говорили «я не уверен, может быть, я это всё выдумал»! Я им отвечал, что да, конечно же вы это всё выдумали, тут никаких сомнений. Оно так и работает. События внутреннего мира субъективны и творятся субъектом. Можно назвать акт творчества словом «выдумал», да. Когда писатель создает книгу, он её «выдумывает», но почему-то не принято его в этом упрекать.

Внутренний мир — это не фикция, а fiction. Литературное, а не документальное произведение, творчески переработанное и «основанное на реальных событиях». Потому что память, например, не документ.

Знали бы вы, сколько раз мне клиенты извиняющимся тоном говорили «умом/логически я все понимаю, но...» и дальше шло описание «какого-то бреда». Но именно этот «бред», которого там якобы «быть не должно», и составляет содержание психики.

И, разумеется, это всё manufactured. Если вы хоть раз общались с человеком не на уровне «купи молока», а глубже, и потом спрашивали, как он запомнил то, что вы сказали, то выяснялось, что он «понапридумывал себе там всякое». Терапия (не вся, но, допустим, психоанализ) как раз изучает продукты мануфактуры, пытаясь по ним понять, как эта инстанция вообще работает и вернуть заводы в руки рабочих.

Понятно, что современное нарциссическое общество крайне презрительно относится к внутреннему миру человека (это не новость), подменяя его «самовыражением», которое удобно монетизировать.

I would flip through catalogues and wonder, «What kind of dining set defines me as a person?».
— цитата из Fight Club, внезапно

Увлечение же «научно проверенными» видами терапии проистекает (в том числе) и от недоверия к самому себе. Как можно доверять внутреннему миру, если его у тебя просто нет? В этом свете идея о том, что Бог — внутри нас выглядит, как дешевый трюк верующих, которые не смогли смириться с проигрышем от космонавтов.

К счастью, жизнь расставляет всё на свои места, и IQ терапевта примерно равен IQ клиента (а если повезет, то чуть больше), и каждый имеет то, что заслуживает.

Эмоции и переживания в терапии

В статье я описал две полезные метафоры и пару подводных камней терапии шизоидов и нарциссов, статья скорее полу-профессиональная, чем популяризаторская.

Психическое пищеварение

Начнем с метафоры еды, так как любой текст является не более чем набором метафор разной степени элегантности.

Пищеварение, например, в меру физиологично и уже используется для описания внутренних процессов: «мне надо это переварить», «меня от этого тошнит», «проглотить горькую пилюлю» и подобное.

Я расширяю ее внешним и внутренним пищеварением. Человеку, чисто биологически, понятно внутреннее: он так устроен. Еда попадает в организм через рот, внутри происходит какая-то магия, еда покидает организм через анус.

В природе есть и внешнее пищеварение, как минимум им занимаются грибы, которые сначала выделяют в питательный субстрат ферменты, которые снаружи все растворяют, а потом грибы уже как-то всасывают то, что осталось. Некоторые пауки имеют, видимо, смешанную систему: сначала они впрыскивают в жертву яд, который не только убивает, но и начинает переварить ее, а потом, спустя какое-то время, съедают уже самую мякотку.

Важно в этой метафоре именно место протекания пищеварения, и нужна она мне для следующего определения: интроверты — это люди с внутренним психическим пищеварением, экстраверты — с внешним.

Под психическим пищеварением я понимаю переживание жизни.

(Вы слышали идею о том, что экстраверты получают силы от общения, а интровертоы тратят? Это оно, первые во время общения что-то переваривают с помощью других, вторые — загружаются материалом, переваривать (получать энергию) который будут в одиночестве).

Эмоции и переживание

Здесь же следует разделить «эмоции» и «переживания», это важно и многие это не делают, считая их синонимами.

Переживание — слово богатое смыслами, я шучу про это «сначала они говорят: «не переживай», а потом, когда помираешь от сердечного приступа: «он этого не пережил»».

Кроме того, на терапии принято и «переживать» и «выражать эмоции», поэтому тем более важно разделять эти вещи.

Эмоции — это состояния, переживание — это процесс.

Можно сказать, что переживание — это переваривание эмоций.

Википедия дает множество определений переживания как психологического термина и пишет, что существуют разные определения под разные задачи. Там же приводится определение Василюка Фёдора Ефимовича, русского психотерапевта. Именно оно прекрасно подходит под наши задачи:

«Переживание является именно деятельностью, т. е. самостоятельным процессом, соотносящим субъекта с миром и решающим его реальные жизненные проблемы, а не особой психической «функцией», стоящей в одном ряду с памятью, восприятием, мышлением, воображением или эмоциями... Переживание следует отличать от традиционного психологического понятия переживания, означающего непосредственную данность психических содержаний сознанию. Переживание понимается нами как особая деятельность, особая работа по перестройке психологического мира, направленная на установление смыслового соответствия между сознанием и бытием, общей целью которой является повышение осмысленности жизни».

Итак, у нас есть эмоции, в процессе переживания мы их усваиваем и пускаем, если повезет, на рост.

Примерно как-то подобно эмоции и переживания делят и братья-буддисты, когда говорят, что «боль неизбежна, а страдания опциональны»: боль — это эмоция, страдания — это то, как мы ее переживаем.

Переживания — это психическая работа, ее можно вообще не делать, или, как минимум, попытаться не делать, ее можно делать как попало, и по неумению, и от страха, можно учиться переживать лучше, и, конечно же, можно подключать к этой работе других людей, например, психотерапевтов, вступать в отношения кооперации и принимать помощь.

Понятный пример: в популярной психологии есть мем по стадии переживания горя когда эмоции/состояния сменяют друг друга. Отрицание, гнев, торг, вот это всё. Эмоции трансформируются не просто так «со временем», а в результате работы, которая в данном случае часто называется «работа горя». Чисто теоретически, горе можно не переживать, например, «уйти в запой», тогда стадии сами себя не сменят.

☝️Терапия занимается эмоциями только как пищей для переживаний, ее истинная цель — переживания.

Далее, используя метафору внешнего-внутреннего пищеварения и разделения «эмоции — переживания», я рассматриваю терапию экстравертов и интровертов, стараясь не превратить статью в классификации для падкой на это дело публики.

Терапия интровертов

Далее под «шизоидами», за неимением другого термина, имею в виду крайнюю, возможно даже извращенную, степень интроверсии, то есть, внутреннего пищеварения.

Чтобы переживать, нужна эмоция. Принято считать, что у шизоидов доступ к эмоциям затруднен, поэтому часто напрашивается следующая схема: научить их чувствовать и выражать эмоции, а там и до переживаний дойдем.

Я уже писал, что «хотите обидеть шизоида — назовите его бесчувственной скотиной», очевидно, потому, что он так не считает. Также я писал, что, возможно, шизоиды часто не выражают эмоции только потому, что их некому было выражать, и что выражать эмоции — не обязательно значит их испытывать, и наоборот.

Напоминаю, что это всё разные шизоиды, «бывает так, а бывает этак».

Часто шизоиды переживают всё сами, часто — неведомыми путями, используя интеллект, и терапевту приносят «сухую выжимку», конечный продукт их переживаний. Терапевты не видят в этом эмоций и чувств, пытаются добиться именно их, забывая, что это лишь путь к переживаниям. Возможно, шизоиды просто переживают по-другому, и надо искать другой путь.

У меня не выходит из головы случай, описанный в «Групповой психотерапии» Ялома, когда была набрана группа шизоидов, и внешнему наблюдателю в лице терапевтов казалось, что пациенты мало и тихо говорят, то есть, не эмоционируют, как следует. Однако же в самом конце эта группа оказалась чуть ли не самой эффективной. То есть, переживания, «особая работа по перестройке психологического мира», все-таки происходили.

(Другое исследование, прочитанное мной недавно, говорит о том, что аутисты так же эффективно общаются с аутистами, как нейротипикалы с нейротипикалами, то есть, проблема в общении есть только в паре «аутист — нейротипикал». Можно сказать, что шизоиды где-то лежат на аутичном спектре, и как анекдотическое свидетельство подойдет).

Терапевт, естественно, хочет поучаствовать в переживаниях, с одной стороны, чтобы помочь клиенту (дать опору, контейнировать, вот это всё), с другой — чтобы был шанс пережить это как-то по-другому. Клиент же настолько научился переживать всё сам, что ему совершенно не понятно, зачем привлекать для этого кого-то ещё, да он и просто не умеет.

Несколько клиентов использовали метафоры, типа «всё уже протухло», когда они что-то переживали сами между сессиями без меня, и я просил рассказать их, что именно. В одну реку дважды действительно не войти, но у меня складывается ощущение, что других людей можно «разволновать» на поверхности и уже потом получить доступ к переживаниям, у шизоидов же поверхность уже покрылась льдом и волноваться не хочет, в этом смысле вход в реку затруднён, но в существование подводных течений я верю.

Другая интересная черта состоит в том, что шизоиды крайне разборчивы в еде, потому что переваривать-то им, в собственных внутренностях, «не жалея живота своего».

Часто это теоретически обосновывается, как «страх затопления (чужими) эмоциями». Считается, что шизоид боится поглощения, боится потери себя, поэтому чужие эмоции ему не выносимы своей интенсивностью, они как будто заполняют его всего.

Например, в моей практике было несколько случаев пар, вида «безэмоциональный» шизоид и его «эмоциональная» жена, и взаимодействие в этих парах можно было описать так: жена делилась своими эмоциями, особенно негативными, и ее быстро «отпускало», а муж еще долго сидел в плохом настроении, «переваривая» все это. Никакого «затопления» в моменте тут, видимо, не происходило, себя он не терял, но мучался долгими переживаниями после, потому что было действительно много. Скорее, более уместно говорить про непроходимость или просто ленивый желудок, — раз мы сели на эту метафору, то надо ехать до конца. Возможно, на него просто срыгнули лишнего, но про это дальше.

Пока я писал эту статью, на меня старгетировали вот это:

Из-за этой разборчивости к столу (совместному переживанию-пережевыванию) кто попало не допускается: «а вдруг отравят?». Как-то «объяснить» шизоиду, что к перевариванию «надо» привлекать других людей, в том числе и терапевта, тяжело: зачем, когда оно работает и так?

Моя теория состоит в том, что в работе с подобными клиентами надо сначала убедиться, что переживаний действительно нет, а потом искать к ним доступ, и не обязательно по традиционной схеме «через эмоции».

Про шизоидов у меня есть метафора «человек-Мадагаскар». Википедия пишет, что «Мадагаскар отделился от Африки примерно 160—165 миллионов лет назад, а около 65—70 миллионов лет назад — и от Индии. Остров чрезвычайно известен среди биологов как место огромного скопления эндемичных видов. Благодаря уникальным условиям на Мадагаскаре жили и развивались виды, вымершие во всех остальных частях света. Это привело к появлению весьма необычных видов, занимавших разнообразные экологические ниши». То же самое и с шизоидами — они отделились и у них развелись внутри всякие эндемики. Поэтому на бытовом уровне считается, что у шизоидов странные увлечения и интересы, и вообще они «чудики». При определенной доли невезения эта же метафора из цветущих джунглей превращается в какую-нибудь подземную пещеру со слепыми червями, которые не видели свет миллионы лет.

В целом, будучи интровертом, я испытываю сложности с клиентами такого типа только тогда, когда они значительно интровертней меня и выдают крайне скудный даже по моим меркам материал, либо когда крайне заморожены и действительно практически не переживают.

Терапия экстравертов

Идеальный экстраверт, в моем понимании — это нарцисс. Сферический, в вакууме. Шутка, разумеется, в том, что нарциссы и идеальны, и экстраверты, обладают внешним пищеварением, извращенным в своей крайности.

В общем-то, я не сильно неправ, возьмем классификацию Кернберга:

Histronic/Hysterical тяжело найти, а нарцисс в современном мире каждый второй.

Затасканная в поп-психологии проблема с «самооценкой» нарциссов, «нарциссические качели», тоже легко описывается в терминах внешнего пищеварения: нарцисс не может сам переваривать «еду» регулярно, ему надо что-то уже пережёванное другими, например, похвала, эмоция восхищения. Так как это уже пережёвано, оно быстро усваивается и хочется ещё.

То, что называется термином narcissistic supply, собственно, эти «надоенные» с других полупереваренные эмоции, один мой клиент называл «сахарок» именно поэтому: быстро, вкусно, мгновенно всасывается, через минуту хочется еще.

Случаи с проективной идентификацией еще более наглядны в этой метафоре еды, но менее наглядны в жизни и относятся к более сложным терапевтическим случаям. Проективная идентификация вообще стоит отдельного большого разговора, но в самой примитивной форме её идея выглядит так: нарцисс берет те вещи, которые не хочет или не может переживать, и помещает их в других. «Не я плохой, ты плохой», и, что самое поразительное, часто это делается без слов.

Говорится об этом в психоаналитической литературе примерно в таких выражениях:

«Содержащая эти (плохие) импульсы и бессознательные фантазии часть Эго отщепляется и эвакуируется с помощью проективной идентификации и таким образом атрибутируется другим».
Стайнер, «Психические убежища»

Часто используется слова, типа «эвакуируется», «исторгается» и прочие, что в метафорах пищеварения является, разумеется, поносом или рвотой.

Проективная идентификация — высшая форма внешнего пищеварения, поэтому рассматривать ее не будем. «Там все понятно», применительно к метафоре пищеварения, при том, что явление крайне сложное в остальных, не пищевых, нюансах.

☝️В терапии «шизоидов» можно подумать, что раз нет эмоций, то нет и переживаний. В терапии нарциссов можно «попасться» противоположным образом: решить, что раз есть эмоции, то есть и переживания.

Я люблю перекидывать мостики между дисциплинами, поэтому можно вспомнить, что в поп-психологии, бичующей нарциссов, часто используется словосочетание «крокодиловы слезы», достаточно погуглить «крокодиловы слезы нарциссизм». Обычно подразумевается, что эти эмоции не настоящие, но идея о том, что они не приводят к переживаниям, мне нравится больше, иначе придется признать за нарциссами выдающиеся актерские качества и обидеть истероидов.

Напомню формулу буддистов: «боль неизбежна, а страдания опциональны». Эмоции неизбежны, а переживаний можно избежать, поэтому некоторые нарциссы с огромным удовольствием делятся эмоциями, «исторгая» из себя материал для переживаний. (Шизоиды не лучше: они пытаются минимизировать переживания, уменьшив количество эмоций).

В какой-то степени в обработке этого «исторгнутого» материала и состоит работа терапевта на первом этапе с нарциссами: контейнировать эмоции и что-то возвращать обратно в виде интерпретаций. То есть, переваривать его правильно, не превращая в «сахарок», и «скармливать» обратно нарциссу маленький кусочек. «За маму, за папу».

Но не все так просто. Есть множество способов, которыми нарцисс может не принять интерпретацию обратно. Ведь если он это сделает, то так и до переживаний придется дойти, а кто ж хочет такого?

Некоторые терапевты с достойным упорством не понимают этой разницы. Так, один известный новосибирский терапевт, гештальтист, преподаватель психологии НГУ в интервью сказала про терапию примерно следующее: дескать, за неделю в человеке накапливается всякое, и надо помочь ему облегчиться — и ничего более. Стало быть, терапевт — унитаз.

Вообще я думаю, что в подходах с четкой структурой, а гештальт к ним, к сожалению, тоже относится, чтобы там гештальтисты ни говорили, нарциссу очень хорошо.

Я слышал изящную максиму какого-то ютубного американского психиатра (в этой статье я фривольно обхожусь со ссылками, уж простите), что все другие расстройства личности настоящие, потому что человек не может ничего с ними поделать, а если как следует припугнуть нарцисса, то он тут же изобразит нормального человека. Максима легко опровергается тем, что «в этом-то и есть расстройство».

Нарциссы — мастера имитации.

Чтобы статья не превращалась в обличительную: мы все еще находимся в рамках метафоры внешнего и внутреннего пищеварения, в случае с «шизоидами» перед нами стоит задача как-то проникнуть в их «внутреннюю кухню», что часто бывает мучительно нелегко, в случае с «нарциссами» — задача в том, чтобы нас не забрызгало кухней внешней.

Лучше не стало, да? На этот счет, впрочем, у меня есть тоже теория: экстраверты, при прочих равных, при одинаковой степени «нарушенности», могут больше натворить дел «вовне», они же экстраверты. То есть, условного «вреда» другим людям от них больше, за что их больше и не любят. Некоторые психоаналитики буквально называют нарциссов паразитами, не в обличительном смысле, а примерно в рамках той же метафоры пищеварения.

Но вернемся к имитации. Fake it till you make it — это, конечно, тоже оно.

Нарциссы прекрасно имитируют процессы, и если в терапии нужен расписанный по времени «шеринг», то нарцисс выучит и нужные слова, и нужные интонации и вообще сойдет за нормального.

Это всё, конечно же, соотносится с нарциссической проблемой «делать или быть». Нарцисс прекрасно умеет «делать», например, потому, что деятельность легко воспроизвести или потому, что «любят его по делам его», за достижения. Нарцисс совершенно не умеет «быть», потому что «быть» — это значит существовать, то есть, переживать жизнь.

Я довольно часто отвечаю на вопрос «что делать на терапии?» предложением «переживать». То есть, на терапии надо просто «быть». Желательно «быть собой» (потому что ты не можешь быть бэтменом). Такие ответы часто фрустрируют, как банальностью, так и потому что «бытие» нельзя «делать».

К сожалению, на терапии надо еще и говорить.

Иногда я вспоминаю цитату из «Автостопом по галактике», когда пришелец не мог понять, почему люди постоянно говорят и потом пришел к выводу —

«Если люди перестанут упражнять свой ротовой аппарат, подумал он, у них начнут работать мозги».

Анекдотический случай, конечно же — когда клиент спросил «на терапии же надо говорить?» и потом без запинки, практически не делая пауз тараторил всю сессию. Переживал он при этом немного.

Другая особенность таких пациентов заключается в их привычке снова и снова повторять одни и те же истории, не осознавая, что они уже рассказывали их своему собеседнику.

У меня были разные гипотезы на этот счет, самая первая — что нарцисс не выстраивает с тобой реальных отношений, поэтому просто не хранит в памяти «данные о тебе», которые включают в себя в том числе и «я ему это уже рассказывал». Гипотеза, однако, не объясняет, зачем он это делает.

У Шварц-Саланта («Нарциссизм и трансформация личности») есть на эту тему пассаж про чувство времени:

«Нарциссической личности свойственно маргинальное восприятие исторического процесса. События и ситуации не переживаются ими реально, ибо каждая ситуация формируется при посредстве слабого эго-комплекса, обладающего низкой самооценкой. Следовательно, аспект, связанный с историческим временем, они ассимилируют лишь в некоторой степени, соответствующей самовозвеличиванию Эго. Другая категория событий, упорно сохраняемая в памяти нарциссической личности, связана с теми ситуациями, в которых у них была занижена самооценка Эго.

История также искажается. Мы уже видели, как нарциссическая личность может искажать интерпретации; эти искажения могут перейти в ложь без границ. Ибо внутреннее давление собственной грандиозности может так подавлять Эго, что оно попадает в ситуации, в которых не реагирует адекватно, а вынуждено лгать в угоду внутреннему стремлению к всемогуществу. Таким образом, реальное историческое событие для нарциссической личности не является столь значимым, сколь важным является то, как на это событие влияет внутреннее давление грандиозности нарциссической личности.

Недостаточное ощущение истории может проявляться по-разному. Например, нарциссические личности часто чувствуют себя моложе или старше, но очень редко ощущают точное соответствие своему возрасту. Ощущение возраста может быть весьма смутным и существенно изменяться в зависимости от ситуации. Другая особенность таких пациентов заключается в их привычке снова и снова повторять одни и те же истории, не осознавая, что они уже рассказывали их своему собеседнику. Такая привычка может казаться особенно неприятной, если человек, указав, что уже не раз слышал эту историю, в ответ услышит: «Это для меня новость» или «Я не думал, что вы на это так отреагируете», — чтобы затем снова продолжать говорить на ту же тему. Ощущение «новизны» для нарциссической личности вполне реально, но бесконечные повторения будут запутывать и раздражать ее собеседника.

Отсутствие у нарциссической личности чувства времени сопровождается слабой связью с внутренними психическими процессами».

Таким образом, у нарциссов существует два вида историй: возвеличивающие «cool story, bro» и постыдные. Возвеличивающие на терапии легко отсечь, а на постыдные терапевты реагируют с сочувствием, им кажется, что нарцисс делится чем-то важным и прямо сейчас, идет терапевтический процесс, совершается прогресс.

«Частое повторение рассказов об одних и тех же событиях является показателем недостаточно четкого чувства собственной истории и потребности ощущать себя эффективным». (Тоже Салант). Если терапевт «ведется» на эффективность, то они хорошо сыграются.

Отчасти это правда, нарцисс «делится» чем-то чрезвычайно важным, но сам факт, что он делает это снова и снова, показывает, что он просто срыгивает одну и ту же жвачку, либо в надежде, что окружающие ее переварят, но тогда нарциссу надо принять что-то обратно, а этого не происходит, либо в надежде избавиться.

То есть, часто речь опять идет о попытках «эвакуировать» и «исторгнуть», клиента просто тошнит непереваренными историями снова и снова.

В юнгианской терапии есть концепт vas hermeticum, герметичного сосуда, в котором происходит алхимическая реакция, в психоанализе есть похожее представление, но оно не имеет красивого названия. Суть состоит в том, что в процессе терапии в замкнутой системе терапевт-клиент копится напряжение, которое способствует трансформации, в конце концов, пищеварение — тоже алхимическая реакция.

Есть большой соблазн это напряжение слить (эвакурировать, исторгнуть) — друзьям, жене, знакомым, второму терапевту, незнакомым в интернете. Тогда переживаний удастся избежать.

В том числе и поэтому терапия — занятие для интровертов: у них нет друзей.

Гарри Гантрип однажды пошутил, что «психоанализ — это профессия шизоидов для шизоидов».

Но если серьезно, интроверсия подразумевает погружение во внутренний мир, успешную в нем навигацию и самостоятельное, «по своим правилам», переваривание. Таким образом, терапия делает людей более интровертными, но я про это уже писал.

Пошучу и я, что гештальт — это профессия нарциссов для нарциссов.

Perls had a high opinion of his own significance as a theorist and psychotherapist. He compared himself to Freud, and stated that Gestalt Therapy would save mankind. His autobiography (1969) states «The crazy Fritz Perls is becoming one of the heroes in the history of science» (n.p.) and «I believe that I am the best therapist for any type of neurosis in the States, maybe the world».

Можно было бы пошутить про КПТ, но есть тонкая грань, после которой шутки над убогими перестают быть смешными и становятся оскорбительными насмешками над инвалидами.

Заключение

В этом месте я получил (нарциссический) комментарий о прекрасности шизоидов — «зачем им вообще терапия, раз они такие великолепные?». Крайняя интроверсия (шизоидность) так же неприятна, как и любые экстремумы: такие люди идут на терапию, потому что чувствуют пустоту, что закономерно: у них стоит разборчивый фильтр на «внешнюю еду», поэтому они оторваны от мира, и без регулярного поступления извне всё, что можно было, уже переварили. И, возможно, фильтр был поставлен, чтобы меньше переживать.

Невольное сравнение шизоидов и нарциссов приведено для иллюстрации идеи о том, что люди домысливают того, чего нет, достраивая картину до привычной. «У шизоидов нет эмоций, значит, нет и переживаний», что может быть не верно. «У нарциссов есть эмоции, значит, есть переживания», что тоже может быть не верно.

Надо разделять (и, конечно же, властвовать).

☝️В уже упомянутых «Психических убежищах» Стайнера основная метафора книги — в том, что есть, дескать, способы, с помощью которых разные люди по-разному укрываются от жизни, способы воспринимаются, как особые «места» в психике, убежища, в которых можно «отсидеться» от переживаний. Ни в коем случае не надо думать, что «не переживают только нарциссы», в этой статье вскользь затронуты методы, с помощью которых нарциссы (и шизоиды) не переживают (и выражено робкое подозрение, что шизоиды все-таки иногда переживают). Другие типы людей избавляются от переживаний по-другому. Желание не работать универсально.

Вообще, писать подобные статьи нелегко, просто из чувства заботы о несчастных самодиагностированных нарциссах, которые обязательно что-то вычитают. На этот счет у меня есть шутка «стыдно быть нарциссом», и она, разумеется, про нарциссический стыд.

Возвращаясь к «делать или быть»: то, что нарциссы прекрасно используют всевозможные способы для того, чтобы не переживать, включая «терапевтические» — еще не самое страшное. Страшнее всего — это нарцисс, борющийся с собственным нарциссизмом, особенно вооруженный психологическими знаниями. Он будет fake it till you make it, зная правильный результат и совершая механистические действия. Не умея переживать, но зная конечную форму идеального человека и обладая инструментом, нарцисс получает соблазн продолжать отщеплять постыдные части, но теперь уже согласно новой, здоровой, линии партии. «Я брал острую бритву и правил себя».

Вот вам пару метафор для игры и немого пищи для размышления, а о полезности пусть думают другие. Всё полезно, что в рот полезло.

Постскриптум, в котором мы узнаем, что переживание является главным методом всех гуманитарных наук (для думающих людей):

Этчегоен Горацио Р. Основы психоаналитической техники