First sign of sanity
Свежий мультик про психотерапию от School Of Life. На английском, но мы же все его знаем.
Несколько не особо связанных соображений о психотерапии, которые накопились за последнее время, тезисно, чтобы не забыть. Будет интересно далеко не всем (постараюсь следующую заметку сделать поинтересней).
1. Терапия — это практика.
Как и многие практики, она учит чему-то «сама по себе». В терапии есть хороший принцип здесь-и-сейчас, который заключается в том, что... терапия и есть терапия. Например, клиент не может довериться терапевту, но старается, при этом считает, что когда у него это получится, тут-то терапия и начнется! А на самом же деле он прямо сейчас уже работает над доверием, и не только к терапевту. «Это уже терапия».
Несколько людей побоялись идти ко мне на терапию потому, что «у меня (у них) сложности в общении, а терапия — это общение». Казалось бы, где же еще решать эти сложности, как не на терапии!
«Я слишком слабый, чтобы заниматься спортом, слишком отвлекаюсь, чтобы медитировать и слишком не гибкий, чтобы идти на йогу».
Особенно ярко принцип здесь-и-сейчас проявляется в групповой терапии, которая вообще вся такая «мы тут собрались в группу для того, чтобы быть группой и смотреть, как мы ведем себя в группе, пока находимся в группе, которую для этого и собрали».
Читаю «Групповую терапию» Ялома. Дочитал до того, что 98% успеха группы (цифру я выдумал) решается на этапе подбора состава группы. Я так и знал! Я так и знал! То есть, групповой терапевт может (и должен) формировать группу, как подбирать актеров для сериала LOST. Реально, кастинг.
Собираюсь все это хорошо изучить, набрать группу — и на остров.
Сейчас у меня вообще все клиенты — мужчины. Женщин отправляю к Кате, она у меня сертифицированный сказкотерапевт.
Вот у Кати был интересный эпизод: она записалась на групповую терапию, а потом решила прогулять день. Очень по этому поводу переживала, что «подведет группу». Я ей указал на то, что на групповой терапии отрабатываются именно отношения с группой и в группе. И пошла она туда именно за этим — чтобы эти отношения отработать, для себя. Вместо этого она волнуется не о себе, о группе... что она всегда и делает в групповых отношениях!
Тут, конечно, у нее сразу наступил катарсис, инсайт и оргазм — и все из-за меня.
2. И про инсайт.
Разные школы пытаются добиться от клиента разного, некоторые ждут инсайта. Скажем, мой старый фрейдист почему-то ждал от меня инсайтов, а я настаивал на том, что надо придумать себе домашние задания. Ни одного инсайта у меня так и не было.
Сейчас мне кажется, что инсайт работает, когда у клиента есть навык, который он может «клонировать» в недостающее место. Скажем, где-то вычитал такой случай: терапевт мучается с композитором, у которого жизнь не ладится. При этом композитор умеет... композировать. Наконец терапевт говорит, что жизнь — это как музыкальное произведение, и у клиента случается инсайт. Он понимает, что к жизни можно относиться творчески, что он уже умеет, но на примере музыки.
Тадам!
А если, например, клиент не умет «любить себя», то этот навык надо выращивать (потому что любить других он тоже не умеет, так как любовь к другим — это производное от любви к себе, а не наоборот, в лучшем случае других он боится, старается угодить, задобрить или просто «заботится о»).
3. И про выращивание.
В какой-то мере терапия (долгосрочная, работающая с «тяжелыми» случаями) — это развоспитание™. Сколько вас воспитывали? Много лет. Причем воспитание, естественно, не работает в ключе «я вот курю, а ты не кури». Слова вообще не работают. Воспитание — это «вода камень точит», родители капают (своим поведением) на мозги много лет, от чего мозги деформируются.
Терапия не «вправляет мозги на место», поэтому «развоспитание», а не «перевоспитание», но создает пространство, в котором можно какое-то время свободно жить и дышать, «понять, какой ты есть» и начать расти в нужном тебе направлении.
Если воспитание заняло столько лет, то почему развоспитание должно занять пару часов?
Развоспитание — это в том числе и практика отказа от того, что так дорого и привычно — например, от установок «настоящий мужчина должен». Критерии отказа простые: «мое — не мое». А вот что такое «мое», словами не объяснить, конечно.
Но есть и более понятные критерии, например, «вредит/помогает» или «устарело/актуально» или «работает/не работает».
Можно сказать, терапия — это практика отказа от иллюзий. (С другой стороны, утрата иллюзий — это не всегда больно. Например, когда человек с заниженной самооценкой начинает смотреть на себя более объективно).
Терапевт не отбирает иллюзии силой. У Ялома в «Лечении от любви» описан случай, когда к нему пришла пациентка с «любовию», а он довольно жестко ее оттерапизировал, с мотивом «я тебя, сссссука, вылечу!».
Иногда он все-таки слишком давит, хотя и сам же об этом пишет. Как будто если признать ошибку, то она не так ужасна!
Одна из интересных характеристик терапевта — его терпение.
Есть те, которые на первой сессии говорят «ага, все с тобой понятно!» и сообщают «диагноз», с которым человек не согласен вообще, даже если тот правильный (потому что Время Избавления От Иллюзий еще не наступило).
Есть те, которые готовы нянчиться всю жизнь, «лишь бы деньги платили». Первые и вторые — выдуманные, а хорошие — где-то посередине.
У меня с терпением проблем нет. Опять-таки, если задуматься: терапевт, который торопится сделать работу и переживает, что она не идет, просто не уверен в себе. «Как же так, мне тут деньги платят, а я не отрабатываю!». Хотя, казалось бы — если клиент медленно работает, и его это устраивает, то сиди и радуйся: у тебя есть долгосрочный постоянный клиент.
А вот если его это не устраивает — то это прекрасная тема, о которой можно поговорить на терапии.
Что правда, которой клиент должен взглянуть в глаза, часто умещается «на одной странице». Или даже в паре предложений. А вот ходить вокруг нее можно годами, и это естественно, потому что правда может быть абсолютно ужасной.
Так, например, ребенок, который чувствует, что он не любим своими родителями, может, как правило, говорить самому себе: «Если бы я был другим, если бы я не был плохим, то они бы любили меня». Таким образом, он избегает того, чтобы посмотреть правде в глаза и осознать ужас от того, что не любим.Ролло Мэй
Единственная сложность состоит в том, что правду недостаточно узнать, правду надо прочувствовать. Поэтому недостаточно просто сообщить клиенту интерпретацию.
5. И про время.
У моего старого фрейдиста было правило «даже если ты прогулял сессию, ее надо оплатить». Я считал правило фашистским, но работающим на благо терапии. Теперь я начинаю понимать, что оно вовсе даже и не фашистское.
Когда у тебя есть постоянные клиенты, а некоторые из них прогуливают, ты начинаешь задумываться: если на их место взять более ответственных? Нет, дело не в том, что прогульщики — «плохие», это же не школа. Но у тебя есть ресурс, «время», ты им дорожишь. И ты можешь войти в положение клиента (тебе за это и платят), но войти в положение прогулявшего клиента гораздо проще, когда он прогул оплатил: у тебя в этом случае нет вообще никаких претензий, подсознательного раздражения или чего-то подобного.
А уж клиенту это как полезно! Он может прогулять сессию и не испытывать чувства вины (он же за нее заплатил!).
6. И про деньги.
В мире терапевта присутствует неизбежный диссонанс: «дружба», «любовь», «Я-Ты» – с одной стороны; «пятидесятиминутная сессия», «шестьдесят пять долларов в час», «обсуждения случаев», «оплата третьей стороной» – с другой. Никакой лакировкой и смазкой не подогнать одно к другому так, чтобы получилось гладко.Ялом, вот тут
65 долларов в час! Мне кажется, я нашел смазку, с помощью которой оно все подгоняется. По крайней мере, у меня есть убедительное объяснение, в которое я верю.
Мне нравится «помогать людям» (на самом деле нет, мне нравится работа терапевта, которая в том числе и заключается в «помощи людям»). Я не могу помочь всем людям, их надо как-то выбирать. Я выбираю тех, кто платит.
7. И про разное.
А вообще терапия разнообразна. Это не обязательно «развоспитание», например. Часто человек справляется сам, и ему просто нужна поддержка. (Но у нас принято «обращаться к врачам» только когда «ваще капец»).
Была какая-то супер-научная статья (ссылку потерял), в которой психологи (не практикующие) жаловались, что не могут измерить эффективность терапии у своих практикующих коллег. Например, подросток сталкивается с возрастным кризисом и идет на терапию, после чего кризис успешно преодолевает. Авторы статьи пишут «вот, мы не можем сказать, что терапия помогла, может, он просто повзрослел!».
Правда состоит в том, что он действительно просто повзрослел и действительно, если бы он не ходил на терапию, он бы... тоже повзрослел. Поддерживающая терапия бесполезна! В таком случае и обезболивающие тоже бесполезны, так как просто снимают боль, но выздоравливает организм сам.
И напоследок. Есть такие люди — «гуманитарии». Многие ошибочно думают, что в гуманитарии идут те, кому не хватает мозгов для всякой математики. И часто это так.
А на самом деле в гуманитарии должны идти люди, которые будут заниматься человечностью, хранить ее и распространять (да и корень слова как бы намекает, humanus — человеческий).
Гуманитарии — это не девочки, которые ни для чего больше не годны, кроме как для чтения книг, нет, гуманитарии — это, по выражению Ленина (1917) — «ум, честь и совесть нашей эпохи».
Когда и как я пишу про клиентов
...практически никогда и никак.
— У меня внутри есть херня, которая мешает мне работать и заставляет лениться.
— Интересно, а почему это она херня? Может, херня это как раз ты.
— Очень странно такое слышать от психотерапевта!
Подумал над правилом «когда можно писать про клиента?», потому что иногда просто хочется публиковать, например, подобные диалоги.
0. Когда это не один клиент, а минимум два разных, или «тренд».
Про «единичного» клиента можно писать, если соблюдаются все пункты:
1. Это написано с любовью. (некоторые любят жанр «клиент — дурак», я его не люблю)
2. Не навредит или поможет ему.
3. Может помочь другим.
4. Представлено в таком виде, когда нельзя восстановить контекст, но каждый сможет сказать «да, я могу это соотнести и с моим опытом, «я понимаю это, чувак!»». Или, простыми словами, «ничья конфиденциальность не нарушена» и «описывается характерная для многих людей вещь», но это очевидно.
5. Не уверен — дай клиенту решать. Я почти всегда не уверен, поэтому спрашиваю.
Вроде, все.
Пример — диалог в начале поста. Он в меру реален, полезен, как коан, и мог бы произойти с каждым, а публикация этого диалога поможет клиенту в терапии.
А тебе не сказали, что?
Объяснение шутки:
Кайзер остро и тонко чувствовал усилия пациентов избежать порождаемой ответственностью изоляции путем переноса исполнительной власти на терапевта. Что может терапевт противопоставить этим усилиям? Кайзер размышлял над этим вопросом и разработал некоторые подходы, но в конце концов пришел к выводу: задача настолько важна, что требует модификации самой структуры терапии. Чтобы воспрепятствовать переносу ответственности, терапия должна быть совершенно неструктурированной, терапевт – абсолютно недирективным, пациент полностью ответственным не только за содержание, но и за процедуру терапии. Кайзер заявил, что «для терапевта не должно быть правил». Иллюстрацией может служить его запись беседы пациента и терапевта.Пациент: Позвольте спросить, в чем будет состоять терапия? Я хочу сказать, какова процедура?
Терапевт: Процедура…? Не уверен, что вполне понимаю вас, но насколько мне известно, никакой процедуры нет!
Пациент (вежливо улыбаясь): О, конечно, конечно, я имел в виду: что я должен делать?
Терапевт: Я вас понял так, что именно это вы подразумевали под «процедурой».
Пациент: Я не понимаю (20 секундное молчание). Я имел в виду… разумеется, должно быть нечто, что от меня ожидается. Разве не так?
Терапевт: Вы уверены, что есть нечто, что, как ожидается, вы должны здесь делать.
Пациент: Ну, а разве не так?
Терапевт: Что касается меня, то нет.
Пациент: Хорошо… я… я… я… не понимаю.
Терапевт (улыбаясь): Я думаю, вы понимаете, что я сказал, но не вполне этому верите.
Пациент: Вы правы. На самом деле я не верю, что вы говорите это в буквальном смысле.
Терапевт (после 10 секундной паузы): Я говорю это в буквальном смысле.
Пациент (после напряженного молчания в течение минуты, с некоторым усилием): Могу ли я сказать кое что о моих приступах тревоги?
Терапевт: Вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент: Простите… Я не имел в виду… Но я и вправду совершенно не уверен, что я действительно… Простите, что вы сказали?
Терапевт: Я сказал: вам кажется невозможным, что я имел в виду именно то, что сказал.
Пациент (слегка покачивая головой, словно в раздражении): Нет, я хочу сказать, могу ли я… (Он поднимает взгляд и, когда его глаза встречаются с глазами терапевта, начинает смеяться.)Ирвин Ялом, «Экзистенциальная психотерапия»
Бонусная шутка (для тех, кто дочитал): Терапевты (секта)
Про кошек
Ну а вот хотите жанр «анекдоты про клиентов»?
Я, когда перебирал архивы этого блога, обнаружил, что я очень мало писал по работе. Ничего такого, что хотя бы отдаленно можно было бы назвать NDA. Вот, о работе в Яндексе был легендарный пост про киви, из которого совсем не понятно, чем я в нем занимаюсь.
При этом вроде бы есть жанр «про клиентов», но это либо серьезные труды, либо как раз «анекдоты про клиентов», которые мне крайне отвратительны.
Дело в том, что если неаккуратно быть «психологом», то можно легко получить выгорание, которое выльется отравой в работу и остальную жизнь. Скажем, я видел психологов, пишущих слезные статьи «и как мои клиенты не понимают, что» (хотя, казалось бы, не понимает что-то клиент — сиди и радуйся, дольше будет ходить к тебе на терапию). Видел психологов, работающих в жанре сатиры? иронии? злой иронии?
Реальный пример: повторяющийся мотив в историях одного «психолога», назовем ее Машей. Приходит клиент, Мастер его мгновенно диагностирует, клиент интерпретацию не принимает, говорит «психолог, вы дурак», на что психолог ему «ха! ха! я знал, что ты это скажешь! согласно принципу проекции „кто дурак называется, тот дураком называется!“».
Весь жанр описывается фразой «клиент-дурак».
А я-то как раз моих клиентов дураками не считаю. Либо я еще не так сильно «выгорел», как эти «плохие» психологи. С другой стороны, если ты сильно выгораешь на работе — возможно, она не твоя?
И вот появляется у меня клиент, который чуть ли не на первой сессии решает поговорить о кошках, и почему он их не любит. А я как раз читаю книгу «обучаясь у клиента». Автор которой прекрасен тем, что знает, что он регулярно ошибается и понимает, что терапия — это процесс бесконечного обучения.
Но иногда он перегибает палку, предпочитая трактовать все, что говорит клиент, применительно к себе.
Я же нахожусь в полной растерянности: итак, клиент целую сессию говорил про кошек, мы выяснили, что кошки обладают некоторыми свойствами, которые клиент не любит.
И тут я понимаю, что если бы на моем месте была бы Маша, то она свою растерянность быстро бы сублимировала в анекдот про клиента:
Приходит ко мне женщина и с порога говорит:
— Что-то я собак не люблю.
— А вот сама ты сука!
(и тут идет отбивка, как в «Ералаше», тарам-парам-пам!)
И смешная картинка:
То есть, я понимаю, что можно сейчас легко послушаться любую методику (ту же книгу «Обучаясь у клиента») и толковать это высказывание в духе «клиент говорит о том, почему он не любит терапевтов, но на примере животных». Это еще называется словом «проекция». И что какая-нибудь Маша бы так и сделала, о чем тут же бы сообщила клиенту.
Ну и, конечно, хихикаю. Фрустрацию от моей растерянности это не снимает, но я решаю «поживем — увидим», и через сессию выясняется, что это история про то, как человек не хочет кошку, а жена — хочет. А терапевт тут совершенно не при чем.
То есть, на первой сессии клиент сказал «я не хочу кошку», а на второй — «но жена хочет». Хотя можно было бы перебить его после первой сессии и получить совсем другой результат.
Вот, анекдот. Не знаю, насколько он смешной.
Видимо, не смешной.
Давайте я его объясню, вдруг поможет.
Патрик Кейсмент приводит (все там же, «Обучаясь у клиента») интересную аналогию: если перед ребенком положить блестящую медицинскую палочку, которую кладут в рот (забыл, как она называется), то ребенок в процессе игры сам ее обязательно засунет в рот.
(Посмотрел — в тексте эта лопаточка называется «шпатель», в оригинале, видимо, «spatula», что можно перевести, как «шпатель», но в данном случае «лопатка»).
Итак, если перед ребенком положить лопатку для засовывания в рот, то он это и сделает, но не сразу.
Если же взять эту лопатку и попробовать залезть в рот ребенка самому, то неееет. Какой-то дядька в рот лезет без спросу! Ребенку это не понравится.
И дальше идет вывод, что терапевт должен быть подобен шпателю — скромно лежать в стороне и ждать, пока клиент его куда-то сам засунет.
«Терапевт не должен засовывать себя преждевременно в рот пациента», если совсем грубо.
И тут, понятно, ужасная ситуация, суть которой состоит в том, что терапевт должен ждать столько, сколько посчитает нужным. При этом, возможно, подозревая, что он не делает свою работу. Надо быть очень уверенным в том, что ты сейчас действительно ждешь клиента, а не «тупишь». Возможно, клиент тебя уже пытается использовать, а ты его намеков не понимаешь. Или клиент уже пытается что-то рассказать тебе, а ты не понимаешь, что.
Взять ту же кошку. Если клиент год говорит про кошку, значит ли это, что он решил повалять дурака, а ты ждешь? Или же это он пытается сказать что-то важное, а ты не понимаешь, но тебе кажется, что ты «ждешь»?
Терапевт принимает решения сам (а это тяжело!), потому что никаких методичек «если клиент 3 сессии говорит про кошек, это ОК, а если 4 — то уже не ОК» нет. А если есть, то они фуфло, потому что люди все разные.
Но всегда можно «не брать на себя лишнего» и вместо этого писать истории в жанре «клиент — дурак».
Вот, анекдот. Не знаю, насколько он смешной.
Видимо, не смешной.
(Опубликовано с согласия клиента).
В статье «Программисты и депрессия» написано, что депрессию надо лечить даже программистам, но «Найти психотерапевта тяжело, они все же гораздо более технически отсталые чем мы».
Я знаю одного очень технически продвинутого терапевта, который понимает программистов.
Это я!