Грыжа мира

Есть такая вещь — скорбь за судьбы мира. Однажды Александр Ларьяновский в слегка выпившем состаянии назвал это «грыжей мира». Я тут же выпросил у него эксклюзивное право использовать его (название, а не Сашу) в качестве названия для моего будущего романа. «Грыжа мира» — звучит неплохо, согласитесь?

Обычно симптомы грыжи мира следующие: человеку кажется, что мы живем в худшем из миров (прямо-таки Шопенгауэр), что все не просто не улучшается, а с каждым днем ухудшается, что следующее поколение хуже теперешнего (в легкой форме это проявляется у всех, начиная с бабушек на лавочке), что мир вообще устроен очень глупо и как-то не так. При этом главенствующая эмоция — именно скорбь, грусть и уныние. Вит это называет минус-солипсизм, но это не совсем то. Минус-солипсизм (как его называет Вит) — это вера в то, что мир устроен несправедливо к одному, отдельно взятому человеку, то есть ко мне, любимому. А состояние «грыжа мира» — это скорбь в связи с тем, что мир несовершенен вообще, во вселенских масштабах.

Каюсь, был грешен. Как и всякий недорезанный интеллигент любил остро чувствовать себя грыжей мира. Философствовать о том, что этот мир катится к черту и так ему, черту и надо и о том, что будь моя воля, навел бы тут порядок — не самое плохое времяпровождение.

Однако в последнее время (относительно давно), что бы ни происходило, грыжа мира меня больше не беспокоит. Есть несколько правил, как быстро вылечить грыжу мира (если она вас беспокоит). Первое:

Грех впадать в уныние, когда есть другие грехи.

Второе:

We used to hate people
Now we just make fun of them
It’s more effective that way
(C) KMFDM, «Dogma»

Ну а если серьезно, то все чрезвычайно просто. Вы считаете, что этот мир абсурден? Поздравляю! Основной ошибкой при лечении грыжи мира является попытка убедить себя (или больного, если это не вы) в том, что это не правда. Что мир не абсурден, что кругом так много замечательного, что надо позитивно смотреть на вещи, и прочее... Как только начинаешь убеждать себя в том, что мир прекрасен — любое отклонение от этой замечательно построенной концепции начинает раздражать и эту самую концепцию рушить.

Искать в каждом плохом событии что-то хорошее — неплохая зарядка для ума. Но не более. «Меня избили на улице и отобрали все деньги, зато правая рука у меня все еще не сломана!». Вообще, «зато»-конструкции часто оказываются несостоятельными именно из-за своего «зато». «Я мне сегодня не повезло, зато повезет завтра». А завтра опять не везет...

В общем, я для себя нашел два решения. Первое (не самое лучшее) — оценивать все, как позитивное переживание. Безо всяких «зато». Причем «позитивное» — это громко сказано. «We used to hate people, now we just make fun of them. It’s more effective that way», — «Мы ненавидели людей, теперь они нас просто веселят. Это более результативно». Разумеется, потерю чего-нибудь серьезного пережить, как веселое событие в своей жизни, довольно проблематично, зато все остальное — легко. Когда в автобусе две бабки орут друг на друга матом, можно наблюдать на это дело со стороны и чувствовать себя как в дерьме вымазанным — а все потому, что думать в это время о несовершенности мира. А можно просто получать неуемное удовольствие от лексическо-семантических конструкций, порождаемых неугомонными бабками.

Абсурдность этого мира переживается абсолютно также. Переубедить себя, что мир не абсурден — тяжело, гораздо проще поменять свое отношения к абсурдности. Да, мир абсурден. Но это ж так весело!

Это решение, правда, не помогает во многих случаях. Возьмем, к примеру, Останкинскую телебашню. Когда она погорела, у многих людей началось подобие ломки. Самое абсурдное, и, соответственно, забавное — в том, что за эту метафору «ломки» самыми первыми ухватились телевизионщики и погнали ее в эфир. Весело было смотреть, как телевидение — ради всего-то красного словца — само себя называет наркотиком.

А вот если мы возьмем, например, затонувшую подводную лодку... Можно, разумеется, воспринимать это как нечто забавное, только вот ярлык циника от себя отскребать придется долго. Вот тут как раз и используется второй способ, более сложный, зато более эффективный. О нем — в следующий раз.

Общество

Египетские ночи

КЛЕОПАТРА. Скажите, кто меж вами купит ценою жизни ночь мою?
ПЕТР ИВАНОВИЧ ЧИЖИКОВ. Ценою жизни?
КЛЕОПАТРА. Да!
ПЕТР ИВАНОВИЧ ЧИЖИКОВ. Одну ночь?
КЛЕОПАТРА. Ну, две.
Занавес
(C) Виктор Шендерович

Современное общество быстро поняло, что запрещать — себе дороже и избрало совершенно другую тактику — разрешать. Таким образом родился такой феномен, как современное правовое общество, в котором каждый нормальный человек имеет полное право сходить с ума, да только вот сходить с ума-то не хочется. Ибо можно.

Движение хиппи умерло почти сразу же после рождения, в далеких 60ых, когда слишком много молодых людей вруг решило, что «эту круто», когда пошла мода на хайр, фенечки, свободную любовь, «make love not war». Протест одиночек сразу перестает быть таковым, когда к нему присоединяется изрядное количество народа.

Когда один художник заявляет «имел я вашу буржуазную культуру», и в знак протеста рисует калом на холсте замечательные картины — это протест одиночки. Когда калография становится безумно популярной и за его картины отваливают бешенные бабки — появляется толпа подражателей, которые «думают» и «чувствуют» абсолютно также, которые тоже «имели вашу буржуазную культуру» — это уже не бунт.

Любой дурак может нарисовать черный квадрат на белом фоне. Что не ставит, однако, этого дурака в один ряд с Малевичем.

Андеграунд, показанный по «ящику» больше одного раза — это уже на андеграунд, это — достояние миллионов... Деньги делаются уже не только на том, что все люди похожи — теперь тебе внушают, что ты — это уникум, что ты должен думать, делать и одеваться по-своему, стильно и круто, и как всякий стильный и крутой человек, пить колу. Не потому, что ее пьют все, нет-нет, боже упаси, а потом — что Это Твой Выбор.

Антиутопия будущего — это не стройные ряды одетых в одинаковую униформу людей, нет. Это — огромная толпа людей, каждый из которых абсолютно и непогрешимо уверен, что он — уникум. Что он стилен, умен, крут и энергичен, и что мир крутится в основном только вокруг него.

Чего это я?.. Да так, просто... мысли вслух.

Психология народов и масс

Сейчас читаю Гюстава Лебона, «Психология народов и масс». Хорошая книга, буду время от времени цитировать и всем советовать. Ну, например:

Парламентский режим, впрочем, является идеалом всех современных цивилизованных народов, хотя в основу его положена та психологически неверная идея, что много людей, собравшихся вместе, скорее способны прийти к независимому и мудрому решению, нежели небольшое их число.

В парламентских собраниях мы встречаем черты, общие всякой толпе: односторонность идей, раздражительность, восприимчивость к внушению, преувеличение чувств, преобладающее влияние вожаков.

Или вот еще:

Первым условием, которым должен обладать кандидат на выборах, является обаяние. Личное обаяние может быть заменено только обаянием богатства. Даже талант и гений не составляют серьезных условий успеха. Самое главное — это обаяние, т.е. возможность предстать перед избирателями, не возбуждая никаких оспариваний...

...Но обаяние не всегда, однако, служит залогом успеха. Избиратель хочет также, чтобы льстили его тщеславию и угождали его вожделениям. Чтобы на него подействовать, надо осыпать его самой нелепой лестью и, не стесняясь, давать ему самые фантастические обещания. Если это рабочий, то надо льстить ему, браня его хозяина; что же касается соперника-кандидата, то надо стараться уничтожить его, распространяя о нем посредством утверждения, повторения и заразы мнение, что он последний из негодяев и что всем известно, как много он совершил преступлений. Незачем, конечно, искать в данном случае чего-нибудь даже похожего на доказательства. Если противник мало знаком с психологией толпы, он станет оправдываться с помощью аргументов, вместо того чтобы отвечать на утверждения противоположными утверждениями, и конечно, таким образом лишится всяких шансов на успех.

Черт, хорошо излагает, собака! И главное — правильно. Книга в чем-то циничная и в чем-то жестокая в своей прямолинейности, как и все великие книги.

Если соберетесь читать — то лучше начинать со второй части, «Психология масс». Потому что «Психология народов» не всем может понравиться. ;)

Учеба

На первом курсе кто-то сказал, что курсу к третьему у каждого второго в группе будет сотовый телефон. Естественно, ему возразили, мол, мы не пальцегнутые экономисты, а журналисты. Теперь мы уже на четвертном курсе, сотовые телефоны до сих пор далеко не у всех, зато больше половины группы обзавелись пейджерами. И буквально совсем недавно научились переводить их из режима противного писка в режим приятной вибрации.

Зато как весело — сначала посреди лекции у одной пейджер запищит, потом — у другой. (К слову будет сказано, ни у кого из парней этих «томагочи» пока нет). Естественно, девушки кидаются к пейджерам: еще бы, такое важное событие — пришла двухчасовая рассылка свежих анекдотов ;)

Но, кажись, помаленьку проходит. Пейджер уже не так гордо носится на пузе, как раньше, да и пищалку выключать стали. Детский сад, блин...

Лирическое отступление. Мне немало народу советовало подучить русский язык, литературу, стилистику и даже логику. Собственно, все это я учу (или учил). Другое дело — как учу. Ситуация в нашем НГУ с журналистами довольно забавна. Все их (нас), журналистов, не любят, ибо оболтусы. Но все положенные нам предметы преподаются. Но абы как. Ибо оболтусы мы, нагружать сильно нас нельзя ;)

Ситуация простая: у журналистов должно быть обширно-кругозорное образование. Вот и ставят нам в программу такие предметы, как правоведение и политологией, ИЗЦ (история западных цивилизаций) и историю Сибири. Сначала ставят, потом решают сильно нас бедных не загружать, и делают простые, не дифференцированные зачеты. Что такое «не-диф», думаю, объяснять не надо. Получить его можно либо сдав реферат, либо за примерную посещаемость, либо рассказав положенную программу на твердую «три». Примерно посещать дураков нет (одни дуры ;), поэтому самый простой вариант — выучить на «три». Поэтому мы и оболтусы.

С другой стороны, делать журналистам экзамен, к примеру, по политологии — неоправданная жестокость, граничащая с садизмом (нет, неудачный я пример выбрал — в следующем семестре именно такой экзамен и будет). В общем, смотря на то, как парятся бедные филологи или историки, про обучение журналистов можно сказать: «мы все учились понемногу...»

В результате: преподаватели от нас не в восторге, но не зверствуют, мы не в восторге от обучения, но не учимся ;) И так продолжается вот уже четыре года и будет продолжаться еще год. Если не выгонят. А для этого надо ой как постараться ;)

Журналистские группы стандартно делятся на: девочек, которым больше всех надо и на нормальных людей. Девочки, которым больше всех надо — это такие особые существа женского пола, которые пошли на журналистику, чтобы как можно полнее реализовать свой творческий потенциал, обрести свое престижное место в жизни, отсидев сиднем, пять лет в аудиториях университета. Нормальные люди — это действительно нормальные люди, то есть алкоголики и тунеядцы, которые пошли на журналистику только потому, что другие профессии их не прикалывают, да и в другое место их просто не взяли бы ;)

Первые несколько месяцев меня сильно возмущал тот факт, что из группы в тридцать человек настоящих журналистов выйдет человека три, а хороших — вообще ни одного. Потом понял, что не всем же быть гениями, как я. ;) Шучу-шучу. Просто в группе, наверное, больше половины народу становиться журналистами вообще не собираются. Собственно, и я в том числе.

Вообще, говорить на эту тему можно много и муторно, без конца повторяя свою точку зрения: выучить на журналиста нельзя, а вот выучиться — можно.

В идеале я представлял себе обучение на журналиста примерно так: загружают нас под завязку русским и литературой, кроме того, есть специальные занятия, на которые мы обязаны каждую неделю приносить свой написанный материал, чтобы преподаватель каждый раз тыкал нас носом в ошибки и говорил, что так писать нельзя потому-то и потому-то. И так каждую неделю. Согласен, что многие просто бы не выжили, но люди, умеющие грамотно писать, после пяти лет такого обучения вышли бы.

Ну, и как полагается, на самом деле все совсем-совсем не так. С точностью до наоборот. У нас есть, безусловно, «специализация» — то есть как раз тот предмет, на котором нас и должны тыкать носом и заставлять писать. Есть-то она есть, да только в программе. В этом семестре нет преподавателя, в прошлых — примерно то же самое.

Русский нам бросили преподавать на втором курсе. Оставшиеся курсы, насколько я понял, просто будут пытаться проставить нам в зачетку как можно больше зачетов по как можно более широкому спектру предметов.

Самое обидное... впрочем, почему обидное?.. меня это не обижает, других — тоже... скажем так: самое характерное, что писать нас не учат вообще. Да, я считаю, что грамотно писать научить можно. Не факт, что человек станет вторым Достоевским, но писать без спелл-чекера точно сможет. ;)

В общем, не буду наступать сам себе на больную мозоль. Если вы хотите пять лет провести в хорошей и веселой компании, практически абсолютно не учась ;), то вам самая дорога — в НГУ на журналиста. Единственная проблема — поступить сюда сложно, конкурс по 20 человек на место и выше. И, что самое парадоксальное, поступают все равно оболтусы и разгильдяи.

Поэтому если вы вдруг найдете, что где-то на «Спектаторе» жи-ши написано с буквой «Ы», не надо шуметь, мол, «что за нафиг, неужели вас в НГУ этому не учат?!» Не учат. ;)

Возвращаясь к нашей группе. Хорошие люди. Ходят, пейджерами попискивают... :)