Постмодернизм

Наказали на днях ребенка за «Мама, ты плохая».

Сегодня выдал, дословно: «Мама, я сейчас могу сказать, что ты плохая. Но не скажу!».

Смайлики

Мы на море.

Ребенок понаделал таких вот «смайликов» (как он их сам называет) и начал предлагать маме.

«Красный не бери, он дорогой, три рублей. Бери зеленый, он пятьдесят два рубля стоит».

Начал играть в товарно-денежные отношения, да. Понятно, что «это дорого» — популярная мамина отговорка, ничего не значит, но как бы объясняет ребенку, почему мы это ему не купим.

Слово «почему?» мы ему не привили, любой вопрос — даже тот, который предполагает слово «почему» начинается с вопроса «зачем?». Иногда выходит забавно.

«Зачем...» и «что это?» — две любимые темы в разговорах.

Чтобы ребенок ел, играем на его природной жадности — делаем вид, что хотим съесть еду.

В принципе, работает, но приводит к смешным результатам — во время еды в пансионате, если попадается любимое блюдо, Глеб начинает волноваться особо (при этом понятно, что заставлять есть любимое блюдо не надо). — Папа, не съешь мои блины. — Не съем, не волнуйся. — И сметанку тоже не съешь! — Не съем.

Диалог повторяется раза три, пока ребенок не убеждается, что блины в безопасности. Не знаю, что думают люди кругом и знать не хочу.

При этом Глеб нормально «делится» и «дает попробовать», но последний кусочек должен быть всегда его.

Любит учить, показывать и спрашивать «а ты так можешь?», «попробуй, вдруг получится у тебя?».

Вокабулярий внушителен для трехлетнего, новые нужные слова придумывает сам (например, «двумями», вместо «двумя», т.е. «возьми двумями руками»).

Обзавелся двумя угрозами: «я тебя накажу!» и «я тебя убью!». При этом смысла «убью» не понимает, но, видимо, ощущает какую-то связь с «побью».

Катя зачем-то пыталась объяснить, что это кончается закапыванием, на что получила ответ, что мы ее откопаем обратно, в случае чего.

Откуда взял «накажу» — очевидно, откуда «убью» — до сих пор понять не могу, никаких концов не видно, мы это слово не употребляем.

Пробовал один раз обозвать меня «дурой» — у него куча подружек-ровесниц, так что на этот раз очевидно, откуда. Я не прореагировал и никакого продолжения не последовало.

То есть обзываться не умеет совсем, у нас в семье этого нет, а навык от других детей пока не закрепился.

Видимо, «убъю» тоже занес и закрепил благодаря негативной реакции Кати.

Последняя

Глеб ест булку, разделил ее на две половинки, и доедает первую. Подхожу, говорю: «А с папой поделишься?».

Ребенок протягивает недоеденный остаток первой половинки и говорит: «На, последний кусочек отдаю!».

А сам берет вторую половинку и начинает есть.

«Так, стоп», — говорю ему, — «Если то был последний кусочек, то это когда какой?».

«Это — большой».

И немой укор в глазах.

А еще сегодня Глеб «играл» в игру на фейсбуке и занес туда 20 баксов.

Ну то есть понятно, что к фейсбуку был привязан paypal, а к нему привязана карточка, то есть я сам виноват. Но сам факт — нашел магазин, выбрал там самую дорогую хрень, в диалоге «вы уверены?» выбрал именно «да».

Такие вот игры — куда ни ткнешь, всюду предлагают бабло занести.

Фигура

Катя попробовала поиграть с Глебом в «морская фигура на месте замри».

Замерла и говорит: «А теперь угадай, что я».

Глеб ей объясняющим тоном: «Ты — фигура».

Любит вообще загонять Катю в тупик логикой, регулярно выдает перлы, которые хрен оспоришь, ибо истина.

Сам научился драться, хотя Катя переживала, что растет неженкой.

Залезает на подоконник по батарее, подоконник выше его раза в два.

Умеет играть в компьютерные игры, то есть сам находит контролы, то есть отличает их от не-контролов и нажимает мышкой. Как-то наблюдал за тем, как он играл в игру на фейсбуке.

Ему не хватало денег, но в остальном процесс покупки предметов, начиная с открытия магазина, он выполнял правильно. В конце даже закрывал диалоговое окно, в котором писалось, что не хватает денег.

Успешно разглядывал слайдшоу из машинок, тыкая на превьюшки.