Charm, The, third time’s

Привязанность

Год назад мы работали над пафосом. Сейчас актуальная тема в работе другая.

«Сегодня призадумалась: а ведь много путаницы в очень близких по звучанию и таких разных по значению словах. Например: доверять и довериться», — пишет какой-то психолог в ленте (a friend of a friend в фейсбуке).

В комментариях — не лучше: «Язык нас часто обманывает. Важно помнить о различиях между словами и тем, что они означают».

Далее автор поста интуитивно выводит смысловую разницу между несовершенным (доверять) и совершенным (доверить) глаголом, локально и на примере этих двух. Дескать, «доверять» — это более интерактивный процесс, а «довериться- это типа в омут, на авось, как прокатит». Люди лайкают, комментируют в силу своих способностей.

Решил не проходить мимо этого поста, так как он наглядно иллюстрирует тезис «мне с людьми скучно». Формулировка — «мне с людьми скучно, потому что (мне кажется, что) я все знаю» более понятна для людей, но при этом совершенно не точна. Но данном случае я, конечно, «знаю», что есть совершенные и несовершенные глаголы.

Гугль нам учтиво подсказывает, что:

Урок русского языка в 4 классе
Тема: Глаголы совершенного и несовершенного вида.

Цель: научить распознавать глаголы совершенного и несовершенного вида.

Задачи:
Образовательные:
• Формировать знания о глаголах совершенного и несовершенного вида.
Развивающие:
• Развивать внимание; логическое мышление; орфографические и каллиграфические навыки письма; обогащать словарный запас; активизировать связную речь учащихся.
Воспитательные:
• Воспитывать любовь к языку, уважительное отношение друг к другу.

Со многими другими вещами, даже если я не знаю правильных «терминов», ощущения те же — «я среди детей 4-ого класса». Эти дети вокруг говорят о какой-то банальной херне, а я чувствую одиночество.

Что же делать?

(Надевает белый халат терапевта).

Решений у этой проблемы больше, чем одно.

Раз

Можно начать всех ненавидеть, быть непризнанным гением, в комментариях занудствовать, ехидничать и проявлять агрессию прочими способами. Примерно здесь же находится вариант «поставить на людях крест и уйти в отшельники».

На этом «решении» можно застрять, если ты «не в контакте со своими чувствами», когда «людишки тебя бесят», но совершенно не понятно, почему. «Потому что дураки».

И нет ведь никаких сомнений. Действительно — дураки. Ну то есть да, конечно же дураки, но это не имеет никакого отношения к данному вопросу. В качестве спойлера: мы ведь уже сформулировали, что это одиночество. Да, потом идет рационализация «с дураками не общаюсь, поэтому и одиночество». Но!

Два

Можно признать, что не все люди дураки и начать искать умных людей, которые знают что-то, что я не знаю. Это довольно большой шаг по сравнению с первым вариантом. Например, потому что — снова спойлеры — можно выяснить, что дело вовсе не в уме. Но допустим, что в уме. Мерилом «подходящести» людей в таком случае является ум и новизна, а главным взаимодействием — обмен чем-то новым. «Скажи мне то, чего я не знаю».

Поэтому, например, приятно тусоваться с людьми, которые тебя старше, как и понятна обратная ситуация — когда ты заводишь протеже себе.

Еще одно мерило — это, несомненно, прохождение тестирования. Например, человек мне подойдет, если поймет все мои шутки. Или сможет меня вынести. Или читал те же книжки, что и я. Ой-ой, это уже опасно близко к «мне нужен близнец».

Второй вариант лучше первого, но остается любопытство, какой такой ерундой люди занимаются, когда не обмениваются новой информацией.

Три

Третий вариант пока плохо изучен наукой, назовем его «шмлизость». Или, например, «обношения». Или «швязи». Черт, это все выглядит, как выдуманные слова.

Вот что мне удалось до сих пор выяснить:

Это чувство, которое ты испытываешь к местам и вещам, которые выбрал сам.

То чувство, которое испытывал к первой кошке, пока она не померла.

Как мы его назовем?

Некоторая внутренняя теплота.

Обычно холод, а вот тут теплота.

Оно, конечно, не «любовь» — любовь это по Фромму «активная заинтересованность в жизни и развитии того, что мы любим».

Ладно. Пусть будет «теплота». Или даже «привязанность».

Оказывается, это чувство могут испытывать люди по отношению к людям.

Нет, подожди, «дай этому осесть».

Как они это делают — я не знаю.

Есть три гипотезы.

1. «Со мной что-то не так». Не заслужил, мордой не вышел, не судьба.
2. «С ними что-то не так». То самое «да дураки они все».
3. «Что-то в нашем взаимодействии не так».

«Любить — это хотеть касаться» (приписывается Станиславскому). «Меня никто не любит» — в таком случае «меня никто не касается». Что опасно близко к «меня ничего не касается», что, как мы знаем, процесс обоюдный, если не сказать большего («я ни во что не вовлекаюсь»).

Опять оно.

Вернемся к кошечкам, вещам и местам.

У меня была навязчивая идея посетить комнату в общежитии, где мы жили, когда мне было 7 лет. Там, конечно, сейчас живут студенты. Зайти, сказать «здесь прошло мое детство»? Развивая мысль — перед смертью можно было бы посетить все памятные места. Дом в деревне. Там тоже сейчас живут другие люди? «Города не навязываются» и «города нас всех перестоят» — в качестве ответа на вопрос «почему с городами выстраиваются отношения?». Оба ответы поняты.

«Люди шумные и смертные», если искать разницу.

Со смертностью мы ничего поделать не можем, так что перейдем к шумности.

Согласно моей гипотезе, привязанности заводятся от времени, в процессе которого ты и объект привязанности соприкасаются.

Просится английское слово exposure. Там и being exposed и время, в течение которого что-то влияет на что-то («a laying open or subjecting to the action or influence of something»). В русском есть «экспозиция» (в музее и в фотографии), в фотографии экспозиция — это время и процесс, когда на фоточувствительный элемент льется свет, оставляя отпечаток.

Exposure потому что imprinting. That’s why.

Здесь же была гипотеза относительно ртов. В «Путеводителе по Галактике» у пришельца с другой планеты была идея о том, что люди так много говорят потому что боятся, что у них зарастут рты. Другая его идея, более гуманная (или наоборот) — цитирую — «если люди перестанут упражнять свой ротовой аппарат, подумал он, у них начнут работать мозги».

Моя гипотеза ложится примерно туда же: общаясь, люди не создают контент. Они не «обмениваются информацией» и не говорят ничего важного, полезного или даже осмысленного.

Когда собаки лают по ночам, передают ли они какой-то важный кусок информации? Или просто «Я здесь, а вы? И вы здесь, зашибись».

Лягушки на болоте, квакая, «привлекают самок». «Я здесь! Я есть! К спариванию готов». Здесь я, cogito.

Или, в рамках концепции exposure, они просто увеличивают время, в течение которого завязывается привязанность. То есть, люди разговаривают в основном для того, чтобы у окружающих создавалось ощущение, что они не пустое место. Ой, здесь кто-то есть! А давайте к нему привяжемся.

Когда два человека долго разговаривают (или просто взаимодействуют) друг с другом, они становятся близки. Содержание разговора не важно.

Эта гипотеза нам нужна не для того, чтобы обидеть людей, а для того, чтобы как-то оправдать не-людей. Допустим, у нас есть человек с нарушениями привязанностей. Допустим, он не привязывается к людям. Тогда все это социальное кваканье будет восприниматься им как пустая болтовня.

А не-пустой болтовней будет что-то «информативное» (если у такого человека нарушена эмоциональная сфера) или что-то очень глубокое (если не нарушена), чем делятся только с близкими людьми.

От нового человека при знакомстве быстро становится скучно, так как он упорно не прекращает «гнать пургу» и не переходит к «нормальным разговорам». А «гнать пургу» он не перестает потому, что ему/ей нужно время, чтобы к тебе привыкнуть и «расслабиться». То самое exposure.

«I bond fast. Time is an illusion», — Катя говорит, что это про меня.

«Считаем человека близким с сегодняшнего дня», — могу сказать я и сделать. Не знаю, как.

Мне кажется, другие способы у меня не работают. Например, я не могу себе позволить (почему и как — отдельная тема) привязаться к человеку «естественным образом», но умею вступать в близость (и выступать из нее).

Здесь у некоторых может возникнуть подозрение, что это не настоящая близость и привязанность, так как «слишком быстро». Или, например, есть люди, которые быстро влюбляются в свою мечту, «понапридумывают себе всякое», а потом разочаровываются. Это совсем другое — поиски спасителя, Идеальной Сиськи. Но мы-то знаем, что спасение невозможно. Death is the most certain possibility. (Heidegger).

Можно сказать, что я умею вступать в близость, но не понимаю привязанность. Это взрывает «обычным» людям мозг, это еще хуже, чем секс без обязательств!

Вот над этим сейчас и работаем. Как выносить человека, пока он к тебе привыкает и говорит только о погоде? «Как терпеть жену 15 лет до того, как она наконец-то расслабится и станет человеком?».

Возвращаясь к посту, упомянутому в начале, и глядя на него свежим взглядом, мы понимаем, что это не «тупые люди говорят глупости», не «люди обсуждают язык», а просто «люди дружат».

Поддерживают связи, ква-ква, и вот это все.

А тебе просто завидно!

Перверсивные отношения с правдой

Пациент, вовлеченный в перверсивные отношения с правдой и инсайтом, часто имеет особую чувствительность к тому, что может чувствовать аналитик. Он/она изучает мышление аналитика, пытается представить себе его образ и фантазирует о нем. Таким образом, мы может говорить о мышлении аналитика как объекте пациента. Как писала Бренман Пик (Brenman Pick, 1986), «одно состояние души ищет другое состояние души, как рот ищет сосок».

В результате Джон Стайнер (John Steiner, 1993) стал отличать «интерпретации, центрированные на пациенте» и «интерпретации, центрированные на аналитике». Существует реальная возможность того, что пока аналитик пытается проинтерпретировать мышление пациента, пациент пытается проинтерпретировать мышление аналитика. Многие пациенты, страдающие от тяжелых расстройств личности, способны исключительно хорошо чувствовать объект, с которым они вступают в отношения. Такие пациенты могут быть исключительно чувствительными к состоянию ума аналитика, а их собственное состояние ума может быть исключительно чувствительным образом связано с состоянием ума аналитика. Тогда непосредственной тревогой пациента будет тревога о том, как работает мышление аналитика в данный момент.

«В такие моменты пациента больше всего заботит его восприятие аналитика. /…/ Я бы назвал эти интерпретации центрированными на аналитике и отличал бы их от интерпретаций, центрированных на пациенте. /…/ В общем, интерпретации, центрированные на пациенте, больше относятся к передаче понимания, тогда как интерпретации, центрированные на аналитике, скорее будут давать пациенту ощущение, что его понимают» (Steiner 1993, p. 133).

Если аналитик дает обычную интерпретацию о пациенте, пациент может фактически воспринять ее совершенно другим образом. Аналитик дает ее пациенту как подарок, образовавшийся в результате усилий аналитика понять пациента, и ожидает, что пациент воспримет ее как начало инсайта. Но пациент может воспринять «интерпретацию» как возможность оценить скорее мышление аналитика в момент интерпретации, а не правильность самой интерпретации. Риск заключается в том, что партнеры идут в совершенно разных направлениях и «не слышат» друг друга, что может завести в тупик.

«Контрперенос и терапевтические отношения. Новейшие изменения в кляйнианской технике», Хиншелвуд Р.Д.

Господи, да, господи, да. «Перверсивные отношения с правдой».

Теперь мы знаем, как это называется.

Я еще более хитрую комбинацию знаю — это не когда «непосредственной тревогой пациента будет тревога о том, как работает мышление аналитика в данный момент», а когда «одной из тревог».

У второго терапевта я заметил, что терапевтов в комнате минимум два (на самом деле три), когда должно быть всего один (и то если повезет).

Простым языком, я анализирую терапевта, но мне не «важно», что он думает, а просто очень интересно. Это меня не поглощает.

Я сплю с одним открытым глазом (а не двумя).

Поэтому, получив интерпретацию, я оцениваю ее сначала с точки зрения «правильности», потом пытаюсь понять мышление аналитика, потом — что он мог иметь ввиду. И как я его мог неправильно понять.

У меня такие сложные клиенты, что с некоторыми случается контрконтрперенос. (шутка)

Я начинаю это все перебирать и крутить в голове, причем не только применительно к моей жизни («и тут он все понял»), а и к жизни вообще.

Похоже (пока не хочу сглазить!), у меня завелся третий терапевт.

UR MOM

Моя последняя терапия в качестве клиента выглядела примерно так:

— Было мне видение: явилась змея (это как змей, только женского пола) и давай соблазнять. Говорит, типа, иди к нам, у нас поток, и мы все такие дружно ползем красивой картинкой (показывает картинку). Там тепло, все друг об друга трутся и вообще. А я такой: ну дааа, конечно. Я лучше буду песчинкой на шестернях мирозданья. Встану пусть не поперек горла, но хотя бы легкое раздражение вызову. Лучше быть отдельной гордой песчинкой, чем непонятно где себя искать в потоке. Отвертелся от змеи, короче. Видите, коллега? Совершенно прекрасная иллюстрация шизоидного конфликта, не так ли?
— Ты че, норкоман, штой ли?
— Не, у меня это... ну, как у Юнга.
— Как было у Юнга — мы не знаем. Это все, конечно, заебись видения, но давай по порядку. Расскажи о маме.