Шесть лет назад я схитрил и объявил о начале практики в мой День Рождения, зато теперь легко считать и подводить итоги.
Выходит, я психотерапевт с шестилетней практикой (это примерно 4500 часов индивидуальных сессий и сколько-то групповых, я не считал, пусть будет 672).
Это не много, на спасение жизни одного человека требуется 200 часов терапии, выходит, было спасено 22.5 человек, но и это неправда: многие спасаются наполовину, треть, четверть, а то и вовсе не спасаются и просто тянут время.
К слову, недовольны мной клиенты были гораздо реже, чем я ими: прямо в лицо мне сказали, что лучше бы они меня никогда не видели, всего лишь двое (обе — девушки): одна после первой же сессии абсолютно разочаровалась во мне и написала отзыв, который не разрешила публиковать (а жаль).
Вторая вышла на меня с публикаций на «Ноже» — я написал туда две статьи, которые после хорошей редактуры вписались в формат издания и превратились в список «делай раз, два, три». Разумеется, это было абсолютно не похоже на меня, и клиентка ожидала совсем другое, и, конечно же, была обманута, в чем совсем нет ее вины. С тех пор я продолжаю не писать для массового читателя.
В сумме этим двум клиенткам понадобился 31 час на то, чтобы понять, какой я ужасный терапевт, что составляет 0.6% практики. Столь низкий показатель я списываю исключительно на то, что люди в целом хорошо воспитаны и стесняются говорить правду в лицо.
Есть универсальная цифра, что терапия помогает в 70% случаев, я время от времени с ней сверяюсь и каждый раз прихожу к выводу, что это на 20% больше, чем 50%.
Способы оценить эффективность терапии могут быть разные, наиболее понятный — когда клиент перестает тратить деньги на таблетки и начинает тратить их на меня, хотя, конечно, я большой фанат психоактивных веществ и считаю, что часто обмен не равноценный. (А сравнивать меня с наркотиками я разрешаю только девушкам вне профессиональных отношений).
Или, вот, один клиент замерил средний пульс в начале терапии и через год после и обнаружил, что на фоне терапии его кровообращение (и наверняка потоотделение, но это сложнее измерить) резко ухудшилось.
Наибольшим достижением за это время считаю то, что мои дети не знают ни одного психологического термина, а от людей я ни разу не слышал, что тыжепсихолог. Может быть, я просто не прислушивался. Вообще, профессиональная деформация выражается в том, что мне все реже и реже хочется разговаривать с людьми бесплатно, а людям все больше и больше приходится расплачиваться за разговоры со мной.
Ну и, наконец, Откровение Старджона не является откровением и распространяется на терапию тоже.