Человек есть монада в говнаде.
(золотой фонд шуток автора)
Ключевая (вернее, отличительная) идея психологии Юнга — так называемая «Самость», при этом никто толком не может объяснить, что это.
Как вам, например, такое:
«С интеллектуальной точки зрения самость — не что иное, как психологическое понятие, конструкция, которая должна выражать неразличимую нами сущность, саму по себе для нас непостижимую... С таким же успехом её можно назвать «Богом в нас». Начала всей нашей душевной жизни, кажется, уму непостижимым способом зарождаются в этой точке, и всё высшее и последние цели, кажется, сходятся на ней».
Карл Юнг
Непостижимая неразличимая сущность, ну и дела. Тем не менее, это важное понятие не только в юнгианском анализе, но и вообще во всей гуманистической психологии, просто под разными названиями.
Давайте попробуем провести ревизию.
У нас есть так называемая «психодинамическая модель личности», которую впервые сформулировал Фрейд (но на самом деле украл у Ницше), суть которой состоит в том, что психика не однородна, и разные ее части динамически взаимодействуют друг с другом.
Сильно упрощая, можно сказать, что в психике есть много конфликтующих сил, как их называть — не важно (можно «Ид», а можно «внутренний ребенок»), а Эго во всем этом бардаке играет координирующую функцию, являясь связующим центром.
Как оно это делает, кроме как «чудом»? Например, по определенным психическим законам, как автомат — Фрейд был противником свободы воли[1].
Юнг же вводит еще и Самость — некую сущность человека, индивидуальную для каждого, причем рисовал ее в виде маленькой точки и одновременно в виде большого круга, в центре которого находилась эта точка. Круг с точкой.
«Разумно» это никак не описать, но представьте, что где-то в глубине вас есть ваш центр, и когда перед вами стоит задача «быть собой», то часто вы не знаете, как это, но бывают моменты, когда вы точно уверены, «быть собой — это именно так».
Представьте, что в самой глубине есть некоторая точка, которая знает ответы не на все вопросы мира, а все важные ответы про вас.
Когда я писал эту книгу, то обнаружил, что многие идеи Ницше незаметно, но очень сильно повлияли на первых — не знаю как их назвать — знаменитых терапевтов (Фрейда, Юнга и Адлера как минимум). Юнг пишет, что Фрейд принципиально не читал Ницше, но был плохого о нем мнения, по версии Юнга — завидовал. В других источниках я видел, что Фрейд не читал Ницше потому что боялся, что ему после этого нечего будет сказать. Это было вступлением к цитате из «По ту сторону добра и зла»:
Ученье преобразует нас, оно делает то, что делает всякое питание, которое тоже не только «поддерживает», – как известно физиологам. Но в основе нашего существа, там, «в самом низу», конечно, есть нечто не поддающееся обучению, некий гранит духовного фатума, предопределенного решения и ответа на предопределенные, избранные вопросы. При каждой кардинальной проблеме что-то неизменное говорит: «это я»; скажем, в теме мужчины и женщины мыслитель не может переучиться, а может только выучиться, – только раскрыть до конца то, что в нем на сей счет «твердо установлено». Порою мы находим известные решения проблем, которые именно нам внушают сильную веру; может быть, с этих пор мы начинаем называть их своими «убеждениями». Позже – мы видим в них только следы нашего движения к самопознанию, только путевые столбы, ведущие к проблеме, которую представляем собою мы, – вернее, к великой глупости, которую мы представляем собою, к нашему духовному фатуму, к тому не поддающемуся обучению элементу, который лежит там, «в самом низу».
Ницше, очевидно, пишет ровно о том же, что через 30 лет Юнг назовет «Самостью». Шутка, что это все украдено у Ницше, разумеется, только шутка: изображение Самости как круга с точкой Юнг «украл» у пифагорейцев, они так обозначали «монаду», которая очень похожа на Самость. Юнг справедливо считал, что Самость — это архетип, а значит, что человечеству она должна быть «известна» очень давно.
Мне очень нравится прослеживать преемственность — и обнаруживать, что это все уже было у древних греков. К слову, у Ялома Ирвина есть псевдоисторический роман «Когда Ницше плакал», в котором Ницше все-таки немного постоял у истоков психоанализа.
Монада — от греческого «единица» или «неделимая единица» — это то, что тоже можно назвать «Богом в нас». Мне кажется, в понятии «Самости» есть та же идея неделимости: если взять человека и выкинуть из него все лишнее, то останется какая-то минимальная точка, без которой нельзя. Понятие «душа» стоит где-то рядом, «дух» — еще ближе, «Атман» — наверное, еще ближе, если убрать у всех этих понятий бессмертность, которая многих смущает, потому что речь не о ней. Всякую «религиозность» тоже можно убрать, в конце концов, космонавты в космос летали и никакого Бога не видели, достаточно принять, что речь идет о психической реальности, что внутри психики есть душа, даже если психика — порождение деятельности мозга. Изучить эти понятия вы можете, если хотите, сами — я ставлю задачу просто указать, что все это связано.
В геометрии точка не имеет ширины и высоты. Нарисованная на бумаге, физическая точка, имеет, но как концепт — нет. Но при этом существует. С Самостью что-то похожее — поэтому она рисуется, как точка. Круг вокруг точки объясняется тоже, как мне кажется, просто: человек слушает свою самость и становится «собой», и вот эта самая «соба» в виде круга и нарисована.
По-моему, прекрасно выходит: внутри человека есть его сущность, такая маленькая, что не имеет размера, но она все равно есть (и очевидно, что чем меньше она, тем она более существенная[2], «сконцентрированная», при нулевом размере Самости ее важность, очевидно, является бесконечной!).
Я не стремлюсь дать определение Самости, это невозможно, но пытаюсь указать примерное направление, куда смотреть. Это все «высокие материи», конечно, но вот вам более приземленный пример: индивидуальность. Слово происходит от латинского «неделимое» (in- + dīviduus, корень divide вы можете знать из английского).
Процесс становления себя — с опорой на Самость — Юнг называл «Индивидуация».
Индивидуация означает становление единого, цельного существа, и так как «индивидуальность» содержит в себе нашу сокровенную, совершенную и несравненную уникальность, индивидуация означает еще и ожидание нашей собственной самости. Мы, следовательно, могли бы интерпретировать индивидуацию как «путь к личности» или «самореализацию».
Карл Юнг, «Два эссе по аналитической психологии».
Не-духовный и в чем-то даже принижающий вариант идеи «самости», к которой я пришел, может выглядеть так: все-таки допустим, что человек — конечный автомат. Очевидно, он отличается от других подобных аппаратов некоторыми предпосылками, назовем их «предпочтениями» или, например, «seed» — как, скажем, в играх, где уровень создается «случайным» образом (на самом деле — по некоторым правилам), но задав одно и то же стартовое число (собственно оно и называется seed) мы получаем один и тот же уровень.
Возможно, «самость» настолько мала и состоит из одного «числа», а все остальное накручено сверху. Тем не менее, уровень «обречен» быть собой.
Если рассматривать «самость» как «склонности», не важно, какие («гены так сложились»), то индивидуация — это просто попытка эти склонности максимально реализовать в суровых условиях реальности (которая, очевидно, для этого не идеальна).