Если говорить о социальном воздействии фрейдовского творчества, то оно привело к образованию своего рода секты: Фрейд лично основал ассоциацию своих сторонников, из которой впоследствии были изгнаны все еретики. Фрейдизм стал религиозным движением, принявшим облик научной школы. Религиозная вера не подлежит обсуждению; но иногда удается кое-чему научиться и у тех людей, с которыми невозможно дискутировать. Фрейдизм в целом — это непреложный аргумент в пользу того, что психотерапевтические секты непременно становятся заменителями религии, их учение перерождается в догму о спасении, а терапия — в искупление. Такие секты вступают в отношения неоправданной и вредоносной конкуренции — сначала с медицинской наукой, а затем и с тем гуманизмом, который, будучи укоренен в христианстве и не имея ничего общего с сектантским образом мышления, нацелен на помощь слабоумному и убогому, не обманывается насчет человека, но и не впадает в уныние, стремится делать добро в рамках возможного и, если на то есть Божья воля, даже в рамках невозможного.
Карл Ясперс. «Общая психопаталогия»
На каждой психотерапевтической школе лежит печать Тени автора. До Тени («по Юнгу») мы еще не дошли, поэтому можно сказать, что бессознательное автора влияет на школу, работая неведомыми путями. Не хотелось бы, чтобы описание личности отцов воспринималось, как «пикантные подробности» из жизни терапевтов или попытка очернить их светлые образы.
Это отдельная большая тема — отношения человека и Авторитета вообще и в частности: Фрейд ревниво охранял психоанализ и рассорился с огромным количеством отступников, преданные дети стали продолжать его дело. Тем не менее, жизнь всегда находит выход (особенно после смерти Фрейда), современный психоанализ очень сильно отличается от того, что предложил Фрейд, но в любом случае, «призрак бродит по Европе — призрак фрейдизма», некоторые терапевты стилистически повторяют «странные» элементы практики Фрейда.
Опущусь до притчи, в которой Мастер пошел купаться и, чтобы не потерять ключи, закопал их в песок, сделав заметную горочку. Ученики, которые шли купаться вслед за Мастером, увидели издалека, что он вырыл холмик и повторили его процедуру, хотя были без ключей. Когда Мастер вышел[1], ему было очень неудобно искать ключи. Еще я иногда шучу, что «надо всегда помнить, что Юнг не был юнгианцем, Христос — христианином, а Будда — буддистом».
Фрейд клал людей на кушетку, и у этого появилось потом серьезное теоретическое обоснование[2]. С другой стороны, по разным источникам он это делал потому, что не любил, когда на него смотрят и (или) после случая с одной клиенткой, которая просто задирала юбку, сидя напротив, пытаясь соблазнить Фрейда. Это не значит, что кушетка была бредовой идеей, следующие поколения смогли извлечь из нее свою пользу и теоретически обосновать.
Фрейд занимался лечением и верил в свою лечебную теорию.
Теория подразумевала авторитарный подход к пациентам: так видел работу аналитика сам Фрейд. Его ранние работы содержат множество тому свидетельств. Еще в «Этюдах по истерии» он заявляет, что нужно смело говорить пациентам, о чем они теперь должны думать, потому что «это не повредит». Воспоминания о преждевременном сексуальном опыте «нужно извлекать [из пациентов] по кусочкам». Сопротивление пациентов надо подавлять, «подчеркивая нерушимость наших убеждений».
Пол Феррис. «Зигмунд Фрейд».
Очень упрощенная схема — думаю, стоит ее повторить — выглядела так: клиент прячет источник невротического конфликта в бессознательном, если доктор его откопает, то клиенту станет легче, так как освободится куча энергии, которая тратится на сдерживание. Один из многих ответов «зачем нужна терапия и можно ли самому» например, такой: самому нельзя, потому что сам себе человек врет, исходя из этой парадигмы.
Идея о том, что психоанализ занимается «раскопками детства» является расхожей, но скорее это были не археологические, а детективные поиски, у Фрейда была даже специальная победоносная сигара, которую он раскуривал в моменты, когда «докапывался до сути» и говорил «Ай да Зигги, ай да сукин сын».
Здесь же находится отношение Фрейда к «сопротивлению» и «психологическим защитам». Первой известной психологической защитой стало то самое «вытеснение» — когда клиент «прятал» содержимое конфликта в бессознательное, позже туда добавились и другие механизмы, найденные на основе наблюдений. «Сопротивлением» называлось поведение, когда клиент психологически защищался и не давал[3] доктору себя лечить. Эти явления «реально» существуют и «реально» мешают доброму доктору — если рассматривать их так. Отто Ранк («ученик Фрейда»), например, считал терапию «поединком двух воль», то есть, врач должен «победить» больного.
Эта же идея, рассмотренная с гуманистической точки зрения, выглядит так: психика защищает себя — и это хорошо. Я часто говорю моим клиентам, когда они переживают, что все так медленно меняется, что если можно было бы менять психику так быстро, как хотелось бы, она была бы менее стабильной — и люди чаще сходили бы с ума. «Сопротивления» и «психологические защиты» мешают доктору работать только тогда, когда доктор считает, что он тут самый умный и знает, как правильно.
Такое отношение, естественно, наблюдается и сейчас, и нельзя его назвать заразой Фрейда. Видел в фейсбуке пост терапевтки, которое исследовала возникновения такой идеи, как «запрос». Оказалось, что идея прекрасно используется, как инструмент насилия. «Вы с каким запросом пришли? Что, нет запроса? Идите, и пока не найдете нормальный — не возвращайтесь». Так же оказалось, что «запрос» — это чисто русское изобретение[4].
Где-то здесь же лежит современная идея «когнитивных искажений» как представление о том, что человек неправильно воспринимает реальность. В каком-то учебнике психологии я даже видел пример, типа «море волнуется» — приписывание неживым объектам живых свойств. Это не «искажение» — это то, как мы вообще думаем и существуем (см. «Свободные ассоциации»).
Самым великим достижением фрейдистского психоанализа было то, что с «больными» теперь можно было разговаривать. Другим великим достижением фрейдистского психоанализа было то, что разговаривая с пациентами, можно собирать информацию. На этом величие Фрейда заканчивается.
Хорошо известно, что, по мере того как Фрейд становился старше, он делался все более и более осторожным в своей оценке терапевтической ценности психоанализа, хотя он сохранял прежнее уважение к психоанализу как к инструменту научного исследования психической жизни людей. Вполне возможно, что научный интерес преобладал у Фрейда над его человеческим интересом, ибо он высказывал очень низкую оценку человеческой природы в целом.
Гарри Гантрип
Домашнее чтение:
«The Shadow Side of the Great Psychotherapists», Timothy C. Thomason
[1] Мой любимый анекдот на эту тему — про рыболовный кружок и Иисуса.
[2] «Кушетка расслабляет».
[3] Там же, во «вредных» явлениях был и «перенос», но о нем я напишу позже.
[4] Джеймс Хиллман пишет, что терапия — это пойди туда, не знаю куда и принеси то, не знаю что.