Когда мне было десять лет[1], в Советском Союзе появились первые доступные персональные компьютеры — ZX Spectrum. Отец пообещал мне купить такой, при условии, что я сначала научусь программировать.
Дядя помог: он арендовал у друга компьютер на лето и нашел книгу по программированию. Все, что я знал до этого, было короткой историей про папину учебу, компьютеры размером с комнату и перфокарты, и звучало это довольно пугающе. Начав читать книгу, я почти сразу получил то, что называется «инстайт»: «программирование — это когда ты говоришь компьютеру, что делать».
Это озарение поменяло все: из совершенно таинственного и неведомого занятия программирование стало понятным по сути, оставались только частности. После этого я не «учил» программировать, а все «разворачивалось» передо мной: с компьютером можно в любой момент было вступить в диалог, что-то ввести и посмотреть, что получится. Ход мыслей создателей языка программирования все равно был человеческим, и его можно было воспроизвести: когда я дошел до того, что мне надо было попросить компьютер повторить одно действие многократно, я подумал «ну наверняка же должна быть команда «повторить это», не писать же десять раз», заглянул в книгу и нашел ее.
Психотерапия, с другой стороны — это диалог уже с человеком, разговорная практика. Ее не получается уложить в простую формулу, типа «говорить человеку, что делать»[2], но формулировку «один человек говорит с другим для того, чтобы...» можно использовать для описания разных школ терапии, у каждой из них своя мотивация, свое «чтобы».
Нам никуда не отвертеться от Фрейда: первым разговаривать с пациентами в рамках сначала психиатрического лечения придумал он, после чего психоанализ «развернулся» перед ним, как новая дисциплина, и вся современная психотерапия вышла их психоанализа (нравится ей это или нет). До этого с «душевнобольными» не разговаривали, и вообще не очень понятно, чем занималась психиатрия: не изобрели не только антидепрессанты, но даже такие гуманные процедуры, как лоботомию и электрошок (но уже вот-вот).
Рональд Дэвид Лэйнг, известный «антипсихиатр»[3] описывал, что примерно в те времена[4] больных просто изолировали в психушку, чтобы глаза не мозолили, потому что никто не знал, как их лечить.
Здесь же можно разделить три «психа»: психиатрия является медициной и лечит медицинские и около-медицинские заболевания психики, психология изучает статистику, пытаясь зачем-то быть настоящей наукой[5] с научными методами, психотерапия изучает единичные случаи: «все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Как так вышло, надеюсь, станет понятно дальше, но это деление не только функциональное, но еще и идеологическое[6].
Жанр психиатрической или психологической консультации является просто актом передачи знаний, «эксперт говорит с не-экспертом для того, чтобы сообщить ему подробности его болезни», а лечение происходит каким-то другим способом, в случае психиатрии, очевидно, таблетками, в случае с психологией как и от чего лечат знания и вовсе не понятно. (Впрочем, есть такая вещь, как «тренинги» и прочий КПТ, они тренируют навыки).
Психотерапия же «лечит» разговорами. Но как?
[1] Это — не та книга, в которой автор без конца рассказывает истории о себе, потерпите.
[2] Для этого есть родители.
[3] Антипсихиатрия — это движение психиатров (то есть, это не «антипрививочники»), которое утверждает, что современная психиатрия — это форма насилия, и что большая часть того, что называется «психической болезнью» является просто отклонением от нормы, которое на нравится обществу. См. например «Миф душевной болезни» Томаса Саса.
[4] На самом деле это было позднее, но тренд все тот же.
[5] «Мы не стоим перед фактом смены одних учений о душе другими (по содержанию и характеру), а перед фактом совершенного устранения учений о душе... Прекрасное обозначение «психология» — учение о душе — было незаконно похищено и использовано как титул для совсем иной научной области».
Семён Людвигович Франк, «Душа человека», 1918
[6] На эту тему у меня была шутка про английские артикли: психология изучает человека, a man, психотерапия — человека, the man, то есть — человека вообще и конкретного человека. Первая дисциплина, таким образом — a shit, вторая — the shit.