Свежий мультик про психотерапию от School Of Life. На английском, но мы же все его знаем.
Несколько не особо связанных соображений о психотерапии, которые накопились за последнее время, тезисно, чтобы не забыть. Будет интересно далеко не всем (постараюсь следующую заметку сделать поинтересней).
1. Терапия — это практика.
Как и многие практики, она учит чему-то «сама по себе». В терапии есть хороший принцип здесь-и-сейчас, который заключается в том, что... терапия и есть терапия. Например, клиент не может довериться терапевту, но старается, при этом считает, что когда у него это получится, тут-то терапия и начнется! А на самом же деле он прямо сейчас уже работает над доверием, и не только к терапевту. «Это уже терапия».
Несколько людей побоялись идти ко мне на терапию потому, что «у меня (у них) сложности в общении, а терапия — это общение». Казалось бы, где же еще решать эти сложности, как не на терапии!
«Я слишком слабый, чтобы заниматься спортом, слишком отвлекаюсь, чтобы медитировать и слишком не гибкий, чтобы идти на йогу».
Особенно ярко принцип здесь-и-сейчас проявляется в групповой терапии, которая вообще вся такая «мы тут собрались в группу для того, чтобы быть группой и смотреть, как мы ведем себя в группе, пока находимся в группе, которую для этого и собрали».
Читаю «Групповую терапию» Ялома. Дочитал до того, что 98% успеха группы (цифру я выдумал) решается на этапе подбора состава группы. Я так и знал! Я так и знал! То есть, групповой терапевт может (и должен) формировать группу, как подбирать актеров для сериала LOST. Реально, кастинг.
Собираюсь все это хорошо изучить, набрать группу — и на остров.
Сейчас у меня вообще все клиенты — мужчины. Женщин отправляю к Кате, она у меня сертифицированный сказкотерапевт.
Вот у Кати был интересный эпизод: она записалась на групповую терапию, а потом решила прогулять день. Очень по этому поводу переживала, что «подведет группу». Я ей указал на то, что на групповой терапии отрабатываются именно отношения с группой и в группе. И пошла она туда именно за этим — чтобы эти отношения отработать, для себя. Вместо этого она волнуется не о себе, о группе... что она всегда и делает в групповых отношениях!
Тут, конечно, у нее сразу наступил катарсис, инсайт и оргазм — и все из-за меня.
2. И про инсайт.
Разные школы пытаются добиться от клиента разного, некоторые ждут инсайта. Скажем, мой старый фрейдист почему-то ждал от меня инсайтов, а я настаивал на том, что надо придумать себе домашние задания. Ни одного инсайта у меня так и не было.
Сейчас мне кажется, что инсайт работает, когда у клиента есть навык, который он может «клонировать» в недостающее место. Скажем, где-то вычитал такой случай: терапевт мучается с композитором, у которого жизнь не ладится. При этом композитор умеет... композировать. Наконец терапевт говорит, что жизнь — это как музыкальное произведение, и у клиента случается инсайт. Он понимает, что к жизни можно относиться творчески, что он уже умеет, но на примере музыки.
Тадам!
А если, например, клиент не умет «любить себя», то этот навык надо выращивать (потому что любить других он тоже не умеет, так как любовь к другим — это производное от любви к себе, а не наоборот, в лучшем случае других он боится, старается угодить, задобрить или просто «заботится о»).
3. И про выращивание.
В какой-то мере терапия (долгосрочная, работающая с «тяжелыми» случаями) — это развоспитание™. Сколько вас воспитывали? Много лет. Причем воспитание, естественно, не работает в ключе «я вот курю, а ты не кури». Слова вообще не работают. Воспитание — это «вода камень точит», родители капают (своим поведением) на мозги много лет, от чего мозги деформируются.
Терапия не «вправляет мозги на место», поэтому «развоспитание», а не «перевоспитание», но создает пространство, в котором можно какое-то время свободно жить и дышать, «понять, какой ты есть» и начать расти в нужном тебе направлении.
Если воспитание заняло столько лет, то почему развоспитание должно занять пару часов?
Развоспитание — это в том числе и практика отказа от того, что так дорого и привычно — например, от установок «настоящий мужчина должен». Критерии отказа простые: «мое — не мое». А вот что такое «мое», словами не объяснить, конечно.
Но есть и более понятные критерии, например, «вредит/помогает» или «устарело/актуально» или «работает/не работает».
Можно сказать, терапия — это практика отказа от иллюзий. (С другой стороны, утрата иллюзий — это не всегда больно. Например, когда человек с заниженной самооценкой начинает смотреть на себя более объективно).
Терапевт не отбирает иллюзии силой. У Ялома в «Лечении от любви» описан случай, когда к нему пришла пациентка с «любовию», а он довольно жестко ее оттерапизировал, с мотивом «я тебя, сссссука, вылечу!».
Иногда он все-таки слишком давит, хотя и сам же об этом пишет. Как будто если признать ошибку, то она не так ужасна!
Одна из интересных характеристик терапевта — его терпение.
Есть те, которые на первой сессии говорят «ага, все с тобой понятно!» и сообщают «диагноз», с которым человек не согласен вообще, даже если тот правильный (потому что Время Избавления От Иллюзий еще не наступило).
Есть те, которые готовы нянчиться всю жизнь, «лишь бы деньги платили». Первые и вторые — выдуманные, а хорошие — где-то посередине.
У меня с терпением проблем нет. Опять-таки, если задуматься: терапевт, который торопится сделать работу и переживает, что она не идет, просто не уверен в себе. «Как же так, мне тут деньги платят, а я не отрабатываю!». Хотя, казалось бы — если клиент медленно работает, и его это устраивает, то сиди и радуйся: у тебя есть долгосрочный постоянный клиент.
А вот если его это не устраивает — то это прекрасная тема, о которой можно поговорить на терапии.
Что правда, которой клиент должен взглянуть в глаза, часто умещается «на одной странице». Или даже в паре предложений. А вот ходить вокруг нее можно годами, и это естественно, потому что правда может быть абсолютно ужасной.
Так, например, ребенок, который чувствует, что он не любим своими родителями, может, как правило, говорить самому себе: «Если бы я был другим, если бы я не был плохим, то они бы любили меня». Таким образом, он избегает того, чтобы посмотреть правде в глаза и осознать ужас от того, что не любим.Ролло Мэй
Единственная сложность состоит в том, что правду недостаточно узнать, правду надо прочувствовать. Поэтому недостаточно просто сообщить клиенту интерпретацию.
5. И про время.
У моего старого фрейдиста было правило «даже если ты прогулял сессию, ее надо оплатить». Я считал правило фашистским, но работающим на благо терапии. Теперь я начинаю понимать, что оно вовсе даже и не фашистское.
Когда у тебя есть постоянные клиенты, а некоторые из них прогуливают, ты начинаешь задумываться: если на их место взять более ответственных? Нет, дело не в том, что прогульщики — «плохие», это же не школа. Но у тебя есть ресурс, «время», ты им дорожишь. И ты можешь войти в положение клиента (тебе за это и платят), но войти в положение прогулявшего клиента гораздо проще, когда он прогул оплатил: у тебя в этом случае нет вообще никаких претензий, подсознательного раздражения или чего-то подобного.
А уж клиенту это как полезно! Он может прогулять сессию и не испытывать чувства вины (он же за нее заплатил!).
6. И про деньги.
В мире терапевта присутствует неизбежный диссонанс: «дружба», «любовь», «Я-Ты» – с одной стороны; «пятидесятиминутная сессия», «шестьдесят пять долларов в час», «обсуждения случаев», «оплата третьей стороной» – с другой. Никакой лакировкой и смазкой не подогнать одно к другому так, чтобы получилось гладко.Ялом, вот тут
65 долларов в час! Мне кажется, я нашел смазку, с помощью которой оно все подгоняется. По крайней мере, у меня есть убедительное объяснение, в которое я верю.
Мне нравится «помогать людям» (на самом деле нет, мне нравится работа терапевта, которая в том числе и заключается в «помощи людям»). Я не могу помочь всем людям, их надо как-то выбирать. Я выбираю тех, кто платит.
7. И про разное.
А вообще терапия разнообразна. Это не обязательно «развоспитание», например. Часто человек справляется сам, и ему просто нужна поддержка. (Но у нас принято «обращаться к врачам» только когда «ваще капец»).
Была какая-то супер-научная статья (ссылку потерял), в которой психологи (не практикующие) жаловались, что не могут измерить эффективность терапии у своих практикующих коллег. Например, подросток сталкивается с возрастным кризисом и идет на терапию, после чего кризис успешно преодолевает. Авторы статьи пишут «вот, мы не можем сказать, что терапия помогла, может, он просто повзрослел!».
Правда состоит в том, что он действительно просто повзрослел и действительно, если бы он не ходил на терапию, он бы... тоже повзрослел. Поддерживающая терапия бесполезна! В таком случае и обезболивающие тоже бесполезны, так как просто снимают боль, но выздоравливает организм сам.
И напоследок. Есть такие люди — «гуманитарии». Многие ошибочно думают, что в гуманитарии идут те, кому не хватает мозгов для всякой математики. И часто это так.
А на самом деле в гуманитарии должны идти люди, которые будут заниматься человечностью, хранить ее и распространять (да и корень слова как бы намекает, humanus — человеческий).
Гуманитарии — это не девочки, которые ни для чего больше не годны, кроме как для чтения книг, нет, гуманитарии — это, по выражению Ленина (1917) — «ум, честь и совесть нашей эпохи».