Экзистенциальная терапия

Терапия — это лечение отношениями. Вы вступаете в отношения с терапевтом, которые идут вам на пользу потому, что психика формируется в отношениях (см. детей-маугли). Можно сказать и так: терапевт создает среду, в которой человек может смело исследовать себя.

И напоследок видео (не мое), которое так и называется — «Что такое психотерапия и зачем она нужна».

Место экзистенциальной терапии в истории

Давайте я попробую сориентировать вас во времени и пространстве, но если вы представляете, что такое гуманистическая терапия, эту часть можно пропустить.

Во-первых, есть биология, и она сильнее нас. Если у вас какой-нибудь «гормональный сбой», то у вас гормональный сбой. Если вы спите 4 часа в день, то там поможет спать 8 часов в день, а терапия не поможет. Спорт и здоровое питание помогает больше, чем терапия.

С другой стороны, есть буддийский монаx, который сжег себя и не пискнул. С третьей стороны, вы не буддийский монах.

Уже с четвертой стороны, по современным данным депрессия — это генетическая предрасположенность плюс реальный стресс, и современная западная практика состоит в том, что во многих случаях антидепрессанты плюс психотерапия работают лучше, чем что-то одно.

Если у вас получилось свести все проблемы к биологии — я вас поздравляю. Не сарказм.

Я не занимаюсь биологией.

Во-вторых, есть психология.

Психология — странная штука. Она занимается научным изучением (логос) чего-то ненаучного — души (от гр. psukhē — душа) и очень пытается быть наукой.

Мой любимый пример — эксперимент с зефирками, растиражированный везде: детям предлагали две зефирки, одну сразу, другую — если они не съедят первую. Сделали статистический вывод, что те дети, которые умеют ждать, добиваются в жизни успешного успеха.

Я в свое время похихикал над этим экспериментом на одном простом основании: детей не спросили, что у них вообще происходит внутри. Потом этот эксперимент опровергли очень простым способом: спросили детей, что у них происходит! В конечном итоге оказалось, что дети из хороших семей добиваются успеха чаще.

Кроме того, результаты более половины психологических исследований оказались невоспроизводимы.

Люди учат психологию и занимаются психологическими консультациями. Это жанр, в котором один человек выступает экспертом, а второй его слушает, удобная позиция и для того и для другого, для эксперта — из-за бреда всемогущества, для клиента — из-за того, что найден авторитет.

Если вы видите, что кто-то забрался на броневик и вещает оттуда — гоните его. У меня в блоге есть тэг «как правильно», который является сатирическим, что не всегда очевидно.

В защиту психологии можно сказать, что есть элементарная психологическая грамотность, и есть она не у всех, поэтому психолог, как девять из десяти дантистов, может сообщить вам, что зубы надо чистить и рассказать, как правильно это делать. Где-то в этом ряду стоят коучи и КПТ-исты, о которых ниже.

Пример удачной психологической консультации:

— Мой ребенок до сих пор не говорит и ходит под себя.
— Ему всего 6 месяцев, это норма.

Пример удачный, потому что возрастная психология — это почти биология, против которой не попрешь.

С другой стороны, Фрейд писал, что

Нам давно уже пришлось отказаться от мысли, что больной страдает от собственного невежества и что устранение этого невежества — когда мы рассказываем больному о причинных связях между его болезнью и его жизнью — уже само по себе обеспечивает излечение. Патогенным фактором оказывается не незнание как таковое, но тот факт, что это незнание основано на некогда его породивших и по-прежнему его питающих внутренних сопротивлениях. Рассказывая больным об их бессознательном, мы тем самым лишь неизбежно обостряем их конфликты и усиливаем их страдания.

Я не занимаюсь психологией потому, что мне это скучно.

В-третьих, есть когнитивно-поведенческая терапия.

КПТ — это дрессировка и тренировка. Работает ли дрессировка и тренировка? Несомненно.

Я не занимаюсь КПТ, у меня есть попугай, если мне захочется кого-то подрессировать, то это будет он.

С другой стороны, когда я проходил терапию, не КПТ, я сам придумывал себе упражнения и сам их делал, более того, я считаю, что практика и опыт — это вообще главное, из без нее ничего не поможет.

Некоторые мои клиенты просят дать им задания, я спрашиваю, какое в данном случае задание можно дать — и они тут же, на месте, придумывают реально существующие техники из КПТ. В моем представлении — которое подтверждается практикой — взрослый самостоятельный человек после того, как он в процессе терапии узнал себя получше, может сам придумывать себе упражнения, ему для этого не нужен никакой специалист.

Пример использования КПТ: человек боится летать. Страх полетов можно довольно быстро снять КПТ.

Контрпример использования КПТ: человек боится летать, так как во время полетов к нему приходят плохо осознанные мысли, что он никому не нужен, ничего не достиг и миру было бы лучше без него.

Страх полетов можно довольно быстро снять КПТ, но есть немалый шанс, что все эти ощущения вылезут совсем в другом месте, по сравнению с которым страх полетов был конфеткой.

Опять-таки, без сарказма, если у вас получится справиться с проблемой с помощью КПТ, то это прекрасно.

Примерно про КПТ у меня есть шутка —

Как известно, медитация помогает от всего. А психотерапия помогает от вопроса «если медитация мне помогает, почему же я ей все никак не занимаюсь?».

Все вышеперечисленное можно отнести к «объективным» знаниям о природе человека.

Я не стану как Бьюдженталь говорить, что объективность — чума 20 века, просто объективный подход не работает в изучении субъективного мира, «починить», «исправить», «отрезать», «улучшить» и прочие манипуляции не прокатывают. Люди — это не машины.

Дальше начинается мой любимый психоанализ и юнгианский анализ.

Эти ребята, поначалу сами того не понимая, начали изучать субъективное — то есть брать индивидуальных людей и разговаривать с ними (привет, зефирка).

Например, метод свободных ассоциаций — когда человек говорит все, что взбредет ему в голову, не фильтруя. На выходе получаем представление о голове конкретного человека.

С научной точки психоанализ — шарлатанство, так как полученные данные зачем-то пытается обобщить нестатистичекими методами. Например, Фрейд с помощью «самоанализа» нашел у себя Эдипов комплекс и вывел, что он есть у всех мальчиков.

Эту идею разбили потом все последователи, но это не значит, что Фрейд заблуждался в том, что эдипового комплекса нет — у Фрейда-то он есть, скорее, он заблуждался в его универсальности.

(У Ялома в книге «Экзистенциальная терапия» есть глава про Фрейда, в которой описано, как тот, совсем как человек, хотел стать великим ученым, поэтому психоанализ вот такой вот).

Хорошо известно, что, по мере того как Фрейд становился старше, он делался все более и более осторожным в своей оценке терапевтической ценности психоанализа, хотя он сохранял прежнее уважение к психоанализу как к инструменту научного исследования психической жизни людей. Вполне возможно, что научный интерес преобладал у Фрейда над его человеческим интересом, ибо он высказывал очень низкую оценку человеческой природы в целом.

Гарри Гантрип

Я очень люблю психоанализ за то, сколько им удалось «нарыть» и считаю, что психоанализ — это большая сиська, с которой кормятся все остальные направления, так что не читать и не знать психоанализ — глупо.

И, наконец, наши.

Позже в том же психоанализе были более человечные ребята (см. теорию объектных отношений), которые заговорили о том, что лечит именно человеческий контакт:

Freud began as a physician seeking to cure an illness but he initiated a thrust that is now carrying psychoanalysis from a medical treatment model to a relationship in which both participants explore living. The way in which analysis is developing into a deepening study of how we succeed or fail in emerging as persons in the media of good or bad personal relations again raises the issue of goals and the ultimate questions of life. Certainly the traditional notion of «cure» becomes increasingly irrelevant in comparison with such concepts as self-discovery and self-realization, with the person no longer bound by unrealistic anxieties but affirmed in rewarding relationships.

Guntrip, H., 1971
The Promise of Psychoanalysis

«Отношения, в которых два участника исследуют жизнь» («relationship in which both participants explore living») вообще уже подозрительно близки к экзистенциальной и гуманитарной терапии. Вообще это уже она!

Экзистенциалисты просто подвели под это актуальную философскую базу — вот мой текст про экзистенциальную терапию (и что это вообще такое) для «Ножа».

Ну, дескать, Бог умер, авторитетов нет, мы все напуганы и все в огне. В этом положении идея слушаться каких-то «психологов» выглядит глупо!

В любом кабинете всегда можно увидеть двух довольно напуганных людей: пациента и психоаналитика. Если этого нет, тогда вообще не понятно, зачем они пытаются выяснить общеизвестные истины.

Бион Уилфред

Здесь тоже ничего нового: еще Сократ говорил, что «неисследованная жизнь не стоит того, чтобы ею жить», а экзистенциальный терапевт предлагает услуги по ее исследованию. Еще древние греки придумали способ слушать, который называется Epoché — когда ты просто слушаешь и не судишь, а экзистенциальный терапевт почти древний грек.

Где-то тут начинается отрыв от «лечения» и «консультирования» и случается что-то совсем другое, в общем, цитата Гантрипа выше — об этом.

Отчеты о моей терапии

Я прошел 200+ часов индивидуальной терапии 30 часов групповой и буду продолжать.

В какой-то степени даже горжусь моей терапией, три из двух моих терапевтов были члены IPA («настоящие психоаналитики»), которых в России пару десятков, не то, чтобы я хвастался авторитетами, просто я прошел не «психологические консультации», а вполне настоящую долгосрочную терапию. Не обещаю, что я заразился от них правильным терапизированием и могу присваивать себе их заслуги.

Отчеты об индивидуальной терапии выполнены в художественной форме:

Образование

Я — самозванец, в том плане, что у меня нет бумажки.

Для того, чтобы начать работать терапевтом, нужно пройти собственную терапию (есть), иметь теоретические знания (и это есть), иметь некоторые особенности психики (и это есть), опыт работы (есть).

Оценить мои знания можно, например, прочитав мой буклет о психотерапии:

Роджерс пишет, что 2 из 3 его знакомых величайших терапевтов бумажки не имели, но имели все вышеперечисленное. Фрейд говорил, что «психоанализу нельзя научить, его можно только пережить».

Ради интереса («не пропустил ли чего?») прослушал курс переподготовки «Практическое психологическое консультирование» (520 часов), дающий диплом о переквалификации государственного образца, но бумажку получать не стал. Эта бумажка дает любому человеку с улицы право называть себя «психолог» и парить людям мозги любой ерундой собственного сочинения. Сам же курс такой ужасный, что даже как-то стыдно иметь подтверждение, что я его прошел, ну и про психологов я писал выше.

Образовательный курс психоаналитиков должен бы включать изучение истории, истории религий, мифологии, символизма, философии – другими словами, всех главных продуктов человеческого ума. Вместо этого сегодня официально требуется, чтобы была докторская степень по психологии. Я считаю это – и уверен, что многие психологи со мной согласятся, – напрасной тратой времени. Психоаналитики делают это, потому что их принуждают: иначе они не получат признаваемой государством степени, таково условие получения лицензии психотерапевта. Академическая психология, которую вы изучаете в университетах, практически ничего не говорит о человеке в том смысле, в котором психоаналитик имеет дело с пациентом, чтобы понять его мотивацию, его проблемы; в лучшем случае вы получаете знания о бихевиоризме, который, по определению, исключает понимание человека, потому что на самом деле подчеркивает: все, что нужно знать о поведении человека – это как им манипулировать.

...

Возможно, гораздо полезнее для понимания психоанализа читать Бальзака, а вовсе не психологическую литературу. Произведения Бальзака лучше помогут в понимании анализируемого индивида, чем весь психоанализ в мире, потому что Бальзак был великим мастером, способным показать историю болезни во всей ее полноте, углубляясь в бессознательную мотивацию людей и показывая их во взаимосвязях с общественной ситуацией. Бальзак предпринял попытку описать характер французского среднего класса своего времени. Если вы действительно интересуетесь человеком и его бессознательным, не читайте учебников, читайте Бальзака, читайте Достоевского, читайте Кафку. В их произведениях вы узнаете о человеке гораздо больше, чем в психоаналитической литературе (включая мои собственные книги), найдете богатство глубокого инсайта – а это именно то, что должен делать психоаналитик в отношении пациентов.

Эрих Фромм. «Искусство слушать».

(У Юнга есть точно такие же мысли, но он известный безумец). Про Бальзака, Достоевского и Кафку я что-то слышал — у меня высшее гуманитарное образование.

В некоторых хороших учебных заведениях требуется 40 часов личной терапии для того, чтобы иметь право было терапевтом. На мой взгляд, 40 часов — это ерунда, «одним глазком посмотреть», по крайней мере, я не верю, что явления переноса могут развернуться в такое короткое время или что получится успеть интернализировать фигуру терапевта, если мы работаем с нарушениями привязанности, например. Простым языком: за 40 часов можно только-только познакомиться. (Но это не значит, что вся терапия должна быть долгосрочной).

Я — человек практики и опыта, а не голой теории.

Например, чтобы стать гончаром, надо брать глину и лепить, но можно сначала поступить и отучиться на геолога.

Можно сравнить психотерапию с хирургией («вдруг случайно че отрежет»), но это будет неправильное сравнение, опять-таки, потому, что гуманитарная терапия не режет живых людей.

Есть более сложная идея о том, что терапевт работает собой, своей личностью. То есть, терапевт владеет собой, как владеет хорошим инструментом, и при этом обладает определенными качествами, например, эмпатией.

В таком случае правильно сравнить терапию, например, с браком, усыновлением или другим близким партнерством. Никакой объем теоретического образования в таком случае ничего не гарантирует. 7% настоящих дипломированных психоаналитиков (ссылку на статистику потерял) спят со своими клиентами, например.

Опять-таки, это не значит, что человек с улицы может стать терапевтом, это значит, что всем страшно, всем непонятно и все в огне, никто ничего не знает, и бумажка — это способ на что-то опереться. Иллюзия безопасности.

Гарантии у меня простые: так как терапевт «работает собой» и делает это с вами, а вы в это время живете свою жизнь, то вы в праве выбирать, нравится вам его «самость» или нет — и выдавать гарантии самому себе. Экзистенциализм, детка!

То есть, я отвечаю за свое, вы — за свое, без посредников.

Этот блог — «товар лицом», могу разве что сказать, что моя терапевтическая личность и пишущая личность отличаются, но не верьте мне в этом на слово.

В более поздние годы я был ошеломлен, узнав, что в глазах некоторых людей был обманщиком, человеком, который занимается медициной без лицензии, автором поверхностной и вредной психотерапии, искателем славы, мистиком и т.д. Но меня не радовало и излишнее восхваление.

И хула, и хвала меня не очень заботили, потому что я начал чувствовать, что лишь один человек (по крайней мере из известных мне, а может быть и вообще) знает, есть ли то, что я делаю, честным, разумным, глубоким, открытым для всех или фальшивым, осуществляемым в целях защиты, неразумным. И этот человек – я. Я рад любым свидетельствам оценки своей работы. К их числу относится и критика (дружелюбная и враждебная) и похвала (искренняя и притворная). Но задачу оценки этих свидетельств, определения их значения и полезности я не могу передать никому.

Учитывая то, о чем я только что рассказал, следующий результат моего познания вас наверное не удивит. Самым высоким авторитетом для меня служит опыт. Пробный камень достоверности – мой собственный опыт. Ни мысли других, ни мои собственные мысли не важны так, как то, что я испытываю. Именно к опыту я должен снова и снова возвращаться, чтобы приблизиться к постижению истины, как это происходит и в моем собственном развитии.

Карл Роджерс

Разговоры по скайпу

В нашей стране слово «психотерапия» зарезервирована за медицинскими работниками, поэтому я предлагаю услугу «разговоры по скайпу».

Пишите на почту (spectator@spectator.ru), задавайте вопросы, получайте ответы.