Looking for Alaska
But she’s not afraid to die
all her friends call her «Alaska»
When she takes speed, they laugh and ask her
What is in her mind
what is in her mind
Когда я смотрел сериал, я думал, что никто не сможет убедить меня, что Looking for Alaska не имеет ничего общего с песней Луи Рида. И действительно, на IMDB написано: «The idea of Alaska’s name initially came to John Green as he was watching The Royal Tenenbaums (2001). The Velvet Underground song «Stephanie Says», which plays in The Royal Tenenbaums, contains the lyrics «She’s not afraid to die. The people all call her Alaska»». Это, конечно, позор, что человек узнаёт про Velvet Underground из саундтрека, но хотя бы так.
Но по порядку. Мини-сериал, снят по книге, а значит, законченный и без сюжетных дыр. На первый взгляд — обычная coming of age («про взросление») драма с подростками. Но только на первый.
К слову, я трепетно отношусь к подростковым драмам. Вообще, чтобы снять драму, надо сделать герою плохо, и способа, глобально, два: либо мир — говно, тогда выходит какая-нибудь социальная драма, либо герой — идиот и портит свою жизнь сам. Во втором случае смотреть на это невозможно, если герой взрослый человек. Ну нельзя таким быть в этом возрасте уже. Дуракам не сопереживаем. Если же герой подросток, то всё простительно, потому что естественно.
Дальше, наверное, спойлеры, но деваться некуда. Поначалу всё стандартно: есть Manic Pixie Dream Girl — это такой женский ебанутый «оригинальный» персонаж, который меняет жизнь главного героя. И в этом сериале герой, разумеется, тут же влюбляется и вот эта вся прекрасная юношеская сопровождающая ерунда.
В конце же драма становится настоящей: героиня умирает (впрочем, про это есть спойлеры в самой первой серии, и весь сериал — один большой флешбек), и тут оказывается, что мир-то гораздо серьёзней, чем мы видели его из глаз подростков. Декан оказывается не злостным полицейским, а человеком, который реально заботился о благополучии школьников (и, видимо, не зря!), но они его просто отвергали в силу своего возраста и его взрослой роли, пьяное вождение действительно опасно, а человек может быть суицидальным алкоголиком, что его друзьями воспринимается, как весёлая безбашенная крутизна.
Сериал, выходит, реально про взросление, и чтобы так тонко сводилось два мира, я давно не видел.
Отдельно стоит упомянуть, что называется, «вайб» сериала. Он действительно по-подростковому беззаботный и радостный, и ничего не предвещало беды, и даже то, что нам в первой серии прямым текстом сказали, что будет что-то плохое, отметается: «Обойдётся!». Драма только лишь просачивается намёками, пока не прорывается одним огромным куском. И, увы, Manic Pixie Dream Girl в реальной жизни часто заканчивают именно так (а не как в кино).
Рекомендуется всем, кто всё ещё любит «ебанутых девушек» (или любил в подростковом возрасте, как я, но потом одумался и перестал).
Всё будет хорошо
Читал где-то, что древнейшая уцелевшая письменная жалоба на то, что всё уже написано, датируется древним Египтом.
Джон Барт своими глазами видел сетования на египетском папирусе: мол, все истории давно известны, и современному сказителю остается только их повторять. Этому папирусу, который чуть ли не дословно воспроизводит жалобы постмодернистов, 4500 лет.
Томас Фостер, «Искусство чтения»
В это охотно верится, но есть выход, который меня восхищает: люди вообще крайне недальновидные, память у них девичья («новое — это хорошо забытое старое»), да и не может каждый человек вместить в себя всю культуру и искусство человечества, поэтому довольствуется тем, что успел ухватить в юности. Отсюда, кстати, и конфликт отцов и детей: они просто разные мультики смотрели, и ничего более.
«Мартин Скорсезе разругал фильмы Marvel», — гласит кликбейтный заголовок. На самом же деле Скорсезе сказал, что «это не кино», в том качестве, котором он его понимает, а «парк аттракционов». Мэтр не прав: всё ещё хуже, визуальные творения Марвела вообще планировались, как реклама action figures, но почему-то люди стали их смотреть и просить ещё, и всё это стало приносить больше денег, чем фигурки. (Это правда, можете погуглить историю). Однако же, велосипед продолжает переизобретаться, и фильмы Марвела постепенно становятся кином. В них появляется всякая драма-шрама, арка-шмарка и прочие узколобые элементы.
Другая смешная в своей очевидности мысль — в том, что фильмы Марвела переизобрели греческие мифы о пантеоне богов, как на символическом уровне, так и вообще буквально. (Тор и Локи, походу, реально боги). Тут же где-то (источник опять не найду) высказывание какого-то древнего грека, что в богов «реально верит» только чернь, люди же культурные прекрасно понимают, что мифы — это «продукт культуры и такие фильмы Марвела для нас, древних греков, пока не изобрели цирк и кино» (цитирую по памяти).
Это я всё к тому, что КПТ третьей волны становится похожа на терапию, просто в силу процесса. Но наблюдать за подобным забавно и в целом обнадёживает: человечество без велосипедов не останется даже после ядерной войны.
Даже, прости Господи, расстановки становятся чем-то. Например, некая Ирэн Прекоп в 1989 году изобрела патентованный «метод удерживающей терапии» и учит ей в Школе Берта Хеллингера. Произошло это всего лет примерно через пятьдесят после Винникотта (который называл это «холдинг») и Биона (который называл это контейнирование). Все три слова в переводе на руссий — однокоренные.
Или, например, юнгианская работа с мифами, работа со сказками в сказкотерапии и работа с нарративом — правильно — в «нарративной терапии» — это идеологически и даже семантически одно и то же. Миф — от др.-греч. μῦθος — «сказание, предание», нарратив — от лат. narrare «рассказывать, повествовать», ну и «сказка» — сами понимаете, тот же корень. Тоже, «не прошло и пятидесяти лет».
Я, кстати, не ворчу, а воспарил на смертными и с этой высоты узоры жизни меня завораживают. А ещё, когда я изобретаю что-то по-настоящему великое, я тут же гуглю и выясняется, что такой-то древний грек это уже придумал и описал, так что можно расслабиться и получать удовольствие (что тоже придумали греки).
Два мира — два Шапиро
Сейчас в сфере душевного здоровья появляется много разных интересных новых названий и даже идентификаций, и, разумеется, все они мне, старому ворчуну, не нравятся. Сейчас вообще сфера душевного здоровья предлагает простые и быстрые решения, отсюда и названия такие.
Вот, смотрите. Крайняя степень условного воображаемого психоанализа выглядит так: пациент встречается 3-5 раз в неделю с терапевтом в течение 8 лет, и происходит следующее — оба они становятся настолько близкими людьми (в рамках дозволенного), что психика одного начинает влиять на другого. «Скажи мне, с кем ты дружишь, и я скажу, что я». В этом плане, конечно, вода камень точит, чем, собственно, психоаналитики и занимаются: капают на мозги, пока клиент не образумится, но делают это так тонко, простите, экологично, что создаётся полное ощущение, что ничего и не происходит.
Знания свои психоаналитики осмысляют и представляют коллегам в виде случаев, то есть, в виде конкретных людей. Там, конечно, есть общие места, типа «нарциссизма», но прелесть заключается в том, что каждый волен толковать это по-своему, отсюда в целом бардак в терминологии стоит такой, что черт ногу сломит. Главная идея, впрочем, всё ещё состоит в том, что за 8 лет по 3-5 раз в неделю разобраться в конкретном человеке можно так, что никакие диагнозы станут не нужны, это будет какой-то запредельный уровень экспертности (как со стороны терапевта, так и пациента).
На другом конце спектра — то, что мы наблюдаем сейчас. В основном это симптоматический дискурс, когда просто называется то место, которое болит. Тревожность. Синдром дефицита внимания и гиперактивности. Синдром нарушения привязанности. Rejection Sensitive Dysphoria. Не так недавно я видел Reward Deficiency Syndrome (RDS) — это когда ты делаешь что-то, а удовольствия никакого нет. Прям как у меня! Более того, к любому синдрому можно в начале добавить high functioning, тогда вообще не понятно, на что жалуетесь.
Людям, клиентам, это в целом полезно: как и любая классификация, даёт ощущение контроля и иллюзию понимания. Кому-то даёт индульгенцию и даже identity. Например, муж не мудак, а у него СДВГ. Это всё объясняет.
Тут, наверное, стоит пошутить, что СДВГ — это не аббривиатура, а сербское слово, типа ДРВО. У них есть привычка пропускать согласные (крв, грло). И если у мужа сдвиг, то это всё объясняет. Синдром передозировки груш в организме.
При этом, это всё — верно. Симптомы реальные, диагнозы верные, людям от них становится хорошо, и в целом к бедным больным претензий нет.
Но.
При этом даже в книге одного из них «Тело помнит все. Какую роль психологическая травма играет в жизни человека и какие техники помогают ее преодолеть», от которой я не в восторге, пишется, мол, мы, психиатры, ставим людям СДВГ, а на самом деле у них детская травма, по поводу которой никто не будет разбираться и насилие в детстве. «Кажется, они начали что-то подозревать».
Мой любимый пример — это «боль в животе», слишком общий симптом, который может быть как простым несварением, так и раком. При этом наверняка существуют таблетки от «боли в животе», хотя с медициной получше, она хотя бы знает про существование рака. «Тревожность» может быть симптомом чего угодно. «Нарушение привязанности» тоже. Как и все остальные «синдромы».
Сейчас почти везде упрощённый симптоматический дискурс, который к тому же выгоден вообще всем. Клиенты получают быстрый диагноз, он им действительно помогает «разобраться в себе» и как-то минимально скорректировать поведение. (Другой мой любимый пример: КПТ третьей волны успешно учит пограничных пациентов не бросаться на людей и считает это успехом. В какой-то степени это действительно так. Структура личности при этом не меняется, но какая разница?)
Действительно, проще лечить СДВГ, чем какое-то мифическое насилие в детстве (которое клиент не помнит, а психоаналитик выдумал). Психологи/терапевты получают понятную удобную гребёнку, тем более, что люди и правда в чём-то постоянно похожи, а кому хочется тратить 8 лет своей жизни на то, чтобы видеть глубокого больного (и поэтому часто неприятного) человека 3-5 раз в неделю?
В качестве вывода. Клиентам, когда им предлагают эффективный, быстрый и научно проверенный способ, надо помнить, что он прежде всего оптимизирован на массовость и прибыль, а не на их благополучие. Терапевтам — хотя бы на ночь почитывать психоаналитиков, чтобы лучше спалось и чтобы представлять, что альтернатива тоже существует (или существовала).
Разговор при этом — не о том, что психиатрия врёт, а долгая психодинамическая терапия («условный психоанализ») лечит всё, а о том, что всем удобно не копаться, даже когда это правда надо. Более того, всё в области психического здоровья понамешано в такой дикий салат из поп-психологии, психиатрии и разного гештальта, что страшно становится.
Вот, например, вылечи травму, читая популярную макулатуру! Травмы тоже, впрочем, взяты из Бурбо, которая вроде как так что всё гармонично.
Don’t look up
Фильм Don’t look up с Леонардо «Оскороносным» ДиКаприо — это Wag the dog наших дней. Такая острая политическая сатира, что даже смотреть больно. Но надо. Даже большая сатира, чем Матрица 4!
К Земле летит комета, которая в нее врежется через полгода, ученые пытаются сказать об этом людям, но никто им не верит. Это всё очень смешно, если не было бы правдой на примере глобального потепления. «Комету придумали евреи-миллионеры», это цитата, как из фильма, так и из жизни (один американский конгрессмен говорил про еврейский космический лазер в связи с пожарами).