Dog eat dog

Сложная гипотеза, но пусть будет хотя бы так. В непереваренном виде. Хе. Хе.

Продолжая метафору пищеварения и идею о какой-то особой связи с внутренними объектами у шизоидов. Или пусть не у шизоидов, а у меня лично.

А что если, это не связь какая-то особенная (тонкая, неровная), а просто другие люди хорошо перевариваются?

«Остались от козлика рожки да ножки». С рожками и ножками никаких отношений не построишь.

Диссоциация — это расщепление и расщепление пищи — это, простите за тавтологию, расщепление.

«А что если внутренние объекты есть были, просто очень хорошо переварены?».

Не ешь меня, пожирающая мать, я сам тебя съем.

Колобок съел лису.

Тут еще напрашивается много интимных шуток про контейнирование, которые вам знать не положено.

(Является ли контейнирование пожиранием с последующим перевариванием?)

Перверсивные отношения с правдой

Пациент, вовлеченный в перверсивные отношения с правдой и инсайтом, часто имеет особую чувствительность к тому, что может чувствовать аналитик. Он/она изучает мышление аналитика, пытается представить себе его образ и фантазирует о нем. Таким образом, мы может говорить о мышлении аналитика как объекте пациента. Как писала Бренман Пик (Brenman Pick, 1986), «одно состояние души ищет другое состояние души, как рот ищет сосок».

В результате Джон Стайнер (John Steiner, 1993) стал отличать «интерпретации, центрированные на пациенте» и «интерпретации, центрированные на аналитике». Существует реальная возможность того, что пока аналитик пытается проинтерпретировать мышление пациента, пациент пытается проинтерпретировать мышление аналитика. Многие пациенты, страдающие от тяжелых расстройств личности, способны исключительно хорошо чувствовать объект, с которым они вступают в отношения. Такие пациенты могут быть исключительно чувствительными к состоянию ума аналитика, а их собственное состояние ума может быть исключительно чувствительным образом связано с состоянием ума аналитика. Тогда непосредственной тревогой пациента будет тревога о том, как работает мышление аналитика в данный момент.

«В такие моменты пациента больше всего заботит его восприятие аналитика. /…/ Я бы назвал эти интерпретации центрированными на аналитике и отличал бы их от интерпретаций, центрированных на пациенте. /…/ В общем, интерпретации, центрированные на пациенте, больше относятся к передаче понимания, тогда как интерпретации, центрированные на аналитике, скорее будут давать пациенту ощущение, что его понимают» (Steiner 1993, p. 133).

Если аналитик дает обычную интерпретацию о пациенте, пациент может фактически воспринять ее совершенно другим образом. Аналитик дает ее пациенту как подарок, образовавшийся в результате усилий аналитика понять пациента, и ожидает, что пациент воспримет ее как начало инсайта. Но пациент может воспринять «интерпретацию» как возможность оценить скорее мышление аналитика в момент интерпретации, а не правильность самой интерпретации. Риск заключается в том, что партнеры идут в совершенно разных направлениях и «не слышат» друг друга, что может завести в тупик.

«Контрперенос и терапевтические отношения. Новейшие изменения в кляйнианской технике», Хиншелвуд Р.Д.

Господи, да, господи, да. «Перверсивные отношения с правдой».

Теперь мы знаем, как это называется.

Я еще более хитрую комбинацию знаю — это не когда «непосредственной тревогой пациента будет тревога о том, как работает мышление аналитика в данный момент», а когда «одной из тревог».

У второго терапевта я заметил, что терапевтов в комнате минимум два (на самом деле три), когда должно быть всего один (и то если повезет).

Простым языком, я анализирую терапевта, но мне не «важно», что он думает, а просто очень интересно. Это меня не поглощает.

Я сплю с одним открытым глазом (а не двумя).

Поэтому, получив интерпретацию, я оцениваю ее сначала с точки зрения «правильности», потом пытаюсь понять мышление аналитика, потом — что он мог иметь ввиду. И как я его мог неправильно понять.

У меня такие сложные клиенты, что с некоторыми случается контрконтрперенос. (шутка)

Я начинаю это все перебирать и крутить в голове, причем не только применительно к моей жизни («и тут он все понял»), а и к жизни вообще.

Похоже (пока не хочу сглазить!), у меня завелся третий терапевт.

Ценообразование

Есть два подхода к ценообразованию:

Первый: «Моя сессия стоит N».

Второй: «Я, как профессиональный психолог, не имею фиксированной оплаты услуг, так как у людей, обращающихся за помощью, могут быть совершенно различные жизненные обстоятельства – уровень достатка, глубина кризиса, острота потребности в помощи и т.д.

В своей работе я стараюсь гибко подходить к жизненной ситуации каждого человека, обратившегося ко мне за помощью. Стоимость консультаций, также как и их частота, определяется индивидуально в совместном обсуждении с клиентом. При этом учитываются интересы, потребности и возможности и клиента, и терапевта».

У меня есть противоречивые чувства по поводу и первого и второго подхода.

Фиксированная цена уравнивает клиентов и в хорошем («нет любимчиков») и в плохом смысле («терапевт не входит в мое положение»).

Индивидуальная цена более «человечна», но неужели можно вот так сразу начинать человечные отношения с клиентами? «Да они же больные!».

Поясню шутку.

Вот это учитывание потребности и возможности и клиента и терапевта — уже довольно «продвинутое» человеческое взаимодействие, которое подразумевает, что обе стороны могут выразить свои потребности и поучаствовать в конфликте по их отстаиванию. Ну, терапевт, допустим, может. А клиент?

«Глубина кризиса и острота потребности» определяется не сразу, то есть, терапевту требуется больше десяти секунд. Может быть, даже больше одной сессии. Но я не знаю, как с этим обстоят дела у опытных профессионалов. Может, у них глаз-рентген.

Короче говоря, с таким подходам первая (нулевая) сессия имеет все шансы превратиться в торги. И оценку тяжести состояния.

Может быть, это даже хорошо — «будет, чем заняться на первой сессии» и сразу многое становится видно про клиента.

Но я предпочитаю импровизацию.

Помимо прочего, такое послание может расцениваться, как «я сам не знаю, сколько мои услуги стоят», либо «знаю, но просто так не скажу». На моих сессиях и так достаточно много неопределенности и не-знания, чтобы цена была одной из них.

Думаю, наиболее оптимален компромиссный вариант: «Обычно моя сессия стоит N, но возможны варианты».

Идеальные закладки-2

Пять лет назад я описал идеальные закладки, и вот их сделали.