Общаться со взрослыми: как
Послушал прекрасного человека и позавидовал, что я не такой простой.
(Это не сарказм).
Прекрасного человека зовут Розенберг Маршалл, у него есть своя система Ненасильственного Общения, про нее есть книга, а еще он ведет семинары, на которых разговаривает с наручными куклами (hand puppet).
Вот есть, например, практическая книга «Общаться с ребенком: как?» Юлии Гиппенрейтер. Маршалл рассказывает что-то очень похожее, но для взрослых.
Он тоже хороший, «даже мне понравился».
Почитайте-посмотрите, наверняка будет полезно.
На этом моя рекомендация заканчивается — и я немного пострадаю напоследок. Эту часть можно смело пропустить.
Я размышляю над сложной мыслью, что «некоторых людей можно просто научить».
Ну, вы знаете, этих. «Здоровых людей».
У нас в чатике группы один участник прислал глупую цитату, что-то типа «мужчина и женщина, умеющие серьезно и честно разговаривать — лучшие психологи друг для друга. Вся эта заумная психология отношений совершенно не нужна, если с близким человеком можно открыто поговорить и прояснить происходящее» с комментарием, типа «терапевты не нужны».
Я ответил «Нет, все правильно. Вся эта заумная психология отношений совершенно не нужна, если умеешь выстраивать отношения».
Ирония в том, что на семейной терапии действительно учат прежде всего просто общаться друг с другом. И «здоровым» людям этого достаточно. Тут под «звездочкой» идет много «но».
В этой фразе кроме нелепого заявления «люди, которые умеют общаться, умеют общаться» можно поставить галочку например, здесь: лучшие психологи друг для друга, «* — если находятся на одинаковом уровне развития», иначе один будет нянчить, а другой будет нянчим.
Или вот, например, читаю проповедь какого-то психолога, что Все В Ее Жизни Изменилось, Когда Она Узнала, Что Никому Не Нужна. Тут же хочется поставить сноску и написать «* — проконсультируйтесь с лечащим терапевтом, есть противопоказания (контрзависимые, люди с нарушением привязанности и пр.)». Говоря простым языком, совет взять и осознать, что никому до тебя нет дела, совсем не работает для людей, которые и так всю жизнь это думают. Таким людям как раз будет полезен опыт того — хотя бы раз в жизни — как кому-то до них есть дело, а такие проповеди только усугубляют.
Эта цитата напомнила мне о том, что у меня уже несколько месяцев лежит недописанная заметка на тему «как правильно общаться», или даже «как правильно общаться и расти вместе в паре». То есть — примерно то же самое «заумная психология не нужна», но не так грубо.
Удивительным образом та недописанная заметка похожа на учение Маршалла Розенберга, «но это ведь и так все знают».
Все эти «я-сообщения» вместо «ты-сообщений», говорить не факты, которые можно оспорить, напр., «ты — дурак», а выражать эмоции, напр., «я чувствую досаду, потому что не могу донести до тебя свою мысль», которые хрен оспоришь.
Выражать потребности, а не приказы, не нести ответственность за чужие эмоции, и проч. и проч.
Все это прекрасно работает.
Но.
Звездочка.
Some conditions may apply.
У Кати сейчас период, когда ей кажется, что все те терапевтические штуки, которые мы говорим бедным клиентам, применимы в жизни.
— Зачем ты обидно шутишь, эй! — говорит она.
— Потому, что ты меня бесишь.
— Нет, это ты сам от меня бесишься.
— Duuuh!
— А ты не мог вы выражать свое недовольство более прямо, а не шутить всю неделю злые шутки? — спрашивает она.На следующее утро просыпаюсь и сразу же начинаю выражаться прямее некуда.
— Ой, ой, устроил драму, прям как женщина! — пытается куда-нибудь от этого укрыться Катя.(из фейсбука)
Еще более прекрасный пример есть у Линор Горалик (via irregardless).
Витакера еще можно вспомнить:
Образцовая мать совершает поступки любви вместо того, чтобы быть такой, какая она есть. Недавно я слышал шутку про такую любовь: мать, бесконечно любившая двух своих цыплят, когда один из них заболел, убила другого, чтобы приготовить больному бульон. Психотерапевты могут при этом вспомнить некоторых из своих коллег, работающих примерно таким образом. И разумеется, никто не заподозрит себя в склонности к такой любви!
Если формулировать это «серьезно», то во все это можно прекрасно заиграться, либо принять это как форму, но совершенно не усвоить содержание.
«С сегодняшнего дня мы говорим так», прекрасно при этом осознавая, что когда партнер говорит «я чувствую досаду, потому что не могу выразить...» он все равно имеет ввиду «ты дурак!». И наоборот.
Система Ненасильственного Общения может использовать как репрессивная система для тех, кто не хочет общаться правильно. «Используй ненасильственное общение, а то...»
Любая система стремится к ритуализации и догматизации (в процессе которой отрывается от жизни и помирает).
Но это не претензия к Маршаллу, он-то вероятно даже хороший, в воркшопе есть кусочек, когда он говорит, что это все надо не просто «говорить», но и «говорить молча». Дзен, короче.
Моя же проблема в том, что я — не self-righteous. И везде вижу звездочки.
Даже тэг «как правильно» в этом блоге — ироничный.
Мне кажется, к этому надо относиться не как «я научу вас правильно общаться», а больше как «попробуйте (в качестве практики) переформулировать то, что вы хотите сказать вот таким образом и посмотрите, не отозвалось ли?».
Can you feel it? Если не отозвалось — то увы.
Некоторых людей можно научить.
А некоторых перед этим надо научить учиться.
PS.
В моем словаре есть выражение «атомарная практика». Это максимально простая практика, которую невозможно дальше разбивать на... ну, на атомы! (Minecraft в моем определении — это «атомарная игра»). В процессе установления отношений с этой практикой она раскрывается так, что ее можно практиковать годами и продолжать получать результаты.
Do nothing, например, такая практика.
Применительно к теме этой заметки, полезная атомарная практика — «говори правду». При этом правду вслух говорить не обязательно (во-первых, это страшно!), но если спрашивать себя каждый раз «что на самом деле я хочу сейчас сказать?», эффект со временем будет очень сильным. А потом можно и вслух говорить.
Анекдотичный пример из семинара Маршалла: жена сказала мужу «не задерживайся в этих выходных на работе», он «послушался» и поехал в выходные на гольф. На самом деле она имела ввиду «проведи выходные со мной». Это и есть «правда», которую можно было бы отловить, практикуй жена что надо.
Ненасильственное Общение называется sammā-vācā и буддисты опять всех опередили!
Невозможная профессия
Прочитал книгу «Psychoanalysis: The Impossible Profession», которую написала Janet Malcolm, журналистка (в New Yorker) и авторка. (На русском ее нет, перевод цитат далее мой).
Книга состоит минимум из двух слоев. Первый слой — «все, что вам надо знать о психоанализе».
В этой части журналистская работа проделана просто великолепно, если вам вдруг нужно полное, но компактное представление о психоанализе, его истории, развитии и основных концепциях, то look no further. Ну, вы знаете, как гениальные журналисты умеют коротко объяснить все «с нуля», но при этом не перевирая? Это оно.
Википедия пишет, что «Janet Malcolm’s witty and wicked Psychoanalysis: The Impossible Profession has been praised by psychoanalysts (with justice) as a dependable introduction to analytic theory and technique. It has the rare advantage over more solemn texts of being funny as well as informative».
По-русски: даже сами психоаналитики считают, что книжка ОК, как вступление к психоаналитической теории и техникам, и в отличие от формальных текстов не скучная и даже местами смешная.
Witty and wicked!
Книга написана в 80-ые годы, Кохут, Кернберг и Винникот уже есть, но еще не мэтры и поэтому считаются еретиками, которых можно легко отбросить, так что в книге описана «предыдущая эпоха», что даже лучше: этих ребят мы и так знаем, а как оно выглядело бы без них — исторически интересно.
Второй слой — это «частный случай», разговор/интервью с реальным психоаналитиком, который скрывается за псевдонимом Аарон Грин. И в этой части журналистка проделала прекрасную работу и смогла раскрыть характер героя (даже несмотря на то, что герой — психоаналитик!).
В исторической части тоже проскакивают байки про Фрейда и прочих ранних терапевтов, так что в итоге выходит весьма «персонифицированный» взгляд на психоанализ, вписанный в общую картину, «психоанализ и психоаналитики».
После прочтения начинаешь задумываться — «ага, вот так выглядят люди, которые занимаются психоанализом! Но не совсем ясно: это психоанализ такой, потому что им занимаются такие люди, или люди такие, потому что занимаются им?».
Гарольд Дэвис (личная беседа) сообщает, что Гарри Гантрип однажды пошутил, что «психоанализ — это профессия шизоидов для шизоидов».
Аарон слишком классический фрейдист, вплоть до отрицания свободы воли и до сведения всего в игольное ушко, что только добавляет повествованию выпуклости и иллюстративности.
Например, в книге описан эпизод, когда герой хочет стать преподавателем, потом выясняет, что это эдипальное желание и успокаивается.
Вот и все. Что является источником мотиваций и удовольствия? Источник мотивации и удовольствия — инфантильные желания.
«Все желания — инфантильные» довольно опасный путь. Поосторожней с этим, а то ничего не останется! Всегда можно доанализировать себя до чего-нибудь очень примитивного.
Если брать метафору фреймворков, то психоанализ — лаконичный по сути, но сложный в применении фреймворк. Не могу привести конкретный пример, но, допустим, язык Brainfuck (да, это язык, а не фреймворк).
Но в случае с анализом ебут не мозг.
А твою маму.
Да, все шуточки про психоанализ возникают из того, что люди справедливо улавливают его примитивизм, но не понимают суть его примитивизма.
Ортодоксальный психоанализ довольно строг и находится за пределом «мирского», поэтому напоминает какую-нибудь религию или опять-таки духовную практику. В книге проводятся параллели с иудейской религией и даже написано, что шутка о том, что психоанализ — это занятие евреев, давно перестала быть обидной (потому что ну, правда же, их там слишком много!).
Если соблюдать все правила (хотя разговор больше идет о «духе» закона, но всегда есть буквалисты), то профессия действительно становится невозможной.
И эта «невозможность» тоже самоназванная и самопризнаваемая (как и шутка про евреев), в начале книги автор дает две цитаты, раскрывающие выбор названия:
Анализ выглядит почти как третья «невозможная» профессия, в которой можно быть заранее уверенным в достижении неудовлетворительных результатов. Другие две, известные гораздо дольше, — это образование и управление (goverment).— SIGMUND FREUD, «Analysis Terminable and Interminable» (1937)
и
Как психоаналитики, мы знаем не только то, что наши профессии невозможные, но и то, что они невероятно трудные.— ADAM LIMENTANI, International Journal of Psycho-Analysis (1977)
В чем же состоит невозможность?
Не хотел этого делать, но тут мне все-таки придется описать психоанализ «в двух словах», заранее прошу прощение за упрощение.
Пациент говорит все, что вздумает. Психоаналитик старается быть максимально нейтральным. Со временем пациент начинает относиться к аналитику, как к человеку (хотя тот никаких поводов не подавал), причем относиться начинает по своей схеме, так же, как он делает это всегда. Например, «психоаналитик меня в тайне ненавидит». Такое отношение называется «переносом»: на самом деле пациента ненавидела мама, а психоаналитик тут не при чем.
Анализ переноса — это выявление «мультиков», которые смотрит пациент при максимальном не вовлечении в них со стороны терапевта. Клиент же всеми силами будет втягивать психоаналитика в свои игры, из которых тот должен ускользать, как угорь, попутно объясняя пациенту, что тот на самом деле пытается. «Это не со мной ты хочешь спать, а с папой».
Сведение все к папе-маме — моя ирония над теми, кто понимает это буквально. Более гуманно было бы сформулировать что-то в роде «пациент пытается встроить с терапевтом отношения по типичной для себя схеме», это и называется «перенос». (То, что типичная схема берется от мамы с папой — уже нюансы).
Аналитик не только дает блестящие интерпретации («огурец — это член»), но и старается быть максимально чистым, белым экраном, на который клиент накладывает свой перенос — ну или чистым зеркалом, если вам эта метафора нравится больше.
Аналитик должен быть стерильным и нейтральным (as in sterile and neuter). Это не совсем человечно, скорее — совсем не человечно.
Кроме «переноса» есть еще и «сопротивление». И то и другое может считаться как и «помехой», так и «ездовой лошадкой», которая двигает терапию.
«Сопротивление» в таком случае — это «посмотри, ты еще сюда не посмотрел».
(Конец описания психоанализа в двух словах).
А теперь — примеры из книги.
Нейтральность:
В «Рабочем альянсе» Бреннер дает неожиданную, но убедительную причину, почему аналитик должен соблюдать нейтральность даже перед лицом смерти:«Это правда, что аналитику часто не повредит быть конвенционным «человеком». Однако же, бывают случаи, когда бытие аналитика «человеком» может принести вред, и никто не может сказать заранее, когда эти случаи наступают.
Например, выражение психоаналитиком симпатии к человеку, который потерял близкого, может создать для этого человека определенные дополнительные сложности (которых в противном случае не было бы) в выражении удовольствия, раздражения, эксгибиционистского удовлетворения от потери».
Простым языком: человек может испытывать по поводу смерти родственника много разных чувств (и все они важны для анализа), в том числе «плохих».
Если аналитик поведет себя «как человек», то есть скажет «мне очень жаль», клиенту тяжело будет сказать «а мне не жаль, так ему и надо!».
Или, например, Аарон рассказывает о случае из собственной практики, когда он опоздал и извинился, чем сделал хорошо себе. Настоящий аналитик бы не извинился, но выяснил бы, что чувствует клиент по этому поводу. Аарон же заткнул клиента своими извинениями.
Другой пример — это отслеживание переноса и контрпереноса, а потом — что самое главное — умение с этим жить в «гражданской» жизни. («Выхожу на пляж — а там кругом станки», анекдот).
Помню семинар, который я как-то посетил, его вел блистательный венгерский психоаналитик Роберт Бак.Мы обсуждали природу переноса, я поднял мою руку и задал риторический вопрос: «Как вы назовете личностные отношения, в которых инфантильные желания и защиты от этих желаний выражаются таким образом, что люди в этих отношениях не видят друг друга объективно, но, скорее, рассматривают друг друга с точки зрения собственных инфантильных потребностей и конфликтов? Как вы это назовете?».
Бак посмотрел на меня иронично и сказал: «Я бы назвал это жизнью».
Внезапно вспомнил, что я так шутил год назад:
В этой же плоскости лежит «правило» про то, что нельзя спать с клиентами. Делать это нельзя потому, что клиент не осознает того факта, что у него «перенос», а вот аналитик должен осознавать. Дорожка же «может, это не перенос, может, это по-настоящему в этой раз, в виде исключения» ведет прямо в адок, по тому же принципу, что и «один раз — не гомосексуалист». Нет, дело не в гомосексуализме, а в собственной слепоте на этот счет и в отрицании очевидного.
И про сопротивление.
Описывается случай из практики, когда Аарон думал, что анализ идет в никуда, потому что ему досталась очень вредная пациентка, с которой он два года только и делал, что «ругался». Анализ, однако, был удачным. Потом герой сетует:
В популярном представлении психоаналитик — авторитарная, доминирующая фигура, которая имеет жесткий контроль над податливым и уязвимым пациентом. Этот случай ткнул меня носом в обратное: пациент — это тот, у кого есть контроль над происходящим, аналитик — это тот, кто является жалкой и слабой фигурой.Пациенты ходят там, черт побери, где им вздумается! Все, что аналитик может — это сказать «если ты соблаговолишь послушать меня хотя бы на мгновение — если бы ты смог направить свое внимание на это конкретное место, вместо текущего — ты бы смог увидеть, что... и так далее, и так далее». Это все, что мы можем.
В том случае, все, что я мог — это время от времени направлять внимание пациентки на то, что именно она делала для сдерживания вещей, которые рвались из нее наружу — что-то, куда она предпочитала не смотреть.
Это называется «анализ сопротивления», что совсем не подразумевает, что ты трясешь пальцем и говоришь пациенту «Ты сопротивляешься!». Это — худшее, что можно сделать в данном случае, и я боюсь, именно это я и делал в первые годы работы. Правильный же способ — указывать пациенту на тот факт, что он предпочитает не думать о некоторых вещах и не чувствовать некоторые эмоции, чтобы пациент стал более осознанным и эти уклонения не происходили автоматически. Это все. Это — скальпель аналитика.
Аналитик не может вскрыть разум пациента, залезть туда и начать крутить там гайки. Единственное, что он может — это сказать «смотри сюда», и в большинстве случаев пациент даже не смотрит! Но иногда это случается, и автоматическое поведение становится менее автоматическим.
В «популярной культуре» аналитик делает именно так: говорит «это сопротивление» и раздает диагнозы направо и налево. В реальности же эти способы не работают. Как всегда, есть профанное и сакральное представление, причем сакральное обретается только с опытом, но долго занимаясь психоанализом, можно оторваться от людей. Хотя, может в этом и было желание?
По этому поводу Аарон даже цитирует Оруэлла:
Многие люди искренне не хотят быть святыми, и, возможно, некоторые из тех, кто достиг святости или стремится к ней, никогда не испытывали сильного искушения быть людьми.Джордж Оруэлл, «Размышления о Ганди»
Я же в связи с этим вспомнил вот эту цитату:
Буддийский мастер Чогьям Трунгпа Ринпоче любил повторять, что «если вы можете каким-то образом избежать духовной практики, то постарайтесь ее избежать».
В случае с «хардкорными» психоаналитиками не очень понятно: они изначально были дефективные, как люди, или это приобретенное в процессе практики? «Домедитировались до пустоты». В данном случае — доанализировались.
Психоанализ, как религия — довольно депрессивен. Как профессия — невозможен и невероятно сложен.
Помогает ли он — и как?
В общем-то, наверное, помогает (это уже мое мнение, в книге описана тоже довольно депрессивная точка зрения на это), в том числе и из-за своей стерильности. Это какие-нибудь гештальтисты работают так, как будто контрпереноса не существует.
Dance like there’s nobody watching,
Love like you’ll never be hurt,
Work like there’s no countertransference.
Нужна ли стерильность и нейтральность, или можно другими методами? Является ли психоанализ единственным работающим способом? Об этом разговора даже не идет (понятно, что нет), но вот «психоанализ — такой, любите (если получится) и жалуйте».
Я сам трепетно люблю психоанализ по своим причинам, в том числе и за стерильность. Два моих терапевта из трех — члены IPA, что не сделало меня психоаналитиком. А вот если бы меня гештальтист покусал — наверняка бы что-нибудь в рану занес.
Эта книга — «история болезни» психоанализа. Захватывающая история о том, как не-люди помогают людям. Если вы захотите прочитать единственную книгу о психоанализе, то это она.