Секта одного человека
Катя долго формулировала, как видит мою идеальную профессию. Я ее выслушал и говорю:
— Ну, есть такая профессия. Называется «пророк». Будда, Иисус и прочие личности. Только я не хочу, как-то перспективы мутные.
— А чего такого? Из них только Иисус совсем плохо кончил.
...
...
Поговорили о ее проблеме, ей немного помогло, она говорит.
— А почему ты со всеми так не разговариваешь? Это же так здорово! Вот придут к нам гости, поговори с ними.
— Зачем?
— Ну, чтобы помочь.
— Подожди, ты мне предлагаешь говорить со всеми, чтобы всем помочь?
— Ну да.
— То есть ты мне предлагаешь всех спасти?
— ...
...
Ухожу, приношу ложку, бью ложкой по голове. Катя борется к комплексом спасителя, вчера она тоже порывалась всех спасти, в руках у нее была ложка. Я обратил внимание на то, что она опять хочет всех спасти, Катя сказала «и правда! а стукни-как ты меня ложкой!».
...
Я стукнул. Ну, раз такие методы работают, будем использовать их!
...
Еще через день Катя ходит с ложкой уже сама и время от времени бьет себя по лбу.
...
...
Потом, когда Катя уснула, придумал «секту одного человека». Ну, как «театр одного актера».
...
...
— Как же тебя продвигать людям? — задумалась Катя. — Наверное, так: «решаю все проблемы».
— «Решаю все проблемы» — это убийства. Или наркотики. А давай ты не будешь меня продвигать.
...
...
Хотел написать что-то доброе про людей, которые предлагают «шаманский интенсив за 4 дня», но потом передумал.
...
Вспомнил, как мы недавно снобство проходили (с клиентом? все никак не могу подобрать нужное слово). Пришли к тому, что право на существование имеют все, «даже гавно», а «снобство» — хорошее качество, так как позволяет фильтровать то, что походит тебе. Если его использовать именно так, а не нападать на менее одаренных.
...
С тех пор мне тоже несколько полегчало в этом плане.
...
Единственная проблема — со словами. С практической точки зрения (просто чтобы люди не путали) неудобно называть себя «шаманом», когда в лесах Алтая бегают ряженные новосибирцы со скучающими домохозяйками и называют себя так же.
...
А обличать «не настоящих» только для того, чтобы «освободить слово», не хочется, слишком много возни.
...
Все-таки, проблема со словами — это чисто лингвистическая проблема, почему должны страдать люди, к этому не причастные, да?
...
Все еще думаю, как называть «клиентов». Например, тех, кто покупает у меня курс, я называю «последователи курса».
...
Что понятно, если курс — это «направление движения вперед», то ему можно (по)следовать.
...
(Диалоги с клиентами публикуются с их согласия, естественно).
...
Real slim shady
У меня тут недавно был клиент с проблемами снобизма и комплексом самозванца.
...
Дескать, есть «настоящие» специалисты, а есть шарлатаны. Это, кстати, правда — есть и те и другие. Клиенту, правда, казалось, что шарлатан именно он, а все остальные — настоящие.
...
(Нет, клиент — это не я сам. Я его вылечил, как смог).
...
Но деление на «тру» и «не тру», то есть на «настоящих» и «не настоящих» наблюдать познавательно.
...
С одной стороны, каждая дисциплина — или каждое «течение», скажем так — старается оставаться чистой. Там есть какие-то нормы, правила и авторитеты. Иначе на что опираться-то? С другой — всем известно и очевидно, что любое развитие происходит через отклонение от нормы.
...
Имеем конфликт. С одной стороны, хочется без извращенцев. С другой — именно извращенцы «толкают науку вперед».
...
(Поэтому, кстати, много интересного происходит на стыке наук — там извращенцы всегда могут прикрыться, мол, «а вот это я из соседней науки взял»).
...
Чем больше у области проблем, тем толще извращенцы. Очевидно, что на кризис объективизма должны были вылезти всякие совсем сумасшедшие люди. И вылезли!
...
Вот, например, представитель экзистенциальной психологии отнекивается:
...
...термин „экзистенциальный“ в наши дни сомнителен и запутан и ассоциируется с движением битников как одна крайность и с эзотерическими, непереводимыми немецкими философскими концепциями как другая. Правда также, что это движение собирает вокруг себя фанатиков, от которых не свободны ни экзистенциальная психология, ни психиатрия.
...
С практической же стороны мне интересно, где наступает та черта, после которой «оригинальная концепция» или «передовая концепция» начинает считаться «мракобесием» и «ересью».
...
Применительно к «людскому быту» — то же самое. Есть какая-то грань, когда человек уже не считается «оригинальным» и становится «сумасшедшим». Это, естественно, один и тот же вектор движения, просто сумасшедший «зашел слишком далеко».
...
Иными словами, я размышляю на тем, что такое «слишком».
...
...
В течение этого времени я изучил только две книги, написанные о тревоге к нашему времени: «Проблема тревоги» Фрейда и «Концепция страха» Кьеркегора. Я оценил формулировки Фрейда, а именно, его первую теорию о том, что тревога – это появление подавленного либидо, и вторую теорию о том, что тревога – это реакция эго на угрозу потери любимого объекта. Кьеркегор, напротив, описывал тревогу как борьбу бытия с небытием – которую я сам мог непосредственно пережить в санатории, борясь со смертью или с перспективой остаться инвалидом на всю жизнь. Он хотел обратить внимание на то, что настоящий ужас, проявляющийся в тревоге, – это не смерть как таковая, а тот факт, что каждый из нас находится одновременно по обе стороны баррикады, что «тревога – это болезнь, которой человек страшится», – писал он; таким образом, как «чужеродная сила, она держит человека в своих объятиях, и он никак не может вырваться».
...
Что меня сильно поразило, так это то, что Кьеркегор писал именно о том, через что прошел я и мои пациенты. А Фрейд нет; он писал на другом уровне, давал формулировки психическим механизмам, благодаря которым появляется тревога. Кьеркегор описывал именно переживания человека во время кризиса. В частности, это был кризис противостояния жизни и смерти, который полностью реален для нас, пациентов, но он писал о таком кризисе, который, я думаю, по сути своей не отличается от различных кризисов людей, пришедших на терапию, или даже от кризисов, которые все мы переживаем в далеко не минутной форме десятки раз в день, даже когда мы отталкиваем прочь мысль о грядущей перспективе смерти. Фрейд писал на техническом уровне, здесь его гений превзошел всех; возможно, больше, чем все люди его времени, он знал о тревоге. Кьеркегор – гений другого порядка, – писал на экзистенциальном, онтологическом уровне; он знал тревогу.
...
Это не ценностная дихотомия; очевидно, что оба подхода необходимы. Настоящая проблема, до некоторой степени, появляется благодаря культурно-исторической ситуации. Мы на Западе являемся наследниками четырех веков технических достижений в области власти над природой, а теперь и над нами самими; в этом наше величие и в то же время – самая большая опасность. Опасность не в том, что мы не учитываем какие-то технические моменты (что подтверждается, если необходимы, конечно, какие-то подтверждения, огромной популярностью Фрейда в этой стране). Скорее мы подавляем противоположное. Если позволите использовать термин, который я буду обсуждать и определять более полно позднее, то я бы сказал, что мы подавляем смысл бытия, онтологический смысл. Одним из следствий подавления смысла бытия является то, что у современного человека образ самого себя, его опыт и концепция самого себя как ответственного индивида также отделены друг от друга.
...
Ролло Мэй, ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЭКЗИСТЕНЦИАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ
...
Ну вы слушайтесь, это же поэзия: «В этом аспекте „бытие“ должно быть определено как индивидуально-неповторимый рисунок возможностей».
...
Ну вы вдумайтесь, это же философия: «Я убежден в том, что любая концепция, основанная на предположениях о фрагментарной структуре некой целостности, сама является фрагментом».
...
