Итого
Шесть лет назад я схитрил и объявил о начале практики в мой День Рождения, зато теперь легко считать и подводить итоги.
Выходит, я психотерапевт с шестилетней практикой (это примерно 4500 часов индивидуальных сессий и сколько-то групповых, я не считал, пусть будет 672).
Это не много, на спасение жизни одного человека требуется 200 часов терапии, выходит, было спасено 22.5 человек, но и это неправда: многие спасаются наполовину, треть, четверть, а то и вовсе не спасаются и просто тянут время.
К слову, недовольны мной клиенты были гораздо реже, чем я ими: прямо в лицо мне сказали, что лучше бы они меня никогда не видели, всего лишь двое (обе — девушки): одна после первой же сессии абсолютно разочаровалась во мне и написала отзыв, который не разрешила публиковать (а жаль).
Вторая вышла на меня с публикаций на «Ноже» — я написал туда две статьи, которые после хорошей редактуры вписались в формат издания и превратились в список «делай раз, два, три». Разумеется, это было абсолютно не похоже на меня, и клиентка ожидала совсем другое, и, конечно же, была обманута, в чем совсем нет ее вины. С тех пор я продолжаю не писать для массового читателя.
В сумме этим двум клиенткам понадобился 31 час на то, чтобы понять, какой я ужасный терапевт, что составляет 0.6% практики. Столь низкий показатель я списываю исключительно на то, что люди в целом хорошо воспитаны и стесняются говорить правду в лицо.
Есть универсальная цифра, что терапия помогает в 70% случаев, я время от времени с ней сверяюсь и каждый раз прихожу к выводу, что это на 20% больше, чем 50%.
Способы оценить эффективность терапии могут быть разные, наиболее понятный — когда клиент перестает тратить деньги на таблетки и начинает тратить их на меня, хотя, конечно, я большой фанат психоактивных веществ и считаю, что часто обмен не равноценный. (А сравнивать меня с наркотиками я разрешаю только девушкам вне профессиональных отношений).
Или, вот, один клиент замерил средний пульс в начале терапии и через год после и обнаружил, что на фоне терапии его кровообращение (и наверняка потоотделение, но это сложнее измерить) резко ухудшилось.
Наибольшим достижением за это время считаю то, что мои дети не знают ни одного психологического термина, а от людей я ни разу не слышал, что тыжепсихолог. Может быть, я просто не прислушивался. Вообще, профессиональная деформация выражается в том, что мне все реже и реже хочется разговаривать с людьми бесплатно, а людям все больше и больше приходится расплачиваться за разговоры со мной.
Ну и, наконец, Откровение Старджона не является откровением и распространяется на терапию тоже.
О телепатии
Довольно просто рассматривать идеи клиентов, вида «если любят, то сами догадаются и позаботятся», как инфантильные фантазии и желание вернуться в слияние с титькой. Дескать, у младенцев и их матерей был (если все шло хорошо) почти телепатический контакт, когда мама сама понимала, что ребенка пора высаживать еще до того, как он вырос и смог сказать об этом словами.
Более сложная идея — что за этим желанием может скрываться ранняя потребность в субъективности другого, в какой-то степени «противоположная» идее слияния, но происходящая в контексте преодоления детского нарциссизма.
Вот что я имею ввиду: человеку хочется, чтобы о нем позаботились «сами», «добровольно», а не чтобы он «сманипулировал» заботу. Так как он по-детски уверен в своей всесильности, то любые попытки попросить заботу не рассматриваются им, как просьба, а являются все тем же подтверждением надоевшего уже всемогущества: «опять все надо делать самому».
В этом случае человек хочет и подтверждение самостоятельности другого и хорошее его отношение одновременно, чтобы не просто беспомощная титька тебя любила, а почти настоящий самостоятельный человек. Суровая правда жизни заключается в том, что лучше всего агентность (agency) другого проявляется и познается тогда, когда он отказывает, а не когда соглашается (см. анекдот про недосоленную кашу: ребенок заговорил только тогда, когда каша была невкусной, а все остальное время молчал и родители думали, что он немой), но выносить это несогласие пока что совершенно невозможно.
В этом случае, конечно, клиенту надо говорить не «Что, титьку захотелось?», а «Что, самостоятельных людей хочешь? Но тебе ведь может не понравиться».
Одумайся, остановись, зачем это тебе.
Группа — 2
Примерно два с половиной года назад я набрал из постоянных клиентов (индивидуальной терапии) терапевтическую группу.
Из первоначального состава до сегодняшнего дня дожило два человека, остальные или «выздоровили», или новенькие. Группа работает до сих пор, но количество мест ограничено! Подождите бросаться, это еще не маркетинговая уловка.
В общем, я решил набрать еще одну терапевтическую группу и позвал туда людей, которые стоят у меня в очереди на индивидуальную.
Согласились не все, так что нам нужны еще добровольцы.
Уникальное торговое предложение такое:
* В группе будет два терапевта (это нормально для групповой терапии) — я и Катя (моя жена).
* По опыту первой группы: некоторые новенькие шли на нее, а потом ко мне на индивидуальную. Видимо, сначала присматривались. Но тут не понятно, что страшнее: сразу пойти ко мне или попасть в компанию людей.
* Идти также можно будет к Кате, если она вам понравится — на группе у вас будет шанс присмотреться и к ней.
* Плюс в том, что группа новая и можно будет постоять у ее истоков. Приходить в сформированную группу, где уже есть «старички» — не самый простой опыт.
* Минус в том, что группа новая и минимум первые полгода будет валять дурака, пока не повзрослеет. С другой стороны, и в индивидуальной терапии тоже первые полгода ничего не понятно.
* В группе будут только хорошие люди, потому что плохой человек не может читать spectator.ru! По опыту первой группы могу сказать, что все старички там передружились и общаются друг с другом даже покинув группу, хотя первые полгода смотрели друг на друга как сычи.
* Предположительно каждая суббота, скажем, с 14 по Москве, встреча на два часа в zoom’е, итого 8 часов в месяц. Как долго? Пока не надоест. Примерные сроки я обозначил выше: первые полгода группа валяет дурака, за два с половиной года не выздоровило только двое! (Или просто уходить не хотят).
Понятно, что все аргументы, типа «я не пойду на группу, потому что я боюсь людей» или «потому что я боюсь твою жену» и подобные являются аргументами «за» — где еще разбираться с боязнью людей, как не в компании людей.
В группе ожидается мощная семейная тематика, перенос-шмеренос и life-changing experience.
Понятно, что мне надо когда-нибудь написать подробный пост, что такое групповая психотерапия и тогда все ее захотят, но пока такого поста нет, а почитать подробней про групповую терапию можно, например, Ирвина Ялома, «Группвая психотерапия».
Вот что сказали участники первой группы, когда я сказал, что собираю вторую и попросил дать отзывы:
— А, всё-таки группу для нестрёмных сделали.
— Я знал, что когда-нибудь мы дойдём до этого дерьма. Будет Смирнов нас фрустрировать успехами вражеской группы потом.
— Я уже заранее ревную.
— Я чёт тоже негодую, но непонятно почему.
— И айфоны жене надо на что-то покупать. Понимаю!
Короче, пишите, количество мест ограничено!
Update.
Похоже, места закончились. Через год будет группа 3.0.