Mad about you-2
Продолжаем тему «цитаты великих терапевтов о сумасшествии».
Вопр.: Но не рискуете ли вы показаться им не совсем здоровым? Говорите о том, что вступали в весьма сомнительные взаимоотношения...Карл: Конечно, я нездоров! У меня нет намерения рассказывать мифы о собственном здоровье. Я рассматриваю себя как существо даже более безумное, чем они. За исключением того, что я получаю доход от этого нездоровья и наслаждаюсь им! И я поддерживаю их в их безумии. Проблема же заключается в том, как не быть глупым!
Вопр.: Хорошо, тогда в чем же разница? Я имею в виду разницу между безумием и глупостью... Вы даете этим понятиям разное толкование!
Карл: Да, если вы глупы и безумны, вы оказываетесь в государственной лечебнице. Если же вы умны и безумны, вы, как Пикассо, сделаете вклад в общечеловеческую культуру. Или же, по крайней мере, вы сможете зарабатывать на жизнь, как это делаю я.
Эта цитата прекрасна тем, что говорит то же самое, что я писал: «Сумасшествие — это ситуация, когда разрыв между тобой и социумом велик, ты не принял меры по устранению, а социум — принял».
Танцы с семьей
Карл Витакер, семейный терапевт, на самом деле — тот еще тролль.
Жена: Ну хорошо, доктор, признайтесь, что вы обо всем этом думаете? Вы слышали обо всех наших проблемах и видите, насколько я несчастна. У вас, вероятно, уже есть опыт работы с парами, подобными нашей. Не думаете ли вы, что мне разумнее развестись с ним?Терапевт: Ну как же я могу об этом судить? К тому же я занят. Я уже женат 47 лет и как-то не готов оставить свою жену и жениться на Вас. Кроме того, я не верю в полигамию.
Мой ответ был направлен на то, чтобы вывести на чистую воду манипулятивные тенденции и подчеркнуть абсурдность ожиданий, что кто-либо кроме самого субъекта будет управлять его жизнью.
Читаю его «танцы с семьей».
Я еще не встречал человека, который был бы способен к эмоциональному росту через интеллектуальное обучение: настоящий эмоциональный рост возможен только как результат опыта. Следующий плакат на заднем стекле моей машины будет гласить: «Ничему из того, что действительно нужно узнать, нельзя обучиться». Я считаю, что рекомендации, предложения, все когнитивные вклады, характеризующие процесс обучения, не имеют никакого отношения к личностному росту. Более того, они часто даже затрудняют его.Понимание и открытие возникают как результаты некоторого непосредственного опыта, а не как его предвестники. Как сказал Кьеркегор: «Мы проживаем наши жизни из настоящего в будущее, а понимаем их в обратном направлении». Если мы выиграем от того, что вновь откроем колесо, то нам необходимо открыть его. Наиболее убедительно это можно показать на примере обучения родительству. До тех пор, пока у меня не появились собственные дети, я, казалось, знал абсолютно все о воспитании детей. Но когда однажды я стал отцом, мое знание разрушилось и начался настоящий процесс обучения — через собственный опыт.
Я убежден в том, что семья имеет неограниченный творческий потенциал, и поэтому спокойно подталкиваю ее к развитию, способность к которому заложена внутри семейной системы. Они должны лишь обладать мужеством, чтобы делать необходимые попытки, и моя работа, собственно, и состоит в мобилизации этого мужества. Я должен дать им понять, что конфликты и различия в точках зрения не являются ужасными, непреодолимыми и что единственный способ не оказаться дурачком из пословицы — это начать как-то раскачивать лодку, двигаться, поворачиваться. Но это больше, чем наивная точка зрения о том, что без труда не вытащишь и рыбку из пруда. В семьях на самом деле заботятся друг о друге, совершают эмоциональные вклады друг в друга, нуждаются друг в друге! Не подталкивать из опасения, что это может ухудшить положение, — значит, по существу, решать за семью, что они слишком больны, чтобы заботиться друг о друге, и не способны к развитию. Это очень опасные предположения, отражающие отнюдь не гуманистическую позицию и, как мне кажется, не соответствующие действительности.Дело здесь очень хитрое. Несмотря на то, что я должен толкать их к росту, не мое дело говорить им, каким образом они должны расти. Если пытаться навязать им мою модель жизни, это может просто подорвать их ресурсы и возможности. Они должны открыть свою собственную формулу роста, не пытаясь копировать мою. И вообще, весь этот бизнес, направленный на «помощь», просто ужасен! Самонадеянно с моей стороны пытаться «помочь» им, так как это предполагает, что мой способ жить превосходит их способ. Исходя из опыта многих терапевтов, в том числе из моего собственного, я могу утверждать, что у меня нет никаких оснований для такого рода предположений. Если сказать кратко, «помощь не помогает». Терапевту не дано навязать рост семье. Вы не можете сказать им, как стать ближе к реальности, но лишь в состоянии внести свой вклад в процесс личностного взаимодействия, в котором вы вместе с ними участвуете. Если вы научитесь, как входить и как выходить из семейной системы, они уйдут от вас, получив нечто ценное. Они научатся кое-чему касательно процессов отделения от группы и присоединения к ней. Если же вы потеряете себя и не сможете быть одновременно заботливым и жестким, никто это вместо вас не сделает.
Если эту же мысль попытаться выразить по-иному, то нужно сказать, что рост семьи происходит отнюдь не потому, что терапевт что-то делает для них. Действительный рост — это нечто, что семья и терапевт делают друг с другом. Это не семья или терапевт, но семья и терапевт запускают семейный механизм в действие.
В этих рассуждениях есть один необычный элемент: «мы» ничем не отличаемся от «них», мы более похожи, чем отличны от семей, проблемами которых занимаемся. Если это так, то что мы можем такого существенного им предложить? Как мы будем действовать, связанные одеяниями гуру или спасителя? Конечно, роль эксперта или гуру имеет определенную привлекательность, ибо она обманывает нас чувством собственной значимости и тем, что у нас есть мудрость или интеллект дать «им» знать нечто существенное о том, как жить. Это обольщает, но заводит в тупик. В конце концов, сходство наше заключается в том, что все мы смертны и каждый из нас рано или поздно со всей ясностью осознает, что индивидуальная жизнь не продолжается вечно.
Тонкость тут состоит в том, что даже если мы и в состоянии показать нашу хрупкость и уязвимость, семьи, с которыми мы работаем, все равно склонны рассматривать нас как всезнающих. И наша ответственность состоит, в частности, в том, чтобы рассеять эту иллюзию. Мы должны сказать им, что не в силах показать им путь и что для того, чтобы куда-нибудь отправиться они должны сами испачкать руки. Мой любимый прием в этом деле — открыть кое-какие трещины в моих человеческих качествах, заставить их признать некоторые мои ограничения. Стандартный ответ на вопрос, что им делать с их собственной жизнью, таков: «Я не могу знать ничего определенного о вашей ситуации. У меня самого достаточно проблем. Но я буду счастлив попытаться быть полезным в вашей борьбе за жизнь».
Когда вы разделаетесь с иллюзией собственного величия и уже достаточно напрыгаетесь, в порядке самоистребления предлагая себя всем на свете — вот тогда вы действительно готовы подумать о том, что на самом деле означает забота. Для того чтобы быть действительно заботящимся терапевтом — или просто человеком, — нужно действовать очень осторожно. Важно быть одновременно и заботливым и жестким. Чрезмерная заботливость обычно попадает в ловушку «помощи», а чрезмерная жесткость — оказывается садистской. Оба компонента в диаде «заботливость-жесткость» должны гармонировать. Вы можете быть жестким лишь настолько, насколько будете заботливым.
Это похоже на дилемму, с которой сталкиваются все родители. Вы должны поддерживать и поощрять своих детей и в то же время дисциплинировать их. Найти здесь баланс очень трудно и еще труднее сохранить его, не скатываться в какую-либо сторону. Я уже говорил, что вопрос здесь отнюдь не в том, чтобы быть успешным или неуспешным в воспитании детей. Действительный выбор заключается в том, как вы собираетесь быть неуспешным. Будете ли вы слишком строгим или слишком мягким. Слишком контролирующим или слишком гибким. Не имеет значения, как конкретно у вас все это получается, так как неудачи — неотъемлемая часть профессии, и задача находить работающий в каждой ситуации баланс всегда остается актуальной.
Карл Витакер, Вильям Бамберри, «ТАНЦЫ С СЕМЬЕЙ. Семейная терапия: символический подход, основанный на личностном опыте».
Психология увлеченности повседневной жизнью
Михай Чиксентмихайи — профессор психологии, бывший декан факультета Чикагского университета, написал книжку (и не одну).
Читая ее, понимаешь, что с психологией в Чикаго все плохо.
А если серьезно, то вот есть такая книга, Экхарт Толле «Сила момента». В ней эзотерический автор повторяет одну и ту же мысль: жить «в моменте» клево. А не в моменте — не клево.
Михай Чиксентмихайи в своей книге «В поисках потока: Психология увлеченности повседневной жизнью» делает ровно то же самое, но называет это не «моментом», а «потоком».
Поток — это состояние, когда тебя «прет» от жизни.
Книга с цифрами в руках доказывает, что такое состояние — хорошее. А что думать — вредно.
Более того, привычка к размышлению, которую поощряет наше нарциссическое общество, на самом деле может ухудшить ситуацию. Исследования с помощью Выборочного Изучения Опыта показывают, что когда люди думают о себе, их настроение обычно негативно. Когда человек начинает размышлять, не имея для этого специальных навыков, первые мысли, которые возникают в его сознании, обычно бывают депрессивными. Если в состоянии потока мы забываем о себе, то в состоянии апатии, беспокойства или скуки наше «эго» обычно выходит на передний план. Поэтому если мы не владеем мастерством размышлений, занятие «размышлениями над проблемами» обычно ухудшает ситуацию вместо того, чтобы ее облегчить.
Книга наглядно показывает, почему я не люблю психологию.
У меня часто бывает состояние потока. Но я не знаю, как научить человека этому состоянию, если он его не умеет вызывать.
Михай тоже не знает, но намекает: например, «Аутотелическая деятельность – это деятельность, которой мы занимаемся ради нее самой, поскольку нашей основной целью является опыт данной деятельности» и дальше написано, что это клевая деятельность, она часто вызывает состояние «потока».
Да кто бы спорил!
А теперь попробуйте человеку, который не знает, что хочет, сказать «а ты займись деятельностью, которой хочешь заняться ради нее самой!».
Это как сказать человеку в депрессии «ну ты, подними нос!».
В книге описано, что такое «увлеченность повседневной жизнью» и какие критерии должны соблюдаться.
Только соблюсти из целенаправленно не получится.
«Чтобы радоваться жизни, постарайтесь радоваться жизни».
Ой, ну или вот такой совет, это уже от меня, но тоже примерно в ту же степь: «Чтобы увлеченно жить, постарайтесь воспринимать жизнь, как увлекательную игру!».
Mad about you
Для того чтобы быть психически здоровыми, мы должны рассматривать наши убеждения как вымыслы, а наши гипотезы как фантазии. Ибо различие между психическим расстройством и психическим здоровьем зависит не от общества и политики, воспитания и химии, а полностью от нашего ощущения вымысла. Более того, узкое, буквальное понимание любой из таких гипотез, как воспитание и химия, общество и политика, означает наличие душевной болезни, на этот раз в форме пояснительного вымысла, понимаемого буквально, а не эвристически.Джеймс Хиллман, «Исцеляющий вымысел».
Таким образом, сумасшедший — это тот, кто не сомневается в своих убеждениях. Если он не сомневается в чем-то более-менее популярном, то такой человек называется «фанатик».
Если не сомневается исключительно в индивидуальных убеждениях, то это какой-нибудь очередной Наполеон (торт).
Ну и хорошие новости: я не сумасшедший.
А теперь — танцы!