Методичка национал-предателя

⚠️ Напоминаю, что если вы хотите изменить государство — это называется государственная измена.

Президент (вражеский) в своём интервью для жителей России (запрещённом на территории РФ) прямым текстом дал указание пятой колонне: каждому переубедить хотя бы одного россияниа, склонить его на сторону западных ценностей и/или к греховному делу пацифизма.

Я, как человек, за деньги помогающий людям меняться, иногда даже к лучшему, задумался, исключительно в познавательных целях, разумеется, мог бы я или тварь дрожащая? Хватило бы мне умений, слов, терпения на то, чтобы изменить кому-то точку зрения? Иными словами, как можно из человека быстро и бесплатно сделать предателя родины?

Короткий ответ — никак, если мы говорим о разумных, добрых и вечных способах.

Почему нет?

Сейчас — время борьбы. (Можно же это слово говорить, да? «Борьбовое время»). Люди, мягко говоря, «эмоционально вовлечены», я не буду использовать умные слова, типа «аффект». На сложную умственную деятельность сейчас мало кто способен, и все возможные реакции сведены к самым примитивным, а их количество невелико (от двух до пяти).

Во время драки нет опции «остановиться и глубоко отрефлексировать своё положение, правоту и неправоту сторон и шаги, которые сюда привели», драться надо. Если уж человек попал в ситуацию борьбы, то такие архетипы, как «враг», «друг», всякие «чувства плеча» и «национальная сплочённость» включаются почти у всех автоматически. Как великая русская нация в едином порыве сплотилась против нацистов-фашистов, так и менее великая («вторая в Европе») украинская, против них же. Попытки именно сейчас выяснить, кто же нацист-фашист, и что вообще эти слова значат, обречены на провал, как в силу эмоционального накала, срабатывания чувства принадлежности, так и из-за общего скудоумия и необразованности.

Меня совершенно не смущает, что украинские друзья расчехлили винтажные «националистические» лозунги и создали много новых, орать сейчас о какой-то «русофобии» и просить тщательно сортировать русских было бы кощунством. Ещё более страшное кощунство — делать вид, что с нашей стороны спецоперация ведётся исключительно с братской любовью. Это только бодхисаттвы могут убивать и не порождать карму, русские солдатики на бодхисаттв не тянут (это уже считается фейком о состоянии армии или ещё нет?).

Советы установить на телевизор родительский контроль (для контроля родителей) в качестве первого шага верны, но не в плане перевоспитания, а для изоляции от птичьего психоза.

А вот подсунуть прямо сейчас другой, «правильный» телевизор не получится, он будет вызывать отторжение и ненависть.

Есть известный эксперимент, когда человеку говорят, что покажут ему фотографии великих учёных, после чего он находит там одухотворённый вид, умные глаза, признаки гуманизма и прочее. Другому человеку говорят, что покажут фотографии серийных убийств, показывают те же лица, и тут же сразу становятся очевидны все признаки дегенерации на этих рылах.

Но в нашем случае то, что на фото — уроды, говорили не один раз, а восемь лет, в течение которых мы все были где-то не там. К тому же ставки слишком высоки. Некоторые мои клиенты годами добиваются от родителей хотя бы минимальные признаки сожаления за, мягко говоря, неудачное детство. Родители не сдаются: сказать «да, я был не прав» — неподъёмный груз, это значит, что ты был не самым лучшим родителем и, что самое страшное, это уже не изменить.

Работающий массовый способ — сначала отобрать один телевизор, подождать сорок лет (можно где-нибудь в это время погулять), а потом телевизор подменить. Это работает на государственном уровне, долго, медленно и не для военного времени, да и контроля над этим у нас нет. Не надо думать, что пропаганда — это что-то уникально плохое, пропагандировать можно как массовый ядерный экстаз, так и раздельный сбор мусора. Даже будучи гуманистом, я все-таки вынужден признать, что обычные массы людей отличаются друг от друга всего лишь воспитанием, а не индивидуальным уровнем развития, а воспитание им предлагает государство.

Кто на какой стороне был (осознанно или нет) до начала «оперирования», тот на ней и останется до конца «операции». Есть небольшая прослойка сомневающихся, но их тоже быстро разбирают, перед ними сейчас стоит задача быстро определиться и высказаться (и безопасней это сделать в пользу большинства).

Почему да?

На индивидуальном уровне (мы все ещё пытаемся перетянуть на сторону проклятых гендерных свобод хотя бы одного) для «переубеждения» нужно тихое, спокойное и безопасное место и человек, к которому подопытный хотя бы чуть-чуть прислушивается (а так же отсутствие товарища майора за спиной). Такое место появится не скоро и доступно будет не всем. Я говорю сейчас о терапевтической работе, разумеется. Ну, и самое главное — «лампочка должна хотеть меняться» (анекдот «сколько нужно терапевтов, чтобы поменять лампочку?»).

Итак, допустим звезды сошлись, и мы нашли такого человека и даже наладили что-то вроде контакта. Что дальше?

Во-первых, не надо ни о чем спорить и ничего опровергать. Это бесполезно, человек будет сопротивляться. Кроме того, люди (скорее всего, и вы тоже) не умеют свободно переключать уровни абстракции, не могут легко перемещаться с уровня птичьего полёта на уровень птичьего помёта, от чего часто теряются, начинают мыслить масштабами вселенной или геополитическими категориями, когда разговор идёт совсем о другом, либо «доёбываться до мышей». В жаре спора вы можете сами не заметить, как уйдёте либо в опровержение каждого фейка по отдельности, либо в абстрактную диванную аналитику.

Более того, человек может иметь чрезвычайно острую эмоциональную реакцию и провалиться в очень странное место, при этом сохранить возможность речи, изображать работу мысли и выглядеть как тот, с кем можно вести беседу на те же геополитические темы. Это иллюзия.

Все реакции сейчас эмоционально обусловлены, поэтому «вроде бы умный человек, а...» не является аргументом. Надо помнить, что сначала у человека есть эмоциональное состояние, а потом оно доказывается «фактами», поэтому оспаривать факты не нужно, это всего лишь прикрытие.

Во-вторых, лучший способ, помимо «активного слушания» (разумеется, сначала надо выслушать человека, даже если вы знаете весь его бред наизусть) — это саркастический, простите, Сократический диалог. Цель его — дополнить, а не опровергнуть картину мира.

Задача — не донести «правду», а предложить другие ситуации/идеи для рассмотрения, причём не обязательно для принятия, а «давай пофантазируем на эту тему?», «что если бы и так?».

— Война же не с пустого места началась. Я не могу поверить в то, что Путин просто решил нагнуть Украину.
— А чё бы не нагнуть-то?
— Просто потому, что мог, ты считаешь?
— Например, подумал, что плохо лежит (как Крым).
(диалог выдуман, все совпадения случайны)

В-третьих, самое главное — в центр обсуждения рано или поздно должны выйти злополучные западные ценности. Иначе как переманить в стан врага, да? Это могут быть также и не менее прекрасные восточные, предметом разговора должны стать ценности того конкретного человека, с которым вы общаетесь.

Также надо понимать, что мало кто знает, что такое эти «западные ценности», и возможно человеку понадобиться объяснять, что ценность — не в «жопу пердолиться», а «быть собой». Одно и то же, но есть нюанс.

Например, я бы начал с вопроса «Что важнее: жизнь человека или государство?».

Если человек ответит «ну конечно государство», то не спешите его хоронить со всем остальным русским миром, пофантазируйте вместе о последствиях. Например, если жизнь государства важнее, то можно заваливать трупами любой вооружённый конфликт. Хотел бы человек быть одним из этих трупов? Ага, хотел бы. Ради правого дела. А вдруг государство не право? Нет, разумеется, оно всегда право, но вдруг один разочек не? Кто такое это государство, как оно принимает решение? Светлоокий и лучезарный говорит, что делать. Он тоже всегда прав? Помазанник божий, ага. А Бог вообще есть? Как нет? А помазанника кто мазал? Может, он сам измазался?

Дальше можно рассмотреть и обратную ситуацию и пофантазировать, как мог бы был устроен мир тогда, если бы жизнь и мнение человека чего-то стоила. Можно вспомнить даже, например, слезинку ребёнка (не путать с распятым мальчиком).

Опять-таки, цель — не загнать человека в угол, а — вы не поверите — расширить его сознание. Дальше он пусть сам. Если он после этого сам добровольно перекинется на сторону врага, то и виноват будет он.

(У меня на группе есть участник, который каждый раз, получая вопросы в подобном стиле, но не про политику, а про его собственную жизнь, начинает тревожно спрашивать «куда вы меня тащите?», или «я к чему-то должен придти?», или «почему вы знаете правильный ответ и издеваетесь?»).

Возвращаясь к выдуманному диалогу:

— Так с Бандэры же вроде все началось. Он за нацистов был во время великой, его славили. Закрепилось в менталитете, что русские плохие.
— Андрей Власов тоже был, знаешь такого?
— Неа.

[ пауза на рисёрч ]

— Во время второй мировой на сторону фашистов переходило много людей, включая русские деревни, части армий, и так далее. Украинских — тоже.
— Но памятники им не ставили. Понятно, что русских было тоже достаточно. Выживали как могли.
— За что Бендер воевал, знаешь? Памятник-то ему за что?
— За Украину. За независимость же.
— И независимость — это плохо?
— Это прекрасно.

Человек, очевидно, сам подставился, признав, что независимость является его ценностью. А там уж и до свободы (еще одной проклятой западной ценности!) недалеко, как и до признания того факта, что есть странные люди, для которых свобода дороже жизни.

В-четвёртых, помимо ценностей «клиента» обсуждаться могут и прочие его ощущения, это вообще очень в духе гниющего запада — интересоваться конкретным человеком. (Даже если он не важнее государства. Называется «гуманизм», look it up).

Например, можно спрашивать «а тебе самому это как?». Что чувствуешь? Где это тебя трогает, покажи на кукле? Кусочек нашего Крыма тогда получил? Почему нет? Не раздавали, как ваучеры? Раздавали, но не тебе? А что получил? В животе тепло стало? Это тоже несомненно хорошо. А можно ли было как-то по-другому сделать тепло? А можно, чтобы и тебе тепло, и чтоб хохлы не обиделись?

Впрочем, про хохлов это может даже и перебор. «Как видят эту ситуацию другие?» требует умение на чужое место встать, что доступно тоже не всем. Можно попробовать задавать вопросы, типа «Если весь мир тебе говорит, что с тобой что-то не так, то какой вариант более вероятен? а) они все плохие и сговорились, б) с тобой что-то не так».

В любом случае, возвращаться надо к конкретному человеку, от чего с непривычки его будет корёжить, и он всеми силами будет уходить в не своё. «А вот мама сказала...». Или «волнует политика Америки». Человека надо направлять обратно, вопросами, типа «А тебя это волнует, потому что?» или «А вот эта «мама» сейчас в этой комнате?» (как в том меме).

Боевые терапевты Зеленского — вперёд!

Теперь, когда мы нашли работающий способ, осталось отправить бюджет в Пентагон и начать выращивать боевых терапевтов в секретных биолабораториях Украины, чтобы те влияли на умы гоев.

Но есть неприятный нюанс, я его упоминал выше: человеку можно расширить сознание, но выбор он должен сделать сам, да и сама психотерапия является прозападным изобретением. В психотерапию люди идут тогда, когда их прижимает, и они больше не могут жить по-старому. И даже в том случае они часто хотят решить «проблему», а не менять жизнь целиком. «Можно всё исправить, но чтобы всё осталось, как есть?».

В случае щекотливого дела предательства родины «прижмёт», боюсь, только когда по старой формуле «холодильник победит телевизор», а для этого никого выращивать в биолабораториях не надо. Тем, кого зараза украинопоклонничества разделила со своими близкими, можно посоветовать оставить их в покое (совсем-совсем в покое, только не закапывайте). Когда-нибудь, когда ажиотаж спадёт, они обнаружат, что желание общаться с вами вернулось, а это приятное чувство праведного гнева куда-то рассосалось. Тут-то вы на них и отыграетесь!

В остальном же — увы и ах. Мы родину никогда не предавали — нечего и начинать.

Как быть неполезным

Люди, вылечивающиеся от нарциссизма, часто страдают на тему полезности-нужности. Первая очевидная подмена именно в этом: человек хочет быть важным (сначала — для родителей), и решает вместо этого быть полезным. Нарциссизъм возникает в том числе и потому, что ребёнок не любим «как личность», но может быть нужен, как объект удовлетворения, например, амбиций или других душевных потребностей родителей. Правильный ответ, конечно, «а на самом деле родителям ты должен быть важен просто так», что тоже лукавство, об этом в другой раз.

Встав на путь выздоровления, такой человек может начать хотеть быть не «нужным» и косо смотреть на следы всякого использования. Но дело-то не в этом.

Люди вообще всегда для чего-то нужны другим, но нужны по-разному. Чаще всего они нужны для удовлетворения каких-то узких потребностей, при этом отбрасывается все лишнее, и это нормально. Если мне нужен парикмахер, меня не интересует его внутренний мир, простите. (Не обязательно при этом быть говном и низводить его до вещи, конечно).

И, наконец, на самом верху Пирамиды Сложных Потребностей есть загадочная необходимость в Другом, когда человек нужен, как отдельный, непохожий и правда другой. На информационном, более понятном для многих уровне это может выглядеть так: я хочу расширять свой узкозор, для этого мне нужны альтернативные точки зрения, для этого «нужны» люди, которые думают не так, как я (и с которыми — о, Боже! — я даже могу быть не согласен). Они при этом не обязаны ничего делать, они никак не могут нанести мне механически пользу, стараясь. Им достаточно — вы не поверите — просто «быть собой», остальное я сделаю сам.

В широком смысле потребность в Другом — это реализация принципа реальности, если вы понимаете, о чём я! Сартр вышел в экзистенциализм, а не попал в нигилизм через преодоление солипсизма. «Ад — это другие» было началом хода его мысли, а не выводом. Если вы снова понимаете, о чем я.

Плохая новость состоит в том, что такая потребность встречается крайне редко. Чаще люди выбирают себе то, что «в них отзывается», а значит, похоже. «Такой же, как я, но с перламутровыми пуговицами». Это укрепляет их картину мира и создаёт чувство безопасности: apes together strong! Так формируются информационные пузыри в соцетях. Люди более опытные специально добавляют себе в ленту оппонентов, чтобы плеваться, но зато не терять более широкой и пластичной картины мира. Самые же продвинутые уже и не плюются (слюна кончилась), а даже в какой-то степени любят своих противников, так как знают, что и любовники и враги — это всё седьмой дом гороскопа.

Страдать, таким образом, следует не из-за собственной «ненужности» или «нужности», а из-за духовной недоразвитости других людей: ты всегда кому-то нужен, просто многим от тебя «нужно только одно». Ну, максимум, два.

Будь не нужен! Выбирай духовно поросших людей!

Как жить с шизоидом

Меня, как самопровозглашённого специалиста по шизоидам, спросили, как с ними вообще жить. Вопрос был в духе «на их крупицы внимания подсаживаешься и сходишь с ума» — я сразу же, не глядя, предположил эмоционально недоступного отца. И угадал.

Разумеется, это общее место, что человек, во-первых, выбирает знакомое, потому что знакомое успокаивает, во-вторых, пытается разрешить травму «по-хорошему», то есть, например, всеми силами добиться внимания, расположения, любви отца — но уже в лице партнёра. Жертвы насилия ищут себе мужа-насильника, жертвы неглекта ищут себе мужа-неглетчика и так далее.

Чуть менее общее место — в том, что если жертвы не находят насильника, то они его создают. Отец, например, мог не обращать на ребёнка внимания потому, что просто не любил. Муж-шизоид (если это действительно он) не обращает внимания потому, что он — интроверт. Со стороны «жертвы» это выглядит одинаково: ею пренебрегают. Но, как говорится, «есть нюанс». Жертва, конечно, ранится об мужа-интроверта, но тот-то при этом вовсе никакой не насильник и злодей, а находится «в пределах нормы».

В этом плане, конечно, вопрос лучше переформулировать в «зачем»: не «как» с ним жить, а «зачем это вам?». И ещё, конечно, «зачем вы бедного интроверта мучаете?».