В последнее время я стал замечать...

...В последнее время я стал замечать, что разговариваю с ней, даже когда ее нет. — Смотри, что тут пишут: «Дмитрий растет болезненным ребенком. Он переболеет самыми разными болезнями, что отразится на его нервной системе…». Врут они все. В детстве я был крепким и крупным. Меня даже в седьмом классе «Лосем» называли. Это теперь я старый и больной. — Ну а что тебе мешает, — она неприменно скажет «а что тебе мешает?», — взять да и заняться чем-нибудь? Тем более что ты мне обещал. Она вообще обожает задавать риторические вопросы, на которые мне требуется дать точный и ясный ответ. «Когда ты перестанешь сидеть, сгорбившись?», «Когда ты перестанешь ложиться спать в 6 утра?», «Долго еще мне ждать?…»

Мне ничего не остается, как, выдержав ее испытующий взгляд, сказать «Скоро», чтобы нарваться на уточняющий вопрос «Когда скоро?». Приходится выкручиваться, назначать бессмысленные даты, раздавать обещания, которые не будут выполнены, клясться, что каждый день в восемь утра буду, как штык, чистить зубы (интересно, штыки чистят зубы?) и заправлять постель, в то время, как мы оба знаем, что раньше двенадцати мне все равно не подняться.

Все мои клятвы неизбежно заканчиваются ее фразой «Поживем — увидим», которая предвещает только одно — что скоро предстоит повторение этого бессмысленного разговора слово в слово.

Разругавшись в пух и прах, еду домой. В автобусе читаю «Бесов» и пялюсь из-за книги на симпатичных девушек. Ложусь в пять. Встаю в восемь. Выдался прекрасный пасмурный день цвета #dcdcdc. Цвет приятен и не режет глаза, уставшие за ночь. Предметы кругом привычно теряют свои яркие цвета, превращаясь в градации серого. Иду, для каждого предмета выкладывая в мозгу цвет в RGB.

Помню, я однажды с ней поспорил, что у меня рубашка не белая, а цвета #f0f0fa. Она сказала — у тебя белая рубашка. Я же начал ей объяснять природу RGB. Первой моей фразой было «Ты когда-нибудь видела телевизор вблизи?».

Это была моя ошибка. За полтора года я слишком хорошо изучил ее, но снова не выдержал. Задал риторический вопрос.

Да, следует сказать, что я не имею права задавать риторические вопросы. Все что угодно, но только не это. Я могу не чистить ботинки два месяца, — и это будет лучше, чем задать хоть один риторический вопрос. Но на это раз все кончилось значительно лучше — она не сказала «Ты что, меня за дуру держишь?», как она обычно поступала в таких случаях. Она сказала: «А ты видел, какой у нас старый телевизор?».

Я видел их старый телевизор. Как минимум раз в неделю на протяжении нескольких месяцев. Я видел сотни старых телевизоров. Более того, когда я был совсем маленьким, я любил подходить близко-близко к нашему старому телевизору и рассматривать вблизи красно-сине-зеленые точки.

Я замялся. Это был убийственный аргумент, чтобы не продолжать разговор, — говорить про их старый телевизор не было смысла, и после невнятного, короткого и тихого лепета про точки, три цвета по одному байту каждый, про 16 миллионов цветов и прочую ерунду, в течение которого она откровенно зевала мне в лицо, я сказал, что рубашка у меня все-таки не белая.

Любые выражения, типа «как ты, наверное, знаешь…», «ты, наверное, видела?..», «помнишь, я тебе показывал?» почему-то всегда воспринимаются, как мое негодяйское сомнение в ее умственных способностях.

Объяснять надо быстро, четко и слаженно, а потом делать вид, что ты ничего не говорил. Единственный раз, когда я заставил ее слушать внимательно, был, когда я объяснял ей билет по информатике. Был у нас такой экзамен. Когда я сдавал, учитель старался задать мне трудный вопрос. Когда он спросил, что в компьютере главное, я сказал — шина. Он очень любил и уважал шины. И поставил мне пять. Впрочем, пятерки поставил он всем.

Я популярно объяснил ей, что такое интернет, FTP, IP и другие вещи, после чего фраза «помнишь, я тебе рассказывал, что такое IP? Так вот…», по недосмотру допущенная мной в следующих объяснениях грозила мне крупными неприятностями. С тех пор я не говорю с ней о компьютерах, о Сети и о многих других вещах, о которых я, в общем-то, не склонен говорить с девушками, и не говорил бы, если б не мое желание поделиться хоть с кем-нибудь тем, что я делаю. Я могу, конечно, не с того ни с чего брякнуть ей «а я ftp-uploader написал»…но тогда уж проще пойти к маме и сказать "мам, а я новую программу написал (нарисовал новый сайт, заработал миллион долларов, — опционально). При этом мама сделает удивленное выражение лица, как будто она раньше даже и не представляла, чем ее сын занимается, а на все мои попытки доказать ей, что я лучше средней массы, будет делать вид, что я хвастаюсь.

Помню, как я долго втолковывал маме, что за эти 10 маленьких полосочек, называемых баннерами, мне заплатят деньги. Любимый аргумент в таких случаях — «А что, другие не умеют такие штучки рисовать? Ты что, лучше всех, раз тебе за это денег платят» или «А почему они выбрали именно тебя? А как они тебя нашли, через интернет, да?»

Моя мама очень умная, но иногда складывается впечатление, что за неимением сказать ничего лучшего она начинает говорить глупости. С Ней совсем все по-другому. Стоит придти к ней и сказать — «Я лучше всех, я самый-самый!» — и она ничего не ответит. Она даже не улыбнется, но посмотрит на меня таким взглядом, что я пойму — те, кто лучше всех, ложатся спать в 11 вечера, не носят целыми днями одни и те же джинсы, не сутулятся.

Я не умею делать сюрпризы. Я не могу, как бывший ее хахаль — сынок богатых родителей — покупать раз в неделю ей букет роз, только потому, что не нахожу это разумным способом вложения денег, к тому же на такой букет мне надо будет заработать деньги. Сидя за компьютером. Сгорбившись. Не обращая внимание на нее. Чтобы снова получить «Ты любишь компьютер больше, чем меня». В меня не надо тыкать моими же недостатками. Я терплю себя вот уже 19 лет и знаю их наизусть. Мне надо, чтобы кто-то каждый день повторял мне что я — лучше всех, но не в форме «ты был бы лучше всех, если бы не…».

Я хочу, чтобы меня принимали as-is, чтобы мне было к кому придти и пожаловаться, что «этот дурацкий Delphi не хочет компонент цеплять», не боясь, что мне скажут, что Delphi для меня важнее самого любимого человека. А я взамен обещаю исправиться. Когда? Завтра.

…В последнее время я стал замечать, что разговариваю с ней, даже когда ее нет…