Кузнецова и лучики добра

Как самым моим преданным поклонникам известно, я писал художественную книгу. И вот — дописал. 76 тысяч слов, по объему как первая книга «Гарри Поттера».

Если бы меня попросили описать книгу в 500 знаках — а меня попросили — я бы выдал следующее:

«Новая искренность». Метамодернизм. Деконструкция. Давайте проще! Деконструированный сэндвич — ресторанное блюдо, состоящее из приготовленных ингредиентов сэндвича, разложенных на тарелке. Зачем? Читатель может создать композицию на свой вкус, смешивая и выбирая. Автор же оттачивает мастерство: деконструкция — это понимание посредством разрушения стереотипа. Состав этого сэндвича: фэнтези, путешествие и приключения, психологическая драма, утопия, сатира с иронией, мистификация и секс.

Об авторе, к слову, я написал вот это:

Молодой (42 года) и начинающий (это его первая книга) автор, но уже подающий надежды: 23 года он ведёт один из старейших блогов рунета (spectator.ru), что дает нам повод надеяться, что хоть как-то писать Дмитрий научился. К тому же последние семь лет автор выступает в роли психотерапевта, что тоже повод для оптимизма: возможно, персонажи книги выйдут убедительными, со всем их внутренним миром и пр.

А можно подробней, про что она?

Всеми любимый «Рик и Морти» — произведение в принципе метамодернистическое, остающееся при этом прикольным мультиком. В моем определении, это «сериал, который знает, что он сериал» (не говоря уже про Community). Дело не только в сломе четвертой стены, или в эпизоде про поезд, который вообще ни в какие ворота, но и в более тонких вещах.

Например, в обычном современном фантастическом сериале Orville, где-то в третьей серии героев загоняют в ловушку, словно диких животных. Потом идут минуты мучительной интриги и оказывается, что они находятся в космическом зоопарке в качестве экспонатов. Зритель, если он видел больше одного сериала в жизни, страдает: с первых же секунд очевидно, что раз тебя поймали как животного, то ты окажешься в зоопарке.

В «Рике и Морти» тоже есть сцена побега из зоопарка, занимает она несколько минут, потому что пошло тратить на это целую серию, герои спасаются, используя не по назначению ход из фильма Contact 1997 года. Далее — два варианта. Если зритель фильм не смотрел, ему все равно смешно, потому что ход неожиданный. Если смотрел — ему смешно, как и первому плюс дополнительно смешно, потому что он понял, что с ним играют, ломают не четвертую стену, а черт пойми какую, как бы говоря: «смотри, мы снимаем фантастический сериал, знаем о существовании другой фантастики и думаем, что ты тоже знаешь».

Всё это — пока что банальный постмодернизм, постпостмодернизм (он же — метамодернизм) — всё то же самое плюс погребенные под слоем намёков персонажи, которым хочется переживать по-настоящему.

У меня — совсем по-другому, просто вместо Рика и Морти — Дон и Рина, в остальном же — вообще ничего общего. Книга — юнисекс, подходит мальчикам и девочкам, проходит тест Бекдел.

Я так и не сказал, про что она?

Редактор, который работал над книгой (вы его не слушайте, он лицо заинтересованное), оставил такой отзыв:

Что касается впечатлений от произведения, то они, на удивление, только положительные. Мне в принципе импонирует подобное «смешение жанров», но, к сожалению, на практике итоговое блюдо редко у кого получается вкусным из-за неоправданного стремления принадлежать к «высокой кухне». Здесь не так. Формальная оболочка в жанре фантастики, увлекательный сюжет, сохраняющий интригу до последней страницы, ирония, которая всегда к месту и не переходит границ, легкий язык, — всё это обеспечивает общедоступность текста, а вот дальше… Дальше каждый читатель увидит в нем то, что ему ближе, в зависимости от культурного кода, который содержится в нем самом. И вот это самое замечательное. Особенно отмечу язык: он никоим образом не мешает воспринимать содержание — в моих глазах это особое достоинство. Крайне не люблю всяческой зауми, зато, например, мне очень нравятся картины Сальвадора Дали, где парадоксальное представлено с исключительным реализмом, что заставляет взглянуть на наш мир и нашу жизнь иначе, чем мы привыкли. Точно так же и в этом произведении.

Как почитать?

Скачать (pdf, epub, mobi, fb2)

Что потом?

Я завел канал в телеграмме для тех, кто захочет обсудить прочитанное, приквелы и сиквелы и пообщаться с автором.

Бумажная версия есть?

Бумажную книгу можно купить здесь или здесь.

* — Results may vary. Печенюшки, маршмеллоу, кружка с блюдцем и всё остальное в комплект не входят.

Простые радости

Сложная пустота

2050 год. Люди обнаружили, что они не одиноки во вселенной.
2052 год. Люди обнаружили, что они все так же одиноки в темноте своих спален.

Dark side of the Moon

Играю на гармошке.
Мама, пытается поговорить не о себе:
— А ты почему ноты не учишь? Ну, мелодию бы разучил на гармошке.
Жена:
— Так, а он что делает?
— Ну, он одну и ту же мелодию играет, бубубу, бубубу.
— А как учат?
— .... А.... Немецкая что ли мелодия?
— Почему немецкая?
— Ну, немцы же на губных гармошках играют.

Мне кажется, я задолжал панегирик.

Сказочник я — в маму.

Мама умела связать не связуемое и плести на основе реальности ажурную паутину бреда. Кто-то назвал бы это шизофренией, но официальной бумажки на этот счет не было.

Иными словами, мама была самозванцем. Даже, скорее, талантливый самоучка без официальных бумаг.

В этом я тоже в маму, или, как говорила мама, «я вся в тебя».

«Черный — это новый белый» — это уровень дилетантов, вы попробуйте «черный — это новый кислый».

Мама это делала с невозмутимой серьезностью.

Я делаю это с невозмутимой иронией.

Мудрец послушал двух спорщиков. Послушав первого, сказал ему «ты прав». Послушав второго — сказал ему «ты прав». Появился третий и заметил, что ну не могут же оба быть правы. «И ты прав!».

Это тонкая линия, и я не хочу ее рвать.

Пару недель назад разговаривал с людьми, которые по своей нелепой неосторожности пытались понять меня. С тех пор я их и не видел.

Совершенно реальный разговор, ну не выдумал же я это все, как мама!

— Ты почему так медленно отвечаешь?
— Я выбираю, что ответить.
— У тебя есть выбор? Сколько там вариантов?
(Задумываюсь)
— Ну, примерно все.
— ?

Я могу ответить любым способом. И это не будет набор звуков, потому что умение связать несвязуемое — это семейная черта.

Оказалось, что они не выбирают, что ответить. А просто отвечают слова. Слова сами приходят в голову и складываются в предложения.

А я — выбираю. Я даже осмелился сказать, что человек — сам себе господь Бог и может делать выборы относительно себя. Пусть даже если не относительно внешнего, материального мира, но хотя бы внутреннего, психического.

Меня попросили это продемонстрировать — искренне захотеть стать невидимым, а так же полностью принять точку зрения другого человека.

Как два равнозначных чуда. Выбери одно, продемонстрируй и убеди нас в том, что ты Будда.

От первого я отказался.

Я не мог не отметить про себя выбор конкретно двух этих чуд, как примеров. «А почему ты выбрал именно такие примеры?», — мог бы я спросить. Но не спросил. В конце концов, люди искренне пытались понять меня. Я как-то пытался понять мою маму. И посмотрите, чем это кончилось.

Да, я знаю, что «ты не выбирал» эти примеры, просто сами пришли на ум! А почему ты, когда не выбирал, не выбрал именно их?

А вторым — принятием точки зрения других — я занимался с момента начала разговора, я всегда это делаю. Но раз это не очевидно, то и демонстрация не поможет.

Мне не поверили, «так не бывает».

Но отсюда и долгие ответы. Да, я понимаю, о чем ты. Ты прав. Нет, я с этим не согласен. И я прав. Да, так не бывает. И ты прав тоже. А теперь мне тебе надо ответить за троих. Можно, я возьму на это в три раза больше времени?

Ну, хорошо, «Ты прав. Так не бывает». Счастлив?

От первого — искреннего желания стать невидимым — я отказался еще раньше, а не когда мне предложили. Но выбор — это такая вещь, которую надо делать ежесекундно. Поэтому я перепроверил свои ощущения и отказался еще раз, осознанно.

Это называется «сумасшествие», я им так и сказал.

Если я продемонстрирую это чудо, искренне захочу стать невидимым, то буду совсем, как мама.

Стану неотличим от нее. То есть, пропаду.

Иными словами, стану невидимым.

.