Сегодня старший ребенок с другом взяли деньги на сок, пошли и купили... колу.
Друг отпил пару глотков, а потом они полную бутылку тут же выкинули со страху, Глеб так и не попробовал. В общем-то, колу запрещают другу, и он все это безобразие организовал, а мы ее не запрещаем — потому, что ее просто не пьем. В первом классе ребенок. Колу в жизни не пил. Несчастное детство.
Мы, как это узнали, стали подкалывать «ну что, как тебе кола?». Глеб, конечно, расстроился, потому что так не попил, а все позорно раскрылось.
Так что я сходил в магазин, купил ребенку колы. Он попробовал, но как-то вяло. В основном мешала Катя, державшая в руке телефон для вызова «скорой»: ребенок пьет колу! Я, в общем-то, со своими громкими восторгами о том, какой у нас порочный ребенок, тоже не особо помогал.
Еще Катя учится на сказко-терапевта (что вполне объяснимо, в семье должен быть только один настоящий терапевт). Сегодня пытала Глеба на тему «кто в нашей сказке кто?».
Оказалось, что папа — огненный герой, в одной руке у него зло. Зло — это сильная сила, но пользуется папа ей редко. В другой руке — добро. Добро — это слабая сила, но пользуется папа ей часто.
Шиваизм какой-то!
Меня это даже как-то греет, оказывается, я не совсем ужасный отец.
Недавно у меня было озарение, когда я целый день старался «проводить время с ребенком», пока Катя шлялась по своим сказочным делам. И у меня, конечно, не особо получалось.
Ближе к концу дня я на это дело забил и мы немного пообщались на тему «надо бы убрать игрушки и почему», Глеб тут же захотел спать, я его тут же уложил со словами «ты не спать хочешь, а убираться не хочешь», он пару минут пострадал, понял, что все-таки он и правда сейчас не уснет, встал и начал спокойно убирать игрушки.
И тут я внезапно подумал, что вот такие штуки гораздо важнее, чем просто абстрактное «проводить время с ребенком».
И есть какой-то мизерный шанс, что я может быть не самый ужасный отец в мире.