An Ш-word

Нашел с помощью коллеги лучшее в мире описание шизоидов. (Удивительно, что я «Психоаналитическую диагностику» Мак-Вильямс дочитал до половины и бросил, видимо, преждевременно).

Теперь медитирую на него весь вечер.

Клиенты часто приносят с собой диагнозы. Кто-то сообщает, что он «нарцисс», кто-то — что он «психопат», и только «невротики» называют себя «нормальными», но мы-то знаем.

Вопреки существованию связей между шизоидной психологией и психотической уязвимостью, меня неоднократно впечатляли высокая креативность, личностная удовлетворённость и социальная ценность шизоидных людей, которые, несмотря на интимное знакомство с тем, что Фрейд называл первичным процессом, никогда не были в группе риска психотического срыва. Множество таких людей работает в искусстве, теоретических науках, философских и духовных дисциплинах. А так же в психоанализе. Гарольд Дэвис (личная беседа) сообщает, что Гарри Гантрип однажды пошутил, что “психоанализ — это профессия шизоидов для шизоидов”. Эмпирические исследования личностей психотерапевтов, проводящиеся в Университете Маккуори в Сиднее, Австралии, (Джудит Хейд, личная беседа) показывают, что хотя основная модальность типа личности среди женщин-терапевтов — депрессивная, среди мужчин-терапевтов преобладают шизоидные черты.

Если бы я знал такие умные слова, я бы назвал себя «шизоидом». Короче, простыми словами, «этот текст — про меня». Я уже давал вам один текст про меня, но вы же не поверили.

Короче, ирония! Мак-Вильямс (это женщина) написала про шизоидов, описав в том числе и «Шизоидно-истероидный роман» (почему шизоидные мужчины любят истеричных женщин и наоборот). Там же она созналась, что и сама истероид.

Таким образом, Мак-Вильямс написала про шизоидов с любовью.

Это сильно (потому что про невротиков кто угодно может с любовью).

А если относиться к людям с любовью, то вот что может получиться:

Меня всегда привлекали шизоидные люди. Я обнаружила в последние годы, что большинство моих ближайших друзей могут быть описаны как шизоидные. Моя собственная динамика, больше склоняющаяся к депрессивной и истероидной, сопричастна этому интересу тем способом, о котором я буду рассуждать ниже. Кроме того, меня приятно удивили неожиданные отклики на мою книгу о диагностике (McWilliams, 1994). Обычно читатели выражают благодарность за какую-нибудь главу, оказавшуюся полезной для понимания определённого типа личности, для работы с кем-то из пациентов, или для осмысления их собственной динамики. Но кое-что характерное происходило с главой о шизоидной личности. Несколько раз после лекции или семинара кто-нибудь (часто кто-то из тихо сидевших на задних рядах, поближе к двери) подходил ко мне, стараясь убедиться, что не напугал внезапным приближением, и говорил: «Я просто хотел сказать “спасибо” за главу о шизоидной личности. Вы действительно поняли нас.»

Размышления о шизоидной динамике
Нэнси Мак-Вильямс

Интроверты

Разница между интровертом и экстравертом — такая же, как между внутренним и внешним пищеварением.

Надо духовно расти

Принятие Себя

Про «Зону Комфорта» (и «Ответственность») поговорили, давайте поговорим о «Принятии Себя» в рамках борьбы с bullshit bingo.

Кстати, нашел на днях смешную картинку, которая всю мою заметку про зону комфорта доносит в доходчивой форме:

Как обычно и бывает, концепт «принятия себя» растиражирован донельзя и, естественно, испорчен в процессе. Чудо «принятия себя» обещает избавление от всех проблем, мир, дружбу и любовь.

Почти все невротики (а невротики — это почти все) всячески сопротивляются «принятию себя» по одной простой причине: «То есть, вы говорите, что можно быть довольным собой? Я же тогда превращусь в сранного хиппи, лягу на диван и ничего не буду делать».

Если «принять себя», то самобичевание пропадет. А как же без него тогда жить? К тому же, это слишком просто: принял себя — и все?! А где подвох?

Но, как обычно, «на самом деле все не так, сейчас я вам объясню, как правильно».

Принятие себя — ужасный, тяжелый и неприятный процесс, который заключается в том, что ты перестаешь врать себе о том, какой ты.

«Вообще я могу это сделать, но вот сейчас ленюсь».

«Если бы я чуть-чуть поднажал, у меня бы получилось».

«Вообще я добрый, а друзей нет потому, что они меня просто не понимают».

«Я веселый, когда выпью».

Это примеры отговорок и заблуждений.

Как выглядит в этом случае целебное и волшебное «принятие себя»?

«Нет, я не могу это сделать потому, что я ленюсь. Мне кажется, что могу, но жизнь показывает обратное. Лень реально существует, а я реально ничего из-за нее не делаю».

«Я сделал все, что сделал. Я бы „мог“ сделать больше, но я не сделал, значит, я куда-то уперся. Возможно, я действительно сделал все, что мог, даже если и оказалось, что это мало и меньше того, что я ожидал».

«Я — злобное неприветливое говно».

«Я — алкоголик».

Полегчало? Нет.

Но после того, как вы признали, что вы алкоголик, можно наконец-то начать лечить алкоголизм, а не ругать себя каждый вечер за то, что «сегодня сорвался, никогда такого не было, и вот опять». Это — первый шаг в AA.

После «принятия себя» можно перестать корить себя за несоответствие ожиданиям. Тебе казалось, что ты на самом деле лучше? Хорошая новость — тебе казалось!

Или возьмем, например, ребенка. Как только вы понимаете, что это ребенок, вы перестаете от него требовать знания ядерной физики и даже — если вы умеете — начинаете относиться к нему с терпением и любовью, потому, что вы знаете его ограничения. #онжеребенок.

Когда вы принимаете свои ограничения, что, в общем-то и есть «принятие себя», вы тоже можете хотя бы попробовать не требовать от себя знаний ядерной физики («а все пацаны вокруг ее знают, я какой-то не такой!») и тоже можете начать относиться к себе с терпением и любовью.

А как тогда меняться? Ровно так же, как и раньше. (С любовью!).

Более того, тут можно приплести «парадоксальную теорию изменений» (в которой нет ничего парадоксального).

Скорее, изменение может произойти, когда пациент отказывается, хотя бы на некоторое время, от попыток стать тем, кем он хочет стать, и пытается быть тем, кто он есть на самом деле.

Вот это «пытается быть тем, кто он есть на самом деле» и есть период начала «принятия себя». Надо расслабиться и посмотреть, «кто ты на самом деле». Перестать одергивать себя, тянуться к идеалу и прочую невротическую деятельность.

Здесь можно про себя узнать всякое.

Например, выясняется, что вы тупее, ленивее, толще, противней, чем вы думали, но зато, пока вы «были собой», стало понятно, с какой скоростью вы на самом деле способны меняться, и каково вообще это — быть такой бездарностью, как вы.

(С другой стороны, здесь можно найти и «хорошие стороны»: например, вы никогда не давали быть себе мягким, а тут расслабились и обнаружили, что это не «размазня», а «чуткий человек». Вроде бы то же самое, но есть нюанс).

Побыв собой, можно собрать много информации, на которую раньше закрывали глаза. Все это поможет построить реальный план изменений, у которого есть шансы на осуществление (в отличие от всех предыдущих «пятилеток за четыре года»).

(Юнгианская «интеграция Тени» — это (если убрать все юнгианское) примерно такой же простой процесс: ты позволяешь всем своим «плохим» частям выйти наружу, а потом думаешь, к чему полезному (или хотя бы не очень вредному) их пристроить. Скажем, мой трикстер теперь не кидается на людей, как раньше, а занимается в основном милыми розыгрышами).

Таким образом, «приятие себя», «контакт с реальностью», «избавление от иллюзий» и даже «nosce te ipsum»— примерно одно и то же.

Принятие себя — это освобождающее разочарование.

Я постарался просто описать «принятие себя», но агитировать за него не собирался, так как это бесполезно. «Ну ладно, все понятно, принятие себя помогает расслабиться, а если расслабишься, как меняться-то?!». На это я ответил выше: «с любовью». И не пошутил.

Здесь очень зыбкое место, агитировать «за любовь» — это хуже позитивной психологии. Это уже, простите, те самые «сранные хиппи» и прочий new age. До этого мы не опустимся.

Поэтому слово «любовь» я не говорю, а отвечаю расплывчато: «есть другие способы кроме насилия». Зачем они нужны?

Ну, во-первых, «добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом». Пистолет у нас уже есть, а доброе слово? Или, еще проще: известный всем «кнут и пряник».

А есть ли у вас пряник? А какой он? Хотите об этом поговорить?