Бойцовский клуб (книга)
Мне в руки, наконец-то попал романа Чака Паланика «Бойцовский клуб» в переводе Кормильцева. Просматривая роман в оригинале, было сразу понятно, что его довольно-таки сложно перевести: он весь написан короткими фразами. Короткими, но не рублеными, а вполне «полноценными», но очень простыми:
«Mix the nitro with sawdust, and you have a nice plastic explosive. A lot of folks mix their nitro with cotton and add Epsom salts as a sulfate. This works too. Some folks, they use paraffin mixed with nitro. Paraffin has never, ever worked for me.»
или — «It’s so quiet this high up, the feeling you get is that you’re one of those space monkeys. You do the little job you’re trained to do. Pull a lever. Push a button. You don’t understand any of it, and then you just die.»
Во-вторых — есть фильм. Совершенно великолепно переведенный на русский, но это — фильм, а тут — книга. Здесь и начинается первая загвоздка. Переводчик явно не подумал о том, что пусть даже фильм и вторичен, однако в России он появился гораздо раньше, чем книга — и уже успел стать предметом культа.
Любимые space monkeys в книге переведены, как «обезъяны-астронавты», чем переводчика не устроил канонический среди
поклонников (простите, а кто ж еще будет читать эту книгу?) вариант «обезъяна-космонавт»? Марла! Марла! Как можно простить ему ЭТО? Марла теперь носит фамилию Зингер!
«Огромные ручищи Боба вдавили меня в темную ложбину между его огромными потными обвисшими титьками — огромными как сам Бог» — в оригинале вместо «огромных» — два слова «big» и одно «enormous», переводчик просто поленился, а три «огромных» в одном предложении — по-моему, просто чересчур.
Далее — переводчик просто не чувствует — или не хочет — лексическую окраску слов.
«Crying is right at hand in the smothering dark, closed inside someone else, when you see how everything you can ever accomplish will end up as trash. Anything you’re ever proud of will be thrown away.»
Переведено, как:
«Плакать легко, когда ты ничего не видишь, окруженный чужим теплом, когда понимаешь — чего бы ты ни достиг в этой жизни, рано или поздно станет прахом. Все, чем ты гордишься, будет выброшено на помойку».
Переводить «end up as trash», как «станет прахом» — просто полная глупость. Trash — это отбросы, хлам, дрянь, мусор. А «прах» — это
СОВСЕМ не то, это «земля к земле, прах к праху», это слово, обладающее всеми признаками «высокого штиля». А уже в следующем предложении переводчик вспоминает про помойку, хотя «will be thrown away» с помойкой никак не связано. Получается вообще ничем не обоснованный и отсутствующий в оригинале контраст — после «праха» идет сразу «помойка».
К тому, слово «прах» вообще не имеет ничего общего с книгой, в которой варят мыло из человеческого жира.
«Долговременная вероятность выживания каждого из нас равна нулю». Совсем не понятно, что за вероятность такая, хотя в оригинале и в фильме — все четко: «On a long enough time line, the survival rate for everyone will drop to zero».
«Cigarette burns» почему-то переведено, как «звездочки», абсолютно непонятно — зачем. Есть и просто откровенные ляпы, особенно обидно, когда они приходятся на культовые фразы. «This is your life and it’s ending one minute at a time», что примерно означает — «Это твоя жизнь, и она кончается с каждой минутой». Present continious, верно? It’s ending. В книге переведено, как «Это твоя жизнь и с минуты на минуту ей придет конец». Совсем не по смыслу.
Более того, даже одно из правил клуба было переведено неправильно — «One fight at a time» — то есть не больше одного поединка одновременно — в переводе звучит, как «Никто не проводит поединков больше, чем один за вечер». Но это же глупость. Дальше по тексту это же правило переведено, как «не более одного поединка на каждого», что, конечно, более разумно, но опять же — совсем не по смыслу.
«Боб поведал мне, что...». Главный герой — рефлексирующий шизофреник, но вовсе не дурак. Он грамотно строит фразы, но фразы короткие, характерные для разговорной речи — все-таки, это внутренний монолог. И в монологе не место таким словам, как, например, «поведал». Вообще, «Бойцовский клуб» сильно похож на стиль романы Воннегута — те же перескакивания мысли с одного места на другое, иногда повторения одного и того же. Проблема в том, что романы Воннегута страшно проигрывают в оригинале... А вот «Бойцовский клуб», увы, проигрывает в переводе. Не то, чтобы совсем «страшно», но в некоторых местах — заметно.
В целом — переводчику надо было «подружиться» с переводчиками фильма, договориться ли об «заимствовании», или просто посмотреть фильм и нагло стырить, либо еще как-то — но использовать там, где это оправдано, те фразы, которые использовались в фильме — я не понимаю, зачем надо было, например «space monkey» называть «обезьяной-астронавтом»? Кроме того, некоторые места переведены явно халтурно и, фактически, неграмотно. Чуть ли не первая попавшаяся фраза — «...в газетах появилось сообщение о том, что бригада одетых в черное людей напала на хороший район и на магазин, торговавший роскошными моделями автомобилей». Как можно напасть на хороший район И на магазин? Может, лучше — «на магазин в хорошем районе»? В оригинале — тоже «и», но не «напала», а «had stormed through», то есть «пронеслась по хорошему району и магазину», или «пронеслась через хороший район и магазин».
Халтура.
Так что — увы, но навряд ли я буду перечитывать эту книгу. В ближайшее время. Главным образом — из-за перевода: просто нет таких моментов, которые можно и хотелось бы «растащить на цитаты». В фильме — есть. В оригинальном тексте романа — тоже есть. Перевод же... неплох. Неплох только потому, что «могло бы быть и хуже — какая-нибудь женщина отрезала бы тебе пенис и выбросила его в окошко». Но не гениален. Даже не очень хорош. Даже не хорош, а «могло бы быть и хуже». Возможно я, как фанат, оцениваю перевод слишком строго. Возможно, что нет.
Сам роман, увы, воспринимается, как вторичная, после фильма, вещь. Но роман еще более жесток, чем фильм, более жёсток, более циничен и более черен. И при этом абсолютно другой. И это — главная причина, по которой его обязательно стоит прочитать. Желательно — в оригинале.
После этих слов Бельбо утратил контроль над собой
После этих слов Бельбо утратил контроль над собой. В той степени, в которой он мог утрачивать контроль. Он дал Алье выйти и процедил ему сквозь зубы:— Вынул бы лучше пробку.
Лоренца, на излете прощального кокетливо-озорного помахивания ручкой, спросила Бельбо, что он сказал.
— Туринское выражение. Выражает побуждение кому-либо вытолкнуть пробку из зада, если предпочитаешь в вежливой форме, не соблаговолите ли любезно выпернуть затычку из анального отверстия. Употребляется в отношении кичливо держащейся, высокопарной личности, которая в контексте данного идиоматического выражения воспринимается как раздутая изнутри спесью и соответственно нуждающаяся в запорной арматуре, помещаемой в отверстие сфинктера. Побуждая вышеописанного индивида устранить пневматическую преграду, за счет которой поддерживается наглый и надутый вид, мы предполагаем неминуемое и непоправимое опадание мнимо эрегированных тканей, нередко сопровождающееся резким звукоиспусканием, и конечным результатом процесса должна выступать жалкая и тщедушная фигура, бестелесный фантазм некогда импозантной величественности.
Умберто Эко, «Маятник Фуко».
Роскольников говорит Соне
Роскольников говорит Соне, что дети попадут на улицу... Та не хочет в это верить и говорит, что Бог не допустит. Роскольников возражает, что Бога нет. Затем встает перед ней на колени, а не протесты Сони отвечает, что он не ей поклонился, а «всему страданию человеческому». Затем спрашивает, почему Соня не кончает жизнь самоубийством.
(С) Все произведения школьной программы в кратком изложении.
Catch-22
Народ жалуется, что я про книги мало пишу. Ну ладно. Во-первых, вот тут для поклонников Дугласа Адамса лежит весьма забавный текст.
Во-вторых — «Поправка-22». Джозеф Хеллер.
Вообще, в оригинале книга называется «Catch-22». В одном переводе — «Уловка-22», в том, что читал я — «Поправка-22». Казалось бы, правильней, все-таки, было бы перевести — «Уловка-22». Все-таки catch...
Однако, переводчики тоже люди умные, и перевод названия, как «Поправка-22», мне представляется более правильным. Сейчас объясню, почему. В английском есть такая фраза — «What’s the catch?», переводится примерно, как «А в чем же уловка?». То есть, когда вам предлагают что-нибудь нахаляву, вы должны спросить, собственно, «What’s the catch?», то есть «А в чем, собственно, загвоздка?», «А в чем уловка-то?», «Это „ж-ж-ж“ неспроста, бесплатный сыр бывает только в мышеловке и что ты мне не договариваешь?».
Вообще, «catch» можно было бы перевести по-разному: «загвоздка, препятствие, выгода, выгодное приобретение и т.д.», — кстати, перевод «выгода», если вспомнить Синдикат, тоже надо иметь в виду.
Ну а почему «поправка»?.. В книге есть некая «catch-22», из-за которой герои не могут вернуться домой. Больше всего эта catch похожа на бюрократическую поправку (к какому-то закону), собственно, она так и описывается в этом переводе — «поправка-22». Если перевести, как «уловка», это будет менее адекватно — такого устойчивого словосочетания, как ихнего «what’s the catch?» у нас нету, зато бюрократическая волокита со всякими поправками знакома до боли. К тому же, из-за постоянных поправок одного генерала норма боевых вылетов все время увеличивается и герои опять же не могут вернуться домой.
В общем, перевод не должен быть дословным, он должен быть адекватным. Поэтому «Поправка-22» все-таки, думаю, более правильно. Да и на РЖ в интервью с каким-то известным переводчиком я читал, как он «Уловку-22» ругал, а «Поправку-22» хвалил.
О чем книга? Если спросить Яндекс...
«Поправка 22». Крэйзовый роман Джозефа Хеллера о американских летчиках 2-ой Мировой войны, в котором тупость их жизни доведена до истерически смешных пределов. Все герои романа живут по поправке 22, о содержании которой никто не знает."
Я долго смеялся документу, который Яндекс выдал седьмым по счету: «Стенограмма — ГД РФ... Я прошу вынести на отдельное голосование поправку 22 из таблицы 2». Что еще раз доказывает правильность названия «Поправка-22».
В целом книга «антивоенная» — в том же смысле, в котором «антивоенен» Воннегут. Абсурдность войны показана... хорошо, в общем, показана. Как пишут критики: «Не так просто читателям романа Дж.Хеллера `Поправка-22` (1961) сразу разобраться в нагроможденных в книге несуразных событиях и парадоксальных суждениях, отделить элементы абсурдной фантастики от того, что вполне бы могло иметь место в действительности...», — и совершенно не правильно пишут, между прочим. Нам же хватает ума не искать в «Колыбели для кошки» Воннегута правду и вымысел и зачем-то отделять их. Зачем надо «отделить элементы абсурдной фантастики от того, что вполне бы могло иметь место в действительности»? Вы книгу читаете или жабу препарируете? Или вы будете читать книгу и составлять два списка: дескать, вот это могло быть, а вот это — автор придумал. Что за глупость, право!..
Да, роман полон всяких преувеличений, гипербол и фантастических вещей, — но это здорово! Опять же вспоминается Воннегут... И почему-то — «M. A. S.H»...
Юмор у Хеллера местами весьма неплох: «В университете он учился так хорошо, что гомосексуалисты считали его интеллектуалом, а интеллектуалы — гомосексуалистом».
В общем — рекомендую.
Всех офицеров из палаты Йоссариана заставляли цензуровать письма
больных из рядового и сержантского состава, которые лежали в
отведенных для нижних чинов палатах. Это было нудное занятие, и
Йоссариан, читая письма, с разочарованием убедился, что жизнь рядовых
и сержантов лишь немногим интереснее жизни офицеров. Уже на второй
день он утратил всякий интерес к солдатским письмам, но, чтобы работа
не казалась слишком скучной, он изобретал для себя всякие забавы.
«Смерть определениям!» -- объявил он однажды и начал вычеркивать из
каждого письма, проходившего через его руки, все наречия и
прилагательные. Назавтра Йоссариан объявил войну артиклям. Но особую
изобретательность он проявил на следующий день, вымарав в письмах все,
кроме определенных и неопределенных артиклей. С его точки зрения,
стиль после такой операции становился более энергичным и письма
обретали более широкий смысл. Вскоре он начал сражаться с обращениями
и подписями, а текст письма оставлял нетронутым. Однажды он вымарал
все, кроме обращения «Дорогая Мари», а внизу приписал: «Тоскую по
тебе ужасно! А. Т. Тэппман, капеллан армии Соединенных Штатов».
А. Т. Тэппман был капелланом их авиаполка.
Когда фантазия Йоссариана истощилась, все возможности поиздеваться
над письмами были исчерпаны, он начал атаковать фамилии и адреса на
конвертах. Он отправлял в небытие дома и улицы и, словно господь бог,
небрежным мановением руки стирал с лица земли целые столицы.
Инструкция требовала, чтобы на каждом проверенном письме значилась
фамилия цензора. Большинство писем Йоссариан не читал вообще и
спокойно подписывал их своей фамилией. А на тех, которые читал,
выводил: «Вашингтон Ирвинг». Когда ему и это надоело, он стал
подписываться: «Ирвинг Вашингтон».
«Уловка-22».
Где взять: можно на lib.ru, но там перевод «Уловка-22», можно купить вот тут на Озоне, там перевод «Поправка», который мне представляется более корректным.